Ожиданиям вопреки (СИ) - Золомон Джорджиана (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Алия продолжила свое изначальное занятие, а именно бесцельную езду по городу последовавшие полтора часа, а затем ее неожиданно вырвал из размышлений звонок отца. Дэвид сухо поздоровался с дочерью, а затем потребовал немедленно явиться к себе в офис.
***
Приехав домой в половину одиннадцатого вечера, последнее, что Халиф ожидал увидеть – это рыдающую супругу. Он бы не узнал об этом, но проходя мимо их спальни, в которую он по обещанию не заходил, услышал ее рыдания. Тряхнув головой, он попытался вспомнить, когда успел облажаться в очередной раз, но так и не сообразил. Со вчерашнего вечера они не пересекались, но по обыкновению она плакала из-за его слов или поступков.
Тихо постучавшись, он прошел внутрь и застал плачущую навзрыд Эдвардс. Та сидела прямо на полу, обняв себя руками и раскачивалась из стороны в сторону.
- Эй-эй, что такое, что стряслось? – он в мгновенье оказался рядом, принялся убирать волосы с мокрого лица и пытаться заглянуть в глаза. Алия вопросы проигнорировала, но в следующую секунду сделала то, на что Халиф уже никогда не рассчитывал – резко обняла его. – Алия… - Цимерманн принялся поглаживать содрогавшуюся от плача спину и нашептывать разные успокаивающие глупости. Еще несколько минут Эдвардс продолжала плакать, а Халиф мысленно пообещал заставить человека, причастного к переживаниям возлюбленной, немыслимо страдать.
Как только Алия перестала буквально захлебываться слезами, он поднял ее и усадил на кровать. Оставил буквально на полминуты, чтобы принести стакан виски, который практически силком заставил ее выпить. Второй она попросила уже сама, когда смогла начать связано произносить слова. Через полчаса она сидела, закутанная в одеяло, Халиф крепко обнимал ее со спины и продолжал гладить по спутанным волосам.
- Расскажешь, что произошло? – тревога по поводу того, что с ней приключилось что-то ужасное, никуда не делась, но Цимерманн держал себя в руках, понимая, что только еще больше напугает жену своими опасениями и догадками.
Рассказать о том, что произошло оказалось совсем несложно. Точнее, было чудовищно больно, но Цимерманну можно было. Как ни странно, делится с ним пугающими вещами было легко, так, словно он заведомо все мог понять.
Встреча с отцом перевернула весь мир Эдвардс. После звонка родителя, она вынужденно отправилась к нему в офис и разборки касательно ее поступка были вполне ожидаемы, но того, что произошло дальше, она никогда бы не предугадала. Дэвид оказался не просто недоволен, он оказался зол настолько, что не стал даже выбирать выражений. Алия никогда прежде не видела отца в таком состоянии. Она привыкла к тому, что родитель всегда был любящим, заботливым и сдержанным. В этот вечер все раз и навсегда изменилось.
Алия понимала, что никогда не сможет забыть его обидных слов о том, что она его разочарование, что она разрушила все его надежды и он предпочел бы иметь другую дочь. Дэвид кричал, что всегда полагал, что Алия умнее, чем оказалась, что она полная дура, которая плюнула на все его старания и ничего не оценила. Отец высказал ей все, что думал и о ее недостаточно хорошей учебе в колледже и о том, каких трудов ему и Алану стоило запихнуть ее в это учебное заведение. Он не оценил и спутника ее жизни, заявив, что что она выбрала себе в супруги последнего человека и законченного убл*дка. Дэвид не остановился и на этом, он пошел дальше, пояснив, что никогда не примет этот брак и всегда будет считать его неприемлемым, и что, если когда-нибудь от этого самого брака появятся дети, он никогда не примет внуков от эмигранта и преступника. Напоследок Алия узнала о том, что если была бы чуть проницательнее, то завела бы роман с Краузом, а не ложилась бы под криминального авторитета, словно последняя шл*ха.
- Детка, мне так жаль… - Цимерманн сильнее прижал уже успокоившуюся супругу к себе. Впрочем, Алия просто перестала плакать, но до нормального состояния ей было далеко. То, что наговорил ей отец, не забывалось, но Халиф должен был поддержать ее, а не осуждать ее родителя, поэтому принялся шептать, что все будет хорошо, и что Дэвид просто погорячился и все обязательно образуется.
В последнее, конечно, ни один из них не верил. Алия знала отца, это он, Халиф мог с горяча наговорить чего угодно, а Эдвардс был хладнокровным и сдержанным человеком. Если он что-то говорил, то слова действительно отображали его мысли.
Свыкнуться с мыслью о том, что она недостойная дочь своего отца было непросто. Алия понимала, что вряд ли ей вообще когда-нибудь это удастся сделать. И как же больно было от мысли, что все ее поступки, все то, что она годами делала, чтобы угодить ему, оказалось пустым звуком, ничего не значащим действием.
Алия жила ради достижения поставленных целей, она всю жизнь делала все, чтобы родители могли ею гордиться, она хотела быть достойной. Хотела быть лучшей. А в конце получила кучу обжигающих пощечин.
- Как мне с таким смириться? – едва слышно спросила Эдвардс. Халиф по-прежнему обнимал ее и периодически целовал в макушку.
- Никак, - ответил он. – С таким ничего нельзя сделать. Только забыть и отпустить. Тебе ничего не остается делать, когда родитель отворачивается от тебя.
- Расскажи, - неожиданно для самой себя, попросила Алия. Она знала, что муж рос без отца, но на этом информация заканчивалась, а сейчас ей нужно было хоть что-то, что помогло бы отвлечься, забыться, пережить этот кошмар. Нужно было понять, что она не одна.
- Если я скажу тебе – прости его, я буду лицемером, - тихо начал Халиф. – Если скажу, что когда-нибудь боль притупится, то буду прав, - на некоторое время он замолчал, удобнее устраиваясь на их кровати. Эдвардс сделала последний глоток виски и отставила от себя стакан. Откинув голову на плечо супруга, она приготовилась слушать. – Мама рассказывала, что он бросил нас почти сразу после моего рождения, укатил обратно в свой Египет из Штутгарта, где мы жили. С его стороны я знал только бабушку и тетю, которые тоже жили в Германии, собственно говоря, только поэтому и говорю на арабском. Сколько помню, столько им было стыдно за поступок своего родственника, но сколько они не пытались его вразумить, все было без толку. Все письма отцу возвращались нераспечатанными, все попытки связаться с ним оказывались тщетными. Когда бабушки не стало, тетя бросила это дело. Мать, так и не рассчитывала на его возвращение. Я рос в ожидании, что когда-нибудь он придет ко мне. Когда-нибудь он появится на пороге нашего захудалого дома и скажет, что вернулся навсегда. Объяснится, скажет, что был неправ и ему нужен его сын... Конечно, этого не произошло. Когда мне исполнилось тринадцать, мать решила переехать в Штаты. До сих пор не знаю, как ей это удалось, кажется, помог кто-то из родственников. Она работала по восемнадцать часов в день, каким-то чудом отучилась на медсестру, тянула меня все это время. Не понимаю, как нам тогда удалось выжить, но удалось. А потом я вырос, стал тем, кем стал и решил, что должен узнать, где мой отец, почему он оставил нас, чем сейчас занимается, - Халиф замолчал на какое-то время, но затем так же тихо продолжил, - Оказалось, что он по-прежнему живет в Египте. В хорошем доме. С другой женой. И двумя сыновьями. Мысль о том, что он растил их, а меня бросил... Я до сих пор не понимаю, почему они оказались достойнее меня, до сих пор не понимаю, почему он оставил меня и маму…
- Ты встретился с ним?
