Мальвина (СИ) - Субботина Айя (мир книг txt) 📗
— Слушай, ты правда женился? Давно? Я думал, ты холостяк до гроба.
— Я тоже был в этом уверен, — лыблюсь, совершенно очарованный новым Машкиным образом. Наверное, я бы любил ее даже в костюме серого человечка. И еще я убежден, что она единственная женщина, которой костюм Бабы Яги идет больше, чем наряд сказочной принцессы. Потому что в зале как минимум две такие «красавицы», но вся группа охламонов почему-то тискает только мою Машу.
Даже как-то приосаниваюсь, готовый получат звание «Официальный муж первой Красотки детского сада «Гнездышко»
С горем пополам, под смех родителей и шуточками моей Маши, детей усаживают на стульчики и утренник продолжается. И когда очередная Сказочная фея с пятым размером буфером, которые, как воздушные шары, чуть не вываливаются из декольте, стреляет глазами в сторону Дарского, я начинаю понимать, почему Мальвине досталась роль Бабы Яги. И судя по тому, как брезгливо морщится Марк в ответ на грубые попытки привлечь его внимание, он тоже подозревает, что его тут ждали прямо как ценный трофей.
Когда утренник заканчивается, я ловлю мою беглянку, которая уже успела меня заметить и явно намылилась смывать грим. Поздно, как минимум половину утренника я снял на мобилку, особенно ее феерический танец в присядку, когда Машка при каждом выбросе ноги с носка на пятку издавала очень натуральное «Ох!» Малышня хохотала, Дарский — и тот посмеивался, а уж я его улыбку видел только раз, да и то при таких обстоятельствах, что лучше не вспоминать. И вообще, улыбку Дарского нужно видеть, особенно когда он после чемпионского боя и с пластырем поперек переносицы.
Я жду Машу на улице — и она появляется вся взъерошенная, но, кажется, не такая угрюмая, как весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Даже дает чмокнуть себя в макушку.
Мы забираемся в машину — и я уже открываю рот, чтобы сказать ей, какой очаровательной страхолюдиной она была, как Мальвина говорит:
— Пора на дачу. Родители уже ждут.
У вас бывало такое чувство, что все ваши внутренности, как спагетти, медленно накручивают на большую вилку? Вот примерно это я чувствую после того, как фатальное «дача с тещей и тестем» опускается мне на голову. Нет, я не забыл об этом, но надеялся хотя бы потискать перед смертью жену.
Глава двадцать восьмая: Маша
В садике, где я работаю, у меня есть одна приятельница — такая же, как и я, няня в группе, только ее подопечные поменьше, а сама она — на год старше меня. Мы не то, чтобы очень дружны, но иногда вместе обсуждаем любимый сериал, когда выдается свободная минутка. И имя у нее шикарное — Лолита. Хорошая девочка, детдомовская, как и я, только сама по себе, вообще, у нее никого нет. Встречалась с нормальным с виду парнем, все шло к свадьбе, а позавчера, когда на всем известном тесте оказалось две полоски, этот засранец взял и вывалил, что давно хотел с ней разойтись, что любит другую, и все такое прочее. Лоли (я подруга, мне можно так ее звать) сразу решила, что аборт делать не будет, и что ребенка сама на ноги поставит. И вообще у нее резус фактор отрицательный, так что только рожать — и точка. И она храбрилась весь вечер и ревела потихоньку, когда все разошлись, так что пришлось сказать Владу, что я задерживаюсь, чтобы не бросать Лоли одну. Сегодня она, конечно, уже молодец: похвасталась, что вышвырнула все подарки бывшего и удалили его номер. Храбрится, конечно, но сегодня утром храбриться не получается уже у меня.
Да, я дура. Могу даже подпись поставить под этим заявлением. Но меня грызет мысль, а что будет, если я тоже, вот как Лоли. Вдруг, Влад тоже раздумает? Ну и что, что он готов затащить меня в первые же попавшиеся кусты и шутит про детей и размножение. Бывший Лоли тоже говорил, что любит до гроба, а оказалось — любил только до шлагбаума из двух полосок. Потом любилка отсохла.
И мне так страшно, что хоть под подушку с головой. Знаю, что нужно просто спросить Влада в лоб, но после первого секса это как-то… наивно что ли?
— Ты как? — спрашиваю Лоли, когда она помогает мне вычесать волосы.
Пришлось наспех совать их под старый парик, потому что все время, пока наши феи и принцессы наводили марафет перед встречей с прекрасным принцем, я помогала детворе одеваться. Не у всех родители смогли отпроситься так надолго, чтобы приехать заранее. А мне что? Мне не тяжело, только вот сама, как говорится, с корабля на бал.
— Прорвусь. И не из такого выплывала. — Лоли последний раз проходит расческой по моим волосам, потом выталкивает из кресла. — Иди, муж заждался.
Я выхожу — и прямо передо мной, чуть не свалив с ног, в нашу «гримерку» вбегает сын Прекрасного принца. И быстро, сверкая босыми пятками, прячется за занавеску, как будто его совсем не видно за прозрачной тканью.
И следом за ним — Его Величество. Блин, страшный какой. Целый… Карабас Барабас, и даже борода есть, правда, модная и короткая. Но видели бы вы этот шкаф: мой далеко не маленький Влад рядом с ним нервно курил бы в сторонке. Только давайте договоримся: я вам этого не говорила. Мужское самолюбие — это хуже, чем яйцо с Кощеевой смертью. Если упадет — не поймать ни утку, ни зайца. Ну и про яйцо народная мудрость тоже не просто так придумала.
Я протискиваюсь наружу, совершенно искренне веря, что в наших узких дверях мы с этим Большим папочкой точно не разминемся. Он широко улыбается, и я вдруг понимаю, что у него даже все зубы на месте, хоть он и боксер. И морда… ну очень даже ничего такая, если вам нравится типаж а-ля Джейсон Мамоа или загорелый чернявый Крис Хэмсворт. И, кстати, я видела, что они с Владом о чем-то шушукались. Угадайте, кому в понедельник плешь проедят, пытаясь разузнать его номер телефона или другие интимные подробности?
— Баба Яга превратилась в Красавицу, — подмигивает Большой папочка, потом пытливо рыщет взглядом по комнате и вдруг, натыкаясь на Лоли, издает низкое: — Ты!
Это было совсем не громко, но я инстинктивно подпрыгиваю, и лиса во мне предлагает срочно звать Влада на помощь. Только моя отважная подруга скрещивает руки на груди и флегматично говорит:
— Привет, братик.
И звучит это так… В общем, поверьте на слово девчонке, у которой много старших братьев: брата так «братиком» не зовут.
Большой — а теперь еще и Злой — папочка все еще стоит между нами, и мне приходится подпрыгивать, чтобы хотя бы рукой обозначить свое присутствие. Я, если что, могу и по хребту его перетянуть, вот хотя бы детской пирамидкой, благо, она деревянная. Потому что эта встреча — я и не знала, что у Лоли есть брат — как-то не сильно смахивает на радостное воссоединение семьи.
— Все хорошо, Маша, — слышу голос подруги. — Мы разберемся.
— Я могу подносить патроны, — на всякий случай говорю я и толкаю пирамидку, которая застревает между ног Дарского.
Подруга высовывается из-за его плеча и подмигивая, говорит:
— Этот шкаф громко падает. Поверь, я знаю.
Ну раз знает, и, кажется, даже на время забыла о своих горестях, то самое время идти к Владу и приступать ко второму акту пятничной трагедии под громким названием: «Мы, папа и Цемент».
По такому случаю Влад сегодня сам за рулем, без водителя. Еще и очень серьезно шутит, что, мол, решил дать парню пожить, а то мало ли, вдруг прилетит рикошетом родительской любви. Вот за что я люблю Влада, так это за его неунывающий характер. Мне самой страшно, а ему хоть бы что.
— А твой цербер там тоже будет? — спрашивает Влад, и это, похоже, единственное, что его тревожит.
— Без Черта никакой дачи, — скорбно заявляю я. Сейчас ему сказать, что там будет почти первоначальный состав или пусть еще подышит?
— И Смертушка?
— Смертушка? — переспрашиваю я, хоть интуитивно понимаю, о ком речь.
— Ну та, которая «Спички детям не игрушка».
Мы переглядываемся и в унисон нервно посмеиваемся.
— Ничего, рыбалка нас спасет, — озвучиваю свой план по примирению мужа и отца.
Мой папа — заядлый рыбак. Хоть зимой, хоть летом, хоть в дождь и ночью, он всегда найдет время порыбачить. И пока он молча высматривает поклевку, то совершенно не опасен. А если Влад сядет рядом, спросит о рыбацких байках и выслушает историю о двухметровом соме, его шансы на выживание будут очень даже ничего.
