Тихоня (СИ) - Шайлина Ирина (список книг .TXT) 📗
- Целоваться толком не умеешь, - сказал мутант от меня оторвавшись.
Недовольно? Но если ему не нравится, отчего дышит так тяжело, Господи, да его трясёт буквально!
- Так научи, - беззаботно выдохнула я в его рот.
- Плохая, плохая девочка…
Я бы возразила, но блин, похоже прав – хорошие девочки так себя не ведут. Я подняла руки, чтобы помочь ему стянуть с себя платье, и все эти несколько секунд сердилась. Руки к верху, голова где-то в куполе заданного мешковатого платья, причем и у мутанта руки заняты, что самое обидное! Вот дура, никогда больше такое платье не надену, одни мучения.
- Там пуговицы, - простонала я откуда-то из платья. – Сзади. Ты мне сейчас голову оторвешь.
И забарахталась сама, чтобы эти пуговицы расстегнуть. Почувствовала прикосновение языка на ложбинке между грудей и замерла. Раздался треск – минус одно приличное платье, плюс свобода. Терпение мутанта оставило окончательно, следом больно врещавшись в кожу затрещал лифчик, тоже приличный, кстати. Он повис на одной бретельке, а руки мутанта легче на мою грудь, сжали. Тоже больно, но как… приятно!
- Это что ещё? – вдруг удивился он отстранившись от меня.
Мне физически больно, не знаю, как вот это волшебство называется, которое живёт в рука мутанта, его губах и теле, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Фокусирую взгляд и вижу в его ладони белый квадратик.
- Расписка… Дай мне, а то вдруг… какие никакие, а гарантии.
Елисей хмыкнул, но вернул - бумажка перекочевала в мою ладонь. Я крепко сжала её, испуга ещё, что буквы смажутся – меня в дар бросило, несмотря на отсутствие солнца на коже выступила испарина.
- Расписка, - начал было мутант, но я перебила.
- Просто бумажка… ты не останавливайся только, пожалуйста…
Мне казалось, что он взял себя в руки. Вот так очнется и прости прощай самый великолепный сексуальный опыт в моей в моей жизни. Но… он же меня хочет. Быть может в моих руках такое же волшебство, как и в его? Поэтому я смелею, я заставляю себя смелеть. Провожу ладонями по его рукам, плечам, потом задираю футболку. Спина у мутанта твёрдая, практически каменная, и одновременно с тем такая нежная тёплая кожа… Мне нравится этот контраст, я хочу ощутить его губами, прижимаюсь к ключице...
У меня вся кровь превратилась в кипяток. Хотя, какой кипяток, бурлящее, раскаленное масло! Скудных познаний внесённых мной с уроков физики хватало, чтобы предположить, что температура кипения масла должна быть выше. Божечки мой, ну неужели все сейчас и произойдёт?
Как то так оказалось вдруг, что Елисей на мне, сверху. Но не придавливает своей громадой, деликатничает. Я, конечно, девочка скромная, но двух моих бывших мч хватило на то, чтобы постичь основы сексуального акта.
- Но… Ах! – простонала я. – Всё по другому!
- Что? – оторвался от меня Елисей.
- Ничего… ты не останавливайся только.
И руками по ногам моим выше, до самой попы. Дальше у меня эпитеты закончились, остались одни лишь междометия и восклицание. А мы ведь ещё и до самого интересного не дошли. Хотя с Елисеем… все интересно. В какой-то момент он потерял контроль над собой и таки меня придавил. И приглушенно пискнула.
- Давай сверху, - сказал Елисей.
Подхватил меня и перевернулся. Попытался… перевернуться. Раздался визг. Оглушительный, невыносимый, у меня даже уши заложило. Или это возбуждение хлынуло через край, бурлящим маслом через уши?
- Что это такое?
Я попятилась прочь сидя на попе – с которой до половины трусы стянуты. Тьфу. Я уже представляла то, огромное под стать самому мутанту внутри себя, и мозг на происходящее отреагировать адекватно не могла. Что случилось вообще сообразить не могла. Может, упала бомба? Или инопланетяне приземлились? Если так, то могли бы погодить минут десять… или сколько там мутанты удовлетворяют свою похоть?
- Вашингтон. Или Рузвельт. Я его придавил чутка
Я прищурилась – темно уже совсем. И… разглядела. В углу веранды жался к деревянным перильцам поросенок. Не новорождённый, а вполне уже подросший и упитанный, но пока ещё невеликих размеров.
- По моему, Франклин, - вздохнула я, понимая, что момент упущен. – Может мы его того, хозяину отнесем и вернёмся к прерванному занятию?
- Вот как маньяка поймаем, так сразу.
Я человек невероятно толерантный, а тут прям поняла – ненавижу мутантов. Упрямые, невыносимые существа! Внутри, в самом низу живота ныло нечто совершенно мне не знакомое – такого прежде я не испытывала. И я понимала, что вылечить от этой напасти меня сможет только Елисей. Помимо этого вспыхнуло и другое желание – кричать и ругаться. И стукнуть этого гиганта по башке, желательно, гантелей.
- Мне кажется, я тебя ненавижу.
- Эээ, ты же хорошая девочка!
А потом неожиданно схватил меня за плечи, притянул к себе и поцеловал крепко-крепко. Бить его сразу перехотелось, но он отодвинулся.
- Всё же трахну тебя, - сказал он. – И даже не из-за расписки.
Я зарделась – видимо, нравлюсь ему, все же. И даже немножко подобрела, так, самую капельку. Поросенок тоже чувствовал себя неважно, даже не скулил со страху, похрюкивая, как в первые минуты, просто тяжело сопел и трясся всем телом.
- Бедняжка, - поневоле посочувствовала я. – Надо все же отнести его хозяину… у меня и номер есть.
Мутант снова ко мне придвинулся, так, как у него прекрасно получалось – бесшумно. И приложил палец к моим губам. Я не дура, поняла, куда дело катится. Уши у Елисея особенные, видимо, что-то услышал. Я сколько не прислушивалась, кроме поросячьего сопения так ничего и не услышала. И мысленно взмолилась – ну хоть бы уже маньяк! Сил моих больше нет! От отчаяния я позволила себе мелкое хулиганство. Палец мутант продолжал удерживать на моих губах, останавливая поток возможных слов. Я приоткрыла рот и палец в него втянула и прикусила слегка.
Я по прежнему, ну, ничегошеньки совсем не слышала. Палец, естественно, из моего рта вынули, хотя в принципе мне и с ним неплохо сиделось. Тишина темнота, я в полуспущенных труселях, лифчик болтается на одной бретельке, порванное платье где-то валяется, в кулаке крепко стиснута гарантия будущего секса… и поросенок рядом хрипит. И главное, не забыть про бродящего где-то поблизости маньяка. В общем, идеальный расклад. Эх.
Елисей бесшумно поднялся но ноги и растворился в темноте, предварительно показав пальцем на меня и на крыльцо, типа, сиди тут. Палец к губам – сиди тихо. Палец, кстати, мной обслюнявленный. Я осталась сидеть на месте, в темноте дачных участков шарахаться не очень полезно для здоровья. Сразу вспомнилось, что Лёша неподалёку умер и обрёл постоянное пристанище. И полночь ведь. И шутка дурацкая мутанта тоже в голову полезла. Так и представила своего бывшего, стоящего в одном тапочке и в моем халате. Смотрит на меня, сквозь завесу листьев и веток, укоризненно головой качает. Дескать, как ты могла… я ж к тебе по хорошему. Когда пил, не дрался... Ложился спать, храпел себе перегаром спокойно…. На восьмое марта тюльпаны у бабулек покупал… А ты меня в лесу закопала, неблагодарная.
Я всхлипнула со страху. Попыталась привести себы в порядок, чтобы в случае чего драпать прочь было сподручнее. Натянула трусы, лифчик, одна бретелька которого так и не нашлась, разодранное платье, которое норовило сползти с плеча и обнаружить отсутствие той самой бретельки. Блин, страшно то как без мутанта. Шокированный поросенок так и не убегал. Я так и не поняла, что его больше поразило, глубина моего грехопадения или вес мутанта. Но не суть. Главное, что он был живой. Тёплый. Дышал. Я придвинулась к нему ближе. Потом и вовсе на руки взяла. И правда, тёплый. И щетина колется. Поросенок испуганно хрюкнул и затих, даже дышать реже стал.
Вот, теперь не так страшно. Придёт маньяк или дух покойного Лёши, а меня поросенок защищает. Тьфу. Где-то в темноте зашумело, затрещало, я в страхе прижала поросёнка к себе ещё сильнее, он приглушенно пискнул. Не нужно сомневаться в мутанте. Он самый сильный и храбрый. Его никто не победит.
