Пленение (ЛП) - Группа Books 25 (книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— Не дай Бог тебе сделать что-нибудь для себя. Не дай Бог тебе быть эгоисткой всего на одну, блять, секунду и позволить своей страсти взять то, что ты хочешь. — Это было сказано сквозь стиснутые зубы. Могла сказать, что его раздражительность увеличивалась и он изо всех сил пытался удержаться, чтобы вместе с этим не повысить свой голос.

— За счет хороших, невинных людей? Это не любовь, Мартин. Любовь должна сделать тебя лучшим человеком, любовь должна... — Я двигала руками по кругу, расплескав немного вина на его кожаный диван. Я вытерла его нижней частью своей футболки, подбирая нужные слова. — Она должна изменить твой характер в лучшую сторону, не уничтожить. Если ты любил меня, если бы ты хотел как лучше для меня, тогда бы ты не захотел, чтобы я разрушила карьеру моей матери из-за моего собственного эгоизма.

— Я хотел, чтобы ты выбрала меня. — Он не кричал, но было заметно, что он едва контролировал свой порыв припугнуть силой своего голоса.

Я тихонечко ответила:

— А я хотела, чтобы ты выбрал меня.

Он посмотрел в сторону, на его виске бился мускул, линия челюсти и губ стала резкой.

Я пожала плечами.

— Поэтому я выбрала благоразумие, а ты — страсть, а эти два чувства несовместимы.

— Я выбрал страсть?

— Да. Месть твоему отцу.

Он медленно кивнул.

— Да. Я был одержим этим. — Его слова стали неохотным признанием, когда его глаза уставились на что-то поверх моего плеча.

— Это любовь всей твоей жизни. — Слова сорвались с языка, прежде чем я смогла понять, и я мгновенно пожелала забрать их обратно. Одно дело — быть честной и совершенно другое — полностью раскрыть свою обиду. Мартин вздрогнул, словно я ударила его.

Я не хотела, чтобы это было жестоко, но это вышло жестоко. Мое сердце сжалось от резкой боли, потому что я видела, что мое необдуманное заявление причинило боль Мартину. Я не хотела сделать ему больно. Это было совсем не то, чего я хотела.

— Моллюски, — сказала я, качая головой, пытаясь придумать, как извиниться и при этом не выставить себя еще больше злой ведьмой. — Извини, Мартин. Извини. Я зря это сказала.

— Это правда. Это то, кого ты видишь, и то, кем я являюсь. — Его тон был холодный, наполненный неприязнью и сарказмом. — Ты все еще думаешь, что я высокомерный мудак, и это все, кем я всегда буду для тебя. — Последняя часть прозвучала так, словно он говорил сам с собой.

Я скривилась.

— Я не хотела сделать тебе больно.

— Слииишком поздно. — Это заявление сопровождалось злобной усмешкой.

Другой острый укол сильно ударил меня в сердце, и я ощутила холод и небольшую тошноту.

— Ладно, ну, тогда я официально сволочь. Я принимаю этот титул и выводящие из себя взгляды, которые сопровождают его. — И снова я не могла встретиться с ним взглядом. Я заняла себя опустошением своего бокала.

— Паркер, — вздохнул он, очевидно расстроенный, потирая лицо руками. — Мы можем оставить это в прошлом?

Я кивнула, по-прежнему глотая, и в конце концов смогла ответить искренне, но, пожалуй, слишком громко и с невнятной речью.

— Да! Да, давай никогда не говорить о прошлом снова.

— Это не то, что я имел в виду.

— Сандеки. — Я наклонилась вперед, оставляя свой стакан на столе и подобрав под себя ноги в центре подушки, вставая на колени прямо перед ним. — Несмотря на всю мою ужасность, я действительно хочу, чтобы мы были дру...

— Ты напилась, Кэйтлин? — Он прервал меня, сверкая глазами с опасной смесью отчаяния и едва сдерживаемого гнева.

— Нет. Я просто пьяная достаточно, чтобы сказать, что у меня на уме, и не ломать над этим голову.

— Что ты делала ранее в твоей комнате, прежде чем я вошел?

Я замерла и уставилась на него, на меня обрушился шок от взволнованного замешательства. Его вопрос оказался неожиданным, заставил меня задержать дыхание. Уверена, что выглядела виноватой, потому что именно так я себя чувствовала. Он смотрел на меня с высокомерной уверенностью, как будто уже знал ответ, словно думал, что я была трусихой.

Я почувствовала себя безоружной.

Я все же никогда не смогла бы сказать ему правду.

— Я... я была...

Он не дал мне шанса солгать.

— Если я поцелую тебя прямо сейчас, ты вспомнишь это завтра?

— Зачем ты... зачем ты меня поцелуешь? — Я не поспевала за этим разговором.

— Потому что ты красивая. Потому что я хочу. — Его взгляд переместился на мои губы, и он казался совершенно агрессивным, в то время как мое сердце билось в горле.

— Правда? Ты серьезно? Или ты настолько пьяный, что чувствуешь ностальгию?

— Нет. Я просто достаточно подвыпивший, чтобы сказать то, что у меня на уме, и не ломать над этим голову. — Он сымитировал мои предыдущие слова сквозь стиснутые зубы.

Я ничего не могла с собой поделать и задала свой следующий вопрос, потому что мне нужно было знать:

— Будет ли это что-то значить?

— Целовать тебя всегда что-то значило для меня. Будет ли это что-то значить для тебя? — Несмотря на свою злость, он, казалось, тщательно подбирал слова.

— Думаю, это бы смутило меня. А мы... мы все ещё будем друзьями? После этого? Если мы поцелуемся? — Я не могла тщательно подбирать слова. Они вылетели из моего рта, как груда сбивающего с толку хаоса.

Он пожал плечами, словно ему было все равно, но его взгляд стал резким, угрожающим.

— Если ты этого захочешь.

Его ответ ощущался, как удар в живот, потому что я не хотела быть его другом, не совсем. Я хотела, чтобы он любил меня. Я хотела, чтобы он все еще желал меня, как желала его я. Но я хотела быть его другом, потому что это было правильно. Потому что я волновалась за него. Потому что я хотела, чтобы он знал, у него было безопасное место.

Эта перемена причиняла боль, и прилив разочарования прорвался к поверхности моей души, заставляя мое горло сжаться. Я всё еще ничего не могла поделать с отчаянным желанием, закручивающимся в нижней части моего живота просто от одной мысли о поцелуе, всего лишь еще один раз. Я хотела его так сильно.

Мартин наклонился вперед, его глаза пленили мои, хотя они и были сердитыми, граничащими с враждебностью. Он положил руку на мое бедро, продвигаясь вперед, его большой палец скользил вверх-вниз, привлекая все мои ощущения к теплу его ладони.

— Что если мы поцелуемся и я прикоснусь к тебе? Что если мы трахнемся? Ты будешь помнить это завтра?

— Да, я буду помнить. Но я не понимаю, зачем тебе делать это. — Намек на мольбу появился в моем голосе, а мои глаза жгли непролитые слезы. Мартин остановил свое продвижение, теперь только десять дюймов отделяли нас, его глаза вглядывались в мои.

— Это будет что-то значить для тебя? — спросил он мягко, затем его голос стал немного грубым, когда он спросил: — А между друзьями может быть секс? Без обязательств? Можем ли мы просто доставить друг другу удовольствие на одну ночь?

Рука Мартина продвинулась на дюйм выше по моему бедру, передавая тепло своих пальцев ближе к моему центру. Было очевидно, что он был зол на меня, поскольку его прикосновения ощущались мстительными, наказывающими своей мягкостью.

Я покачала головой, хотя мое тело, а в особенности область рядом с моими трусиками, было в огне из-за него, из-за его прикосновений, из-за его внимания. Боль была физической, создавая трудности в формулировании слов.

— Я не так устроена, — призналась я неловко, мой голос дрожал, когда я сжала руки в кулаки, потому что они начали дрожать. — Я думаю, еще одна ночь вместе просто с целью доставить друг другу удовольствие будет концом наших отношений.

К тому моменту, как я закончила говорить, всё мое тело дрожало от усилий, чтобы удержать себя подальше от него.

Я прочитала в его глазах голод, но ещё увидела обиду и злость. Его пальцы сдвинулись с моего бедра, а я поймала его руку, прежде чем он смог бы полностью отстраниться. Я бережно держала ее в своих ладонях, и он позволил мне это.

Мой голос был дрожащим, а в глазах потемнело, когда я собрала все свое оставшееся мужество и сказала: