Ведомые (ЛП) - Каллихен Кристен (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Я со стоном плюхаюсь на подушки.
— А я-то в самолете буквально обвила тебя собой, как липкая лента.
Он кривит губы и смотрит на меня из-под линии густых ресниц.
— Ну да, ты меня, считай, вылечила. Назовем это испытанием огнем. Или терапией неприятия.
— Мило. Теперь я чувствую себя такой теплой и пушистой. Нет, — я поднимаю руку. — Не бери назад своих слов насчет настоящих переживаний.
Габриэль фыркает и хватает меня за руку так, что его длинные пальцы оборачиваются вокруг моих тонких. Он сжимает их до того, как осторожно опустить мою руку к себе на бедро и убрать свою.
— Наша ситуация — совсем другое, обычный контакт раздражает меня, а это значит, что типичный секс мне больше неинтересен. По правде, теперь я нахожу его отталкивающим.
Наверное, хреново, что я чувствую облегчение. Но если бы я должна была смотреть на его интрижки с женщинами в течение тура, то не знаю, справилась ли бы. Ревность — это совсем не круто, и ее сложно контролировать. И всё же меня беспокоит мысль о том, что он обрекает себя на одиночество.
— А как насчет отношений? — спрашиваю я.
— Большинство людей мне быстро надоедают.
Я смеюсь, но мое сердце ноет.
— Это ты отлично даешь всем понять.
Его брови сходятся на переносице.
— Я никогда не был милым или нормальным, Софи.
Он произносит это как предупреждение или, может быть, словно это почетный знак. И всё же я слышу в его словах беспокойство, словно парень боится, что может быть дефектным. Мне отлично знаком этот страх.
— Эй, а что такое норма? Мы все слегка безумны.
— Некоторые чуть больше других, — кажется, он не смог сдержать ответной реплики, улыбаясь дразнящей усмешкой. — И обычно мне редко перепадает десерт. Крамбл занимает особое место в моем сердце.
Это привлекает мое внимание.
— Почему же?
Он зачерпывает десерт перед тем, как ответить мне, таинственно улыбаясь.
— Его для меня готовит Мэри.
— Мэри.
Имя отдается горечью на моем языке.
Габриэль бросает на меня взгляд, его брови сходятся, прежде чем выражение лица разглаживается, отражая веселье.
— Славная женщина. Отлично готовит выпечку. На самом деле, она лучшая.
— Я предпочитаю яблочный пирог.
Ублюдок лениво облизывает ложку. Я игнорирую этот язык. И эти красивые губы, что прямо сейчас слегка блестят и явно имеют вкус яблока и корицы.
— Как по-американски. Но не переживай, любимая. Уверен, Мэри отлично может справиться и с яблочным пирогом.
— Может, тебе стоит попросить её спать с тобой по ночам. А после ты мог бы и пирог свой съесть.
— Хорошее предложение, Мария Антуанетта. Вот только, думаю, она меня отвергнет. Мэри постоянно твердит, что я слишком молод для нее, — он пожимает плечами. — Она довольно вспыльчивая для восьмидесятилетней женщины.
Я хватаю его ложку и набираю огромный кусок любимого им крамбла, пока Габриэль хихикает, а в уголках его глаз образуются морщинки. Не могу поверить, что позволила ему себя подстрекать.
— Задница, — говорю ему с полным ртом еды.
— Тебе идет ревность, мисс Дарлинг. От нее ты краснеешь и прерывисто дышишь.
— Погрязшая в заблуждении задница, — поправляю я себя. Когда он не прекращает усмехаться, я толкаю его в грудь. — Так почему крамбл столь особенный для тебя?
Всё самодовольство сходит с его лица, и у меня в груди зарождается чувство сожаления. Габриэль отводит взгляд, когда отвечает:
— Моя мама обычно готовила его в роли специального угощения. Мне удалось найти очень похожий на мамин крамбл только у Мэри, в ее пекарне здесь. Я всегда заказываю целую партию, когда приезжаю в город.
Мне хочется спросить его о семье и том, почему мама больше не готовит ему крамбл. Но волнение искажает его черты лица, накрывая Габриэля, подобно тяжелому одеялу, которое он старается сбросить. Я не могу заставить себя надавить на его больную мозоль.
Так что, имитируя легкомыслие, я забираю миску из его уже несопротивляющихся рук, после чего ем ещё одну ложку крамбла. У него насыщенный, маслянистый вкус, крошки хрустящие и приправленные специями.
Прямо как сам Габриэль.
— Значит теперь, — говорю ему снова с полным ртом, — ты потерял все очки за участие в команде Джейкоба.
Он фыркает.
— Так что тебе придется реабилитироваться, — я угрожающе машу ему ложкой. — Кто лучше подходит Баффи? Энжел или Спайк?
Габриэль забирает ложку и миску назад.
— Энжел — мечта девочки-подростка, все эти грустные вздохи и умственные расстройства. Спайк же хорош для нее, когда Баффи повзрослеет и осознает, что дело в удовлетворении.
Моя усмешка становится шире.
— Да вы, сэр, романтик.
Он смотрит на меня с оскорбленным выражением лица.
— Я просто сказал, что романтическая болтовня для детей.
— Только романтик вложит столько смысла в этот ответ.
— Ты меня раздражаешь, — ворчит Габриэль без тепла в голосе. — И к слову, я не лгал о Джейкобе. Думаю, они оба — идиоты.
Я смеюсь и смеюсь, наслаждаясь тем, как он, в конце концов, толкает меня локтем. Затем забираю миску с крамблом и кормлю его с ложки, затем ложусь рядом и смотрю «Баффи».
Чувствую себя так, будто мне снова шестнадцать, и я лежу в подвале дома родителей с самым сексуальным мальчиком школы. Вот только я лежу на простынях за несколько тысяч долларов в автобусе стоимостью в миллион, разъезжая по Европе. И Габриэль не мальчик-подросток.
Его длинное подтянутое тело растянулось во всю длину кровати, и мне приходится игнорировать этот факт, иначе сделаю что-то необдуманное. Например, начну поглаживать его накачанный пресс и проскользну рукой в свободные спортивки.
К тому времени, как он тянется к пульту и выключает телевизор, я — чертова размазня. Во рту пересохло, сердце пытается выпрыгнуть из груди.
— Можешь помыться первой, — сдержанно предлагает он, не встречаясь со мной взглядом.
Если бы не тот факт, что Габриэль ждет своей очереди, я бы разнюхивала всё в ванной намного дольше. Но, по факту, умываюсь, чищу зубы и натягиваю самую большую из моих футболку и шорты.
Мое лицо пылает, когда я забираюсь под одеяло так неловко и неуклюже, что одна из подушек падает на пол, пока пытаюсь натянуть простыню до самого носа.
В полнейшей тишине я жду, пока он в ванной. И когда Габриэль возвращается, не могу на него взглянуть, не говоря уже о том, чтобы наблюдать, как он забирается в кровать. Это слишком интимно, слишком реально.
Габриэль более грациозно проскальзывает под одеяло. Я чувствую, как он, наверное, не нарочно задевает меня, но воображаю, что это происходит не со мной. Зачем бы ему делать это специально? Он прояснил то, что я для него просто напарник по сну. Наверное, меня можно прировнять к чему-то вроде плюшевой зверушки или большой подушки.
Комната погружается во тьму. Я слышу собственное дыхание — слишком громкое и быстрое. Слышу его дыхание — слишком ровное и контролируемое.
Черт. О чем я думала? Я не могу этого сделать.
Молчание между нами настолько напряженное, что я начинаю им задыхаться.
Габриэль поворачивается в мою сторону, и я тут же переворачиваюсь на другой бок, отвернувшись от него. Это примитивная самозащита. Если бы мы лежали сейчас лицом к лицу, я бы не знала, что делать. Но уверена: это закончилось бы тем, что мне стало бы очень стыдно.
Хотя, кажется, Габриэль не обращает внимания. Нет, он пододвигается ближе. Мурашки бегут по коже, когда его тело соприкасается с моим. Тяжелая, мускулистая рука ложится мне на талию. И я забываю, как дышать.
Какого хрена со мной не так? Я и раньше спала с ним, и всё было нормально. Ну, не нормально. Мне хотелось остаться в его объятиях навечно. Но я не теряла самоконтроля.
Я не боролась с дрожью, как сейчас.
Его теплое дыхание касается моей макушки.
— Расслабься, Софи.
Я выдыхаю.
— Пытаюсь.
Его голос — шепот во тьме.
— Тебе неудобно?
