Пять лет замужества. Условно - Богданова Анна Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Давайте выпьем! Предлагаю тост! За встречу под столом! – крикнула во всю глотку Светлана Тимофеевна, бросив говорящий взгляд на Трифона Афанасьевича Квакина. Взгляд этот говорил, что именно с ним сегодня Светлана Тимофеевна не прочь встретиться под столом.
И тут совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, господин Коловратов, потеряв всякое терпение, прогремел:
– Это почему это меня в моём городе ни во что не ставят?! – и пытливым взглядом обвёл гостей. – Кто в городе хозяин?!
– Вы, Савель Дмитрич!
– Вы!!!
– А кто ж ещё!
– Помилуйте!
– Отец родной! – наперебой заголосили участники празднования четырёхсотлетия города.
– Тогда отрывайте свои задницы от стульев и танцуйте! Во всех приличных домах после ужинов да обедов танцуют! А у меня что, дом неприличный?! – и он, прищурив левый глаз, правым обвёл собравшихся.
Гости моментально вскочили с насиженных мест. Грянула музыка из колонок, расположенных под потолком в двух противоположенных углах. И задрожали, зазвенели хрустальные светильники, заскрипел зеркальный паркет под ногами отяжелевших наидостойнейших людей города N. Кто танцевал твист, кто пытался изобразить танго, кто – кадриль, кто-то, не слыша ритма, выбрасывал вперёд руки и залихватски дрыгал ногами... Отец Афиноген водил с матушкой хоровод, потому как в положении Перпетуи Лодыжкиной ничего большего позволить было невозможно. Белла Львовна не на шутку разошлась – она, схватившись большими пальцами рук за широкие лямки бюстгальтера, выступающие под тонким длинным свитером, галопом скакала от одной стенки залы к другой, затем делала нечто похожее на пируэт, разворачивалась и опять гналась, как сумасшедшая, к противоположенной стене. Так она бегала, пока задняя её часть, похожая на чемодан, набитый драгоценностями, не перевесила, и она не растянулась на зеркальном паркете. На том с танцами было покончено, и градоначальник любезно пригласил всех в залу № 3, играть в лото на деньги. Это может показаться странным, но в городе N настольная игра лото пользовалась невообразимым успехом. Ни карты, ни рулетка – словом, ни одна игра, в которой выигрыш зависит от воли случая, не интересовала энцев так, как лото – хлебом их не корми, дай только сыграть конок-другой.
Анфису усадили рядом с мэром на стуле из красного дерева с высокой спинкой, как почётного гостя города. Савелий Дмитриевич хорошенько перемешал длинные узкие карты и в высшей степени профессионально начал метать их на зелёное сукно, покрывающее большой овальный стол.
– С каждого по сто рублей на кон, – сухо оповестил всех градоначальник и добавил. – Я кричу! – это прозвучало так, что если б кто и захотел «кричать» вместо него, то не рискнул бы предложить свою кандидатуру.
– Ой! Я совершенно не ожидала, что у вас играют. Видите ли... – замялась Распекаева, – стыдно сказать, но я не при деньгах.
– Ах! Какие пустяки! – и грозный градоначальник воском растаял. – Я, душенька, за вас поставлю с превеликим удовольствием.
– Спасибо! Огромное спасибо! Вы не представляете, как вы меня теперь выручили!
– Не стоит благодарности! – легкомысленно отмахнулся Коловратов, но тут же, будто смекнув кое-что крайне важное, добавил зага-адочно так: – Очень даже хорошо представляю, милочка: сегодня я вас выручил – завтра вы меня...
– Да, да, конечно же, – отмахнулась Анфиса, раскладывая карты.
– Одиннадцать – барабанные палочки! – заорал Савелий Дмитриевич на весь дом и, послюнявив зачем-то пальцы, схватил пузатый деревянный бочонок с выжженными цифрами и с удовольствием закрыл номер наверху третьей карты. – Дед – ему девяносто лет! Два лыбледя – двадцать два! Чёртова дюжина! – он кричал и кричал, пока Анфиса не оповестила, что у неё «квартира».
– Выиграла! – с огнём в глазах воскликнула она и сгребла все деньги, что были на кону – никому и в голову не пришло проверить, действительно ли у неё сошёлся ряд.
Так играли до полуночи, в результате чего наша героиня выиграла три тысячи рублей.
– Пора закругляться, а то вы нас, Анфис Григорьна, всех тут без штанов оставите, – испугался Коловратов, но боялся он, конечно же, не материальных расходов – просто очень уж он не любил проигрывать.
Распекаева торжественно вернула долг господину мэру, после чего гости медленно, ведя между собой неторопливый разговор, поплыли к выходу. В холле среди хрустальных пошлых, переливающихся всеми цветами радуги бра металась взад-вперёд прокурорша, с выпученными, ненормальными глазами.
– Катерин Андреевна! Что это с вами, мать моя?! – удивлённо глядя на Арашкову, всплеснула руками градоначальница.
– Это не я! Это всё кора крушины из аптеки нашего всеми уважаемого Антона Петровича Косточкина! К вашему сведению, он плут!
– Да что вы такое говорите! Вы ответите за подобные оскорбления! – горячо заступилась за супруга Агнесса Даниловна, в то время как её муж, прижавшись к стене, желал теперь только одного – исчезнуть за этой стеной навсегда.
– Я бы больше сказала, да стыдно! – выпалила порядком похудевшая Катерина Андреевна и, подойдя к Коловратовой, возбуждённо зашептала ей на ухо – уши и щёки её с каждой секундой всё больше и больше заливались краской стыда, а Анфиса, стоявшая как раз рядом с градоначальницей, сумела расслышать следующие слова, вылетавшие из уст госпожи Арашковой: «Выпила... Пришла... Думала... А получилось... Вы уж, извините, но это всё Косточкин! Это он во всём виноват! Я там... Одним словом... Короче говоря... весь толчок... теперь отмывать придётся».
– Где ты была, Катенька?! – прокурор, разгребая гостей, подобно волнам морским, продирался к жертве диет и похудания.
– Идём домой! Не здесь же я тебе буду рассказывать о тех муках, которые мне пришлось пережить! – воскликнула Катенька и потащила мужа в гардероб.
– Анфис Григорьна, позвольте нам с супругой подвезти вас до отеля! – своим тягучим, приторным голосом предложил Коноклячкин.
– Ну уж нет! – возмутился Пётр Миронович Долгополов. – Позвольте вам не позволить! Мы её подвезём с превеликим удовольствием!
– Вот именно! – с жаром поддержала его Аглая Швабрина. – С какой это стати вы подвезёте нашу очаровательную Анфису Григорьевну?!
– Что стоишь как тюфяк! – разозлилась Ирина Викторовна Тютюркина и ткнула даже указательным пальцем мужа меж рёбер.
– Мы подвезём! – отозвался заведующий игорным бизнесом города N, в отместку ущипнув исподтишка супругу довольно больно за мягкое место.
– Ох! Мне так приятно, право же, что вы все меня так быстро полюбили! Но, поймите правильно – вы ставите меня в щекотливое, неловкое положение! – рассыпалась Анфиса. – Не могу же я разделиться на четыре части, чтобы всем вам сделать приятное!
– Давайте бросим жребий! – предложил Долгополов.
– Гениально! – воскликнули в один голос все присутствующие, и Пётр Миронович уж повернулся было спиной к толпе, дабы разломать одну спичку из трёх, как в этот момент в холл ворвался Аркадий, который, похоже, только и ждал всё это время на улице, когда закончится банкет (даже Анфисину шубу предусмотрительно держал наготове) и слишком уж как-то возбуждённо крикнул:
– И ничегошеньки подобного! Я обещал Анфис Григорьевне её до нашего хотеля на руках дотащить и дотащу! – произнёс он эти слова таким тоном, каким обычно выкрикивают «Нате! Стреляйте в мою грудь!», после чего обычно рвут на этой самой груди рубаху. И к всеобщему удивлению (никто даже понять ничего не успел), водитель градоначальника, укутав нашу героиню в шубу, подхватил её на руки и пустился наутёк по пустынным, освещённым полной луной улицам города N.
– Пусти, пусти! Поставь меня на землю! Идиот несчастный! – сопротивлялась Распекаева, болтая ногами что было сил.
– Ни за что! – задыхаясь, отвечал Аркадий. – Я дал вам слово и сдержу его, потому что я настоящий жентльмен! – он остановился на минуту, чтоб дух перевести, и выдал вдруг совершенно неожиданно. – Я, Анфис Григорьевна, как вас увидел, сразу голову потерял, а сердце моё куда-то вниз падать стало! Короче говоря, я влюбился в вас, милая Анфиса, до беспамятства.
