Когда командует мужчина - Линц Кэти (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Мечтой Хиллари, которая не сбылась, было провести уик-энд наедине с Люком. Меньше всего ей мечталось стоять здесь с Робертсонами, изображая из себя гида. Правда, она любила ездить в горы, но ее ни на минуту не покидала мысль, насколько больше удовольствия доставила бы ей эта прогулка, если бы они с Люком совершили ее вдвоем. Хотя Люк и рассказал ей кое-что о своей строительной фирме, он ни словом не обмолвился о проекте, в который надеялся вовлечь Энгуса.
События и в самом деле развивались так быстро, что не было времени для подробных обсуждений. Проснувшись сегодня утром в объятиях Люка, Хиллари, взяв его машину, помчалась к отцу, чтобы запаковать кое-какие веши, сказать ему, что уезжает на уик-энд, и примчаться назад к Люку. Ее очень порадовало одно обстоятельство: София отцу понравилась. Хорошо бы он последовал ее совету и не стал отказываться от того, что может дать ему жизнь.
Ну а сейчас она была сверх головы занята, стараясь развлечь Клэр, дурацкие реплики которой портили ей все настроение. Текущей темой шотландская гостья избрала буйные американские нравы.
Отведя Люка в сторону, Хиллари предупредила:
— Если она скажет еще слово о неотесанности американцев, я, ей Богу, ее стукну.
Люк поднял к губам сжатые в кулак пальцы Хиллари и запечатлел на них нежнейший поцелуй.
— Как можно! Такая несдержанность — и со стороны кого? Представительницы досточтимого семейства Грантов, берущего свое начало аж со времен Войны за независимость! — поддразнил он ее.
— Я теперь Маккалистер, — напомнила ему Хиллари. — С кем поведешься, от того и наберешься.
— На это и рассчитываю, — заявил Люк, проводя пальцами вокруг ее уха и ниже по шее к заросшей пушком ложбинке, которую он там обнаружил, — теплой тенистой ложбинке, просто созданной для поцелуев и ласк. — Очень полагаюсь на тебя, — добавил он.
Его прикосновение доставило Хиллари несказанное удовольствие, но так просто спустить Люку невольную вину она не собиралась.
— Ты мой должник. Люк. Изволь платить мне за это каким-нибудь классным развлечением. Прямым языком тебе говорю.
— А я и оплачу… самым классным, — обещал он ей, плотоядно усмехаясь. — Первокласснейшим. Потрясающим. Сегодня же ночью.
— Обещаниями сыт не будешь, — задорно парировала она.
— Предпочитаешь словам дела? — осведомился он, обнимая ее за талию. Его руки тут же скользнули под синий бумажный свитер, Которым она обвязала талию, и оказались в опасном соседстве с упругими ягодицами. Синие бумажные брючки, которые были на ней, конечно же, не черепаховый панцирь, и от его прикосновений в ней немедленно взыграла чувственность.
— Прекрати! — накинулась она на него. — Мы в общественном месте. Люди же кругом…
— Успокойся, ни одна душа не обращает на нас внимания.
— Клэр и Энгус…
— Отправились в центральный павильон покупать открытки. Очень разумно было с твоей стороны нацепить таким манером свитер, — одобрил он. — Никому не видно то, что я делаю.
То, что он делал, вгоняло ее в жар и в холод. Его пальцы свободно исследовали все укромные места ее тела — округлые, мягкие, теплые.
Судорожно сглотнув, Хиллари отстранилась от Люка на безопасное расстояние, а безопасным она сочла добрых четыре фута, и бросила на него испепеляющий взгляд.
— Я отплачу тебе за это, Маккалистер. Ну, подожди у меня!
— Жду с нетерпением, — сипловатым голосом заверил ее Люк.
— Чего вы ждете с нетерпением? — спросил Энгус, подойдя вместе с Клэр.
— Продолжения рассказов нашего лесника, — поспешно вмешалась Хиллари. — Пойдемте послушаем, что она еще скажет.
— В заключение, — говорила экскурсантам сотрудница Центра, — я хотела бы напомнить, что ресурсы нашей планеты отнюдь не бесконечны. Вот почему так важно защищать то, что у нас есть. Наши первые поселенцы знали эту истину лучше нас. Они с трепетным уважением относились к земле. Сейчас я продемонстрирую, что я имею в виду.
— Продемонстрирую… — шепнул Люк в самое ухо Хиллари, вызвав у нее дрожь. — Ох-хо-хо! Надо поскорей удирать отсюда. Мы-то знаем, чем закончилась кое для кого недавняя демонстрация… Тем, что мне пришлось мчаться в полицию. На выручку.
— А я люблю демонстрации, — задорно улыбнулась Хиллари.
— Так и знал, что ты это скажешь.
— Кстати, — добавила она, — взгляни Клэр, кажется, для разнообразия проявляет интерес.
— Ладно, постоим еще, — вздохнул Люк. Сотрудница Центра высоко подняла для всеобщего обозрения большое румяное яблоко.
— Представьте себе на мгновение, что это яблоко — модель Земли. Теперь я разрежу его на четыре доли. — Острым ножом она ловко произвела эту операцию на разделочной доске. — Эти три доли пускай будут океанами. — Она отложила их в сторону. — Четвертая — сушей нашей Земли.
Заинтересованная, Хиллари с увлечением наблюдала, как женщина-лесник располовинивала оставшуюся четвертинку яблока; одну дольку она отложила в сторону.
— Эта часть представляет сушу, непригодную для обитания, — заполярные области, пустыни, болота, высокогорья. Остающаяся — одна восьмая часть, — она подняла ее для всеобщего обозрения, — та земля, на которой живут люди, хотя отнюдь не на всей выращивают продукты питания, необходимые для поддержания жизни. Итак, мне приходится разрезать и эту дольку на четыре части и три из них отложить, потому что речь идет о суше либо чересчур каменистой, либо влажной, либо холодной, либо отличающейся слишком бедными почвами, а потому, непригодной для земледелия. Кроме: того, это; те участки, на которых расположены большие города с их пригородами, шоссейные дороги, стоянки для машин, общественные сады и парки и все такое прочее, — места, где люди живут, но где не выращиваются продукты питания.
Хиллари с изумлением смотрела на оставшийся кусочек, а экскурсовод продолжала:
— Теперь я сниму кожицу с этой дольки — одной тридцать второй части яблока… надеюсь, не порежусь. Ну вот, этот крошечный лоскуток кожуры представляет собой тонюсенькую поверхность земной коры — меньше пяти футов глубиной, которая кормит все население Земли и от которой мы, люди, полностью зависим. И вот когда вы сегодня уйдете из парка, подумайте о том, что вы лично можете сделать, чтобы защитить планету, на которой мы все обтаем.
Раздались дружные благодарные аплодисменты, после чего экскурсанты стали понемногу расходиться.
— Замечательно! — воскликнула Хиллари. — Изложить сложную проблему так, что она дошла до каждого! Ведь дошла?
— Несомненно, — согласилась Клэр. — Очень умно. Очень, очень. Просто поразительно, если разобраться.
Та-ак! — сказала себе Хиллари, наконец-то Клэр пробрало.
— А с какой точностью она разрезала яблоко на дольки! Здорово! — вставил Энгус. — Ведь последние были совсем крохотными.
— Люди, люди! — К изумлению Хиллари, глаза у Клэр буквально горели. — Нет, ясно как Божий день: это нам, женщинам, необходимо что-то сделать, чтобы сохранить нашу Землю.
Обнаружив взаимный интерес к проблемам экологии, Клэр и Хиллари вдруг нашли уйму тем, о которых и принялись говорить, пока Люк вез их обратно по Ньюфаундскому шоссе, проходящему через Гатлинбург по горам и резервациям индейцев-чероки. Это была единственная дорога, пересекавшая весь парк.
По просьбе Энгуса Люк то и дело съезжал на обочину и тормозил, а Энгус щелкал фотоаппаратом. Небо было затянуто облаками, но по всем признакам обещало просветлеть к середине дня. Наши путешественники выехали очень рано, а потому возвращались чуть-чуть за полдень.
Подняв глаза на возвышавшиеся перед ними горы, Хиллари увидела белые шапки вершин. Энгус тоже обратил на них внимание.
— Неужели это снег? Быть не может, — сказал он.
— Не знаю, — отвечала Хиллари. — Невероятно поздно по времени года. Ведь уже третья неделя апреля.
Но когда они миновали нижние отроги, оказалось, что это действительно снег. А когда наконец достигли первого лесного пояса, из-за облаков выглянуло солнце. Дорога была сухой и чистой, но всю растительность — пихты, ели, даже рододендроны — покрывал толстый слой инея. Люк свернул на первую же стоянку, какая ему попалась, и все вышли из машины, чтобы полюбоваться удивительной картиной, которую матушка-природа неожиданно им подарила.
