Ложь для тебя (ЛП) - Валентайн Дж. К. (читать книги полностью txt) 📗

— Мы едем в Мэн на пару дней. Должна вернуться… — вопросительно смотрю на Ребела.

— Утром в понедельник. Возможно, — огрызается он.

Господи, что за пещерный человек. Если бы я не была настолько занята, пытаясь сохранить мирную атмосферу, то посчитала бы его поведение невероятно сексуальным.

Кого я обманываю, черт возьми? Этот мужчина само воплощение сексуальности. Даже когда он ведет себя грубо, бесцеремонно и откровенно противно. Я бы даже сказала, что ему очень идет быть мудаком.

Броуди не хочет отпускать меня, но он не в том положении, чтобы заставить меня остаться, и прекрасно знает об этом. Он тяжело вздыхает и ерошит свои длинные каштановые волосы. Затем его рука безвольно падает вдоль тела.

— Ладно, как скажешь. Если ты говоришь, что все в порядке, значит так оно и есть. Просто позвони мне, когда приедешь. На худой конец воспользуйся азбукой Морзе или сигнальным дымом, чем угодно на случай, если он решит держать тебя в плену, — Он криво улыбается, отчего на лице появляется милая ямочка.

Я коротко обнимаю его и стремительно отступаю назад, стремясь не выходить за рамки милого дружеского общения. Ребелу это может не понравиться, но ему придется смириться. Я иду на компромисс ради нас обоих.

— Спасибо, — тихо говорю я и отворачиваюсь, все еще чувствуя на себе его тоскливый взгляд. Я, наверное, просто ужасный человек.

Посылаю извиняющийся взгляд через плечо, когда вновь возвращаюсь к Ребелу, все еще надеясь, что Броуди не слишком расстроился из-за меня. Ребел может проникнуть под кожу любого человека, и это не всегда имеет хорошие последствия. Словно желая показать свое превосходство, Ребел кладет руку мне на шею и подталкивает к лестнице. Выражение лица Броуди колеблется, демонстрируя нечто среднее между замешательством и яростью.

К счастью, машина уже ждет нас у обочины, когда мы выходим из здания. Герардо придерживает для нас заднюю дверь, пока я быстро забираюсь внутрь, чтобы освободить место для Ребела. Когда мужчина садится рядом, на его лице мелькает уже хорошо знакомое мне деловое выражение. Ненавижу эту пустую, совершенно непроницаемую маску. Я понятия не имею, что творится у него в голове, однако уверена, что ничего хорошего.

Я смотрю на него, прищурившись и скрестив руки на груди.

— У тебя просто ужасные манеры.

— Мне следовало вести себя мило с тем мальчиком? — Он усмехается, явно считая себя выше простой человеческой порядочности.

— Броуди — мой друг. И он заслуживает немного уважения, черт тебя побери.

— Он просто маленький похотливый засранец, который неправильно выбрал себе женщину. Чего он заслуживает, так это получить кулаком в морду.

— Господи, Ребел! Да что с тобой такое? — Не могу поверить, что он настолько разозлился. После вчерашней ночи и сегодняшнего утра я уже стала думать, что он начал новую жизнь. Неужели я настолько глупая?

На его лице появляется гримаса возмущения.

— Что со мной такое? Начнем с его предположения, что я могу навредить тебе. Мальчишке повезло, что я не навредил ему самому, хорошенько разукрасив лицо!

— Разве можно его винить? Посмотри, как ты себя ведешь. Ты похож на сумасшедшего, и все потому что он мужчина?

— Я уже говорил, другие мужчины не должны к тебе прикасаться, — огрызается Ребел.

— Срочные новости, Ребел, — бодрым тоном заявляю я. — Это нереалистичное желание. В моей жизни будут другие мужчины, которые иногда будут до меня дотрагиваться. Ты собираешься избить их всех?

— Если понадобится.

Мои глаза расширяются.

— А если ко мне прикоснется твой отец? Ты и его ударишь?

— Конечно же нет, — усмехается он. — Это просто смешно.

— Это ты смешон. Знаешь, в чем твоя проблема, Ребел? Ты ревнуешь. Ты так боишься, что может появиться другой мужчина и забрать меня у тебя, что из-за этого упускаешь реальную проблему.

Его темные глаза встречаются с моими, и я ясно вижу, насколько он зол. Ребел практически в ярости, и у меня сразу возникает ощущение, что причиной этому послужило что-то другое. Наверное, мне не стоит нарываться, но я все равно решаю идти напролом.

— А ты знаешь, что произойдет с птицей, если ее слишком крепко держать? У нее сломаются крылья.

— Птичьи аналогии, серьезно? — Ребел досадливо кривит губы.

— Так уж случилось, что я люблю птиц, — огрызаюсь я. — Я хочу сказать, что если ты все время будешь держать меня настолько крепко из страха потерять, то никогда не узнаешь, что случится в свободных условиях, — Он отказывается смотреть на меня, поэтому я покидаю свое место и сокращаю расстояние между нами, забираясь к нему на колени.

Все его тело напрягается, Ребел стискивает зубы и смотрит на меня почти гневным взглядом. Меньшего я и не ожидала, поэтому всеми силами пытаюсь успокоить мужчину, нежно пропуская сквозь пальцы его темные волосы.

— Я скажу тебе, что случится, Ребел. Я обязательно вернусь.

— Это ты сейчас так говоришь, — с сомнением в голосе произносит он.

Я качаю головой и прижимаюсь к нему своим лбом, закрыв глаза и вдыхая любимый аромат.

— Я рассказывала тебе, что произошло той ночью в твоей квартире?

— Когда именно? Когда ты обвинила меня в том, что я трахаюсь со своим боссом? — Злость словно сочится через всю его одежду. — Или когда прокралась в комнату моего брата и трахнула его в отместку?

Я вздрагиваю. Все было не так, а вопрос я задавала совсем с иной целью. Решаю не отвечать ни на один из его вопросов, опасаясь еще больше отойти от темы.

— После того, как мы с Рансомом… Короче после этого я ушла, потому что поняла, мне нужно было совсем другое. Мое место было не там.

В салоне машины царит тишина, я поднимаю голову и закусываю губу. Я не знаю, какова будет реакция Ребела, но сейчас самое время во всем признаться.

— Я уже говорила, что выбрала тебя, но это еще не все. В ту ночь я поняла, несмотря ни на что, а может быть благодаря всему, что это всегда был ты. Я выбрала тебя, Ребел, потому что для меня нет другого мужчины. И никогда не было.

Глава 18

— Ты ненавидишь своего брата?

Я расположилась на середине кровати Ребела, скрестив ноги и наблюдая за его передвижениями по комнате, пока он собирает все необходимое для поездки, укладывая вещи в чемодан вдвое больше моего.

И они еще утверждают, что женщины долго собираются.

— И да и нет, — рассеянно отвечает Ребел. — У нас есть свои проблемы, как у любых родственников.

— Но разве вы не должны быть очень близки? Я думала, близнецы неразлучны по своей природе.

— Только если они сиамские, — язвительно замечает он. Бросив в чемодан стопку идеально отглаженных рубашек, он останавливается и смотрит на меня. — Мы с Рансомом были близки в детстве, но в разумных пределах. Близнецы не могут читать мысли друг друга и жить зеркальной жизнью — все это полная чушь. Мы настолько далеки от подобного, насколько это вообще возможно. У нас одинаковые лица, схожие характеры, даже вкус в женщинах совпадает, — добавляет он с мрачной улыбкой, — но мы диаметрально отличаемся во всем остальном.

Вспоминая о времени, которое провела с ними обоими, я начинаю понимать, почему он так считает. У Ребела более страстная натура, чем у Рансома. Однако у Рансома я тоже замечала склонность к доминированию и контролю. А Ребел временами может быть таким же милым и мягким, как его брат. Они похожи гораздо больше, чем сами это осознают.

— Если вы недолюбливаете друг друга, зачем тогда предлагать ему жить здесь?

— Я же сказал, ему негде было переночевать, а у меня оказалось свободное место.

Ребел начинает раздражаться — это видно по тому, как он чуть быстрее передвигается по комнате, запихивая свои вещи в чемодан с гораздо меньшей осторожностью.

— Потому что ты здесь нечасто бываешь, — догадываюсь я.

— Да, а еще потому, что он следит за квартирой, пока меня нет. Горничные стоят дорого, а семейный труд бесплатен.