Обещание длиною в жизнь (СИ) - "Anna Milton" (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
«Уже в пути. Умоляю, не начинай без меня».
***
Мой голос доводил Наоми до крайностей. Ее хрупкое тело тряслось от желания в моих руках. Я прижимался к ней сзади, покрывая поцелуями лебединую шею, лопатки, пальцами блуждая по спине и ягодицам.
Мы стояли под тугими струями душа в номере одного из отелей Индианаполиса. Мокрые, безрассудно влюбленные, поглощенные лихорадочной страстью, мы утратили контроль над собой, как только увидели друг друга.
— Зак, пожалуйста, войди в меня, — ей достаточно было произнести это, чтобы вожделение превратило в пепел остатки рассудка. Сердце пропустило несколько глухих ударов, а после принялось колотиться как сумасшедшее, отчаянно желая нагнать упущенное нами время.
Наоми жалостливо простонала и слегка подалась назад, прижавшись упругой попкой к моей эрекции. Я что-то нечленораздельно бормотал ей в ухо, вжимаясь в нее, но не входил, а лишь дразнил и касался кончиком члена ее киски. Моя ладонь, не спеша, скользила вниз по линии талии.
— Хватит играть со мной, — она кусала губы от сладостной истомы.
Я улыбнулся, легонько укусив ее за плечо и, взяв в свободную руку твердый член, ввел головку в лоно. Наоми ахнула, сильнее прогнувшись в спине, а я продолжал с наслаждением смотреть, как вода заставляла ее смуглую кожу блестеть.
— Глубже, малыш, — шелестела она, глядя на меня с мольбой через плечо. — Умоляю… прошу, глубже…
Черт.
Я ведь не железный. Тем более, когда она так стонала и просила.
Резким движением, не отпуская Наоми, я развернул ее к себе лицом и вжал в стену душевой. Накрыв ее раскрытые губы своими губами, я жадно поглощал горячее сбивчивое дыхание, проникая языком как можно глубже, исследуя и изучая, словно впервые. Я не мог думать и едва контролировал силу, разжигающуюся во мне, силу, пробужденную телом, которое я ласкал. И эта сила — невероятная, дикая и яростная — рвалась из меня. Я чертовски хотел секса с Наоми — грубого и животного. Желательно, во всех существующих позах. Прямо здесь и сейчас.
Ее знойные пухлые губы мучили, истязали меня. Я был уничтожен, я был рожден. Наоми была моим всем. Сегодня, завтра, и всегда.
Наоми начала оседать вниз, и я крепче схватил ее ягодицы, чтобы мы оба не свалились. Обвив руками мою шею, она захихикала, и я поцеловал ее в лоб.
— Я люблю тебя, — сказал и вошел в нее.
Медленно, растягивая удовольствие. Я ясно чувствовал приятное скольжение внутри нее, каждый изгиб совершенного стройного тела.
— Ты очень тесная, малышка.
Когда я вошел до упора, то замер и посмотрел в хмельные глаза Наоми. Ей нравилось, я видел это и слышал в каждом рваном вдохе, срывающемся с ее пылающих алых уст.
Я приподнял ее и резко насадил на член обратно, заставляя Наоми вскрикнуть от наслаждения. Меня пронзила боль исступления, когда она стала играть с мочкой моего уха, облизывая и кусая его. Я рычал, ощущая себя неприрученным зверем, и опустил голову, захватив языком твердый сосок. Жестко целуя, оставлял бардовые отметины по всей ее груди, и отстранялся ненадолго, чтобы шептать: «Больше не отпущу».
Уткнувшись в ее шею, я начал ускорено двигаться.
Быстро, грубо, чертовски быстро.
Наоми вскрикивала каждый раз, когда я заполнял ее полностью. Мучительно бесконечные, тлеющие в ласках и поцелуях секунды неумолимо приближали нас к апогею. И вновь я почувствовал в воздухе тяжесть, но теперь она пахла не безнадежностью и одиночеством, а пленительным дурманом страсти, обволокшей, окутавшей наши раскаленные тела.
— Зак! Боже! — Наоми громко ахнула, распахнув глаза.
— Тебе больно? — я нежно погладил ее по щеке.
— Нет… это… невыносимо хорошо, — испустив томный стон, она вцепилась ногтями в мои плечи.
— Рад слышать, — я растянул губы в самодовольной ухмылке.
— Мне кажется, я сейчас сгорю.
— Давай сгорим вместе.
Увеличив интенсивность толчков, я возвысил нас до агонии, плавленым золотом растекшейся по венам. Кончив в унисон, мы затихли, слившись с шумом воды и биением трепещущих сердец.
Но затишье длилось недолго.
— Повторим? — спросил я.
— Угу.
Мы были ненасытны в своих неугомонных, бурных желаниях, и спустя несколько минут впились в губы друг друга.
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА
В понедельник, двенадцатого января, произошло кое-что неожиданное. И радостное, и горькое одновременно.
Тихо постучавшись в дверь моего кабинета, Шарлотта просунула голову в небольшой проем и с улыбкой спросила, может ли она войти.
— Да, заходи, — с видом напускной занятости, я кивнул и свернул «Overwatch[7]» с рабочего стола компьютера.
Проводив Шарлотту напряженным взглядом, я оперся локтями о стол и сцепил пальцы в замок.
— Что ты хотела? — вежливо поинтересовался, стараясь не дать неприязни в душе просочиться в голос.
В конце концов, мы на работе. Все личное должно оставаться за дверьми этого офиса.
— Вот, — остановившись напротив, Шарлотта положила передо мной лист бумаги.
— Что это?
— Заявление об увольнение.
Я едва не поперхнулся воздухом.
— Я... вижу, что это заявление об увольнении, — пробормотал, чувствуя легкую растерянность. — С чего вдруг?
— Пожалуйста, подпиши, — блондинка уклонилась от ответа. — Я буду рада, если ты сделаешь это как можно скорее. Честно говоря, мне нужно, чтобы ты подписал его сегодня. В восемь часов вечера у меня прямой рейс до Портленда, так что мне бы не хотелось задерживаться, и я уже купила билеты.
— О-о-о, — на выдохе протянул я, не имея представления, что ответить на неожиданное известие. — Постой, — она сказала билеты? — Как же...
Улыбнувшись одним уголком губ, Шарлотта склонила голову в бок.
— Конечно, Лукас летит вместе со мной.
Дерьмо.
Теперь я был повержен шоком.
Сотни вопросов, сливающиеся с потоком ругательств, метались в мыслях, путая их, создавая в моей голове неразбериху. Я смотрел на Шарлотту и пытался сказать ей хоть что-нибудь, но не сумел выговорить ничего вразумительного и внятного. По крайней мере, первые несколько минут после того, как она заявила, что улетает с Лукасом в чертов Портленд, я вообще не мог издать и звука.
— Прости. Ты удивлен? — она снисходительно рассмеялась.
Я бросил на нее угрюмый взгляд.
— Мне предложили хорошую должность в Портленде, — опустив глаза к полу, быстро произнесла она. — Само собой, я согласилась. Лукасу должно понравиться там, — вернув на свое лицо улыбку, Шарлотта откинула копну волнистых волос за плечо. — В часе езды океан, так что мы могли бы часто гулять по побережью. Это гораздо веселее, чем смотреть на унылые виды Рапид-Сити.
— И как давно?
Она вопросительно приподняла бровь.
— Как давно решила уехать и забрать Лукаса?
Шарлотта закатила глаза и, пододвинув кресло к столу, села в него.
— Спустя несколько дней после Рождества, — она закинула ногу на ногу, не сводя с меня неподвижного взгляда. — И я не забираю у тебя Лукаса. Ты можешь приезжать к нему и видеться с ним столько, сколько пожелаешь. Все в порядке.
Сумасшествие какое-то!
Я только-только привык к мысли, что у меня есть сын. Я привык к ответственности, которую обязан нести за него до конца своих дней. Черт. Встречи по выходным — ничтожная часть того времени, которое я бы хотел проводить с ним. Моим сыном.
Я чувствовал несправедливость по отношению к себе и Лукасу. Ненависть к Шарлотте за ее решение была сильнее и горячее облегчения, теплившегося спокойным морем в душе.
Проклятье.
Я буду скучать за Лукасом.
— Я буду приезжать, когда захочу, — отчеканил я, впиваясь в Шарлотту пронизывающим взглядом.
Ее улыбка стала шире.
— Конечно, — она слабо кивнула. — Я не собираюсь запрещать тебе. Я буду рада, если ты не позволишь Лукасу забыть твое лицо.
Ни за что на свете.
