Самый бешеный роман - Богданова Анна Владимировна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Теперь я все решил. Из этого всего есть только один выход – убить ее. И мне все равно, что будет потом со мной. Без нее мне не жить! Может, потом убью и себя.
Я сижу в ее спальне. Тихо. Слышно только, как тикают часы. Я один в чужой квартире – Генриетты больше нет. То есть она лежит на кровати, но она мертва. Как странно – вроде бы она здесь и одновременно уже в каком-то другом месте. Наверное, горит в аду. Я могу смотреть на ее бездыханное тело, истекшее кровью, могу разглядывать нож, застывший в ее груди, на то, как белоснежные шелковые простыни постепенно становятся пунцовыми.
Я убил ее на рассвете – едва только нежные, розоватые лучи нового дня просочились в комнату. Все смешалось: кровь, рассвет, боль, жалость. Я сижу и целую ее белоснежные мраморные неживые ноги. Я пытаюсь их согреть, но ничего не получается.
Теперь мы вместе навсегда. Я не уйду от нее, пока меня отсюда не выгонят. Потом – не будет и меня».
Все, баста! Сегодня отвезу дискету Любочке и буду отдыхать. Теперь, по окончании этого романа, у меня были совсем иные чувства – не такие, как всегда. Раньше я чувствовала опустошение, и мне казалось, что я уже все написала в своей жизни и никогда больше не сочиню ни единой строчки. Сейчас же меня переполняла радость – наконец-то я заслужила законный отдых!
По обыкновению я принялась обзванивать всех родных и друзей, сказать, что очередной роман завершен и теперь я в их полном распоряжении. Но мне показалось, что во мне никто особо не нуждался.
Я позвонила маме, но потом очень об этом пожалела, потому что Николай Иванович удивленно спросил меня:
– А что, она разве не у тебя ночевала?
– У меня, конечно, у меня, просто я уезжала, сейчас приехала, а ее нет. Наверное, в магазин вышла, – сумбурно лепетала я.
Мисс Бесконечность сказала, что ей некогда со мной разговаривать – она пишет второй том «эпопеи». Интересно, о чем? Наверное, о жизни после смерти.
Икки тоже было некогда, потому что она собралась с Женькой в редакцию – он договорился о месте секретаря, и, кажется, вопрос с работой был решен. Следовательно, Овечкину звонить нет никакого смысла.
Огурцова была занята и разговаривать не могла.
– У Кузи снова запор, ставим ему клизмочку, – сказала она и бросила трубку.
Господи! И до чего доведут эти клизмочки?..
Пулька была на операции.
Все заняты – одна я не при деле.
Позвонила Алексею. И только он понял и сумел разделить мою радость:
– Закончила свою бадейку! Молодец! Сколько отдыхаем?
– Не знаю, как получится.
– Как настроение? Депрессия? Опустошенность? Радость? Что чувствуешь? – вопрошал он.
– Облегчение. Поеду, отвезу дискету Любочке.
– Так ты перешли по электронной почте.
– У меня нет Интернета.
– Как так нет?! Сейчас приеду, установлю, а потом отпразднуем это событие. Хочешь? А, моя маленькая «кукурузница»?
Он лучше всех. Он правда самый Лучший человек нашего времени! И без всяких кавычек!
В принципе результат я уже знала – пару лет назад, когда мои романы стали выходить один за другим, когда я набила руку, я уже не сомневалась в том, что очередной мой «шедевр» не будет отвергнут. Поэтому с чистой совестью мы с Алешей поехали в ресторан отметить окончание моей работы над «Убийством на рассвете» и установку Интернета на моем компьютере.
В ресторане все прошло невинно, за исключением того, что мой спутник целенаправленно пытался меня споить:
– Марусь! Ну что ты, ей-богу! Закончила такой роман! Романище, можно сказать! Расслабься! Напейся сегодня!
Вот, глупый, не знает, о чем просит! Ему же хуже будет! А может, он только того и ждет, чтобы увидеть меня в бессознательном состоянии? Ни за что не стану напиваться – это меня деморализует!
Когда «Лучший человек нашего времени» понял, что споить меня ему не удастся, он предложил:
– Хочешь, я отвезу тебя в необыкновенно красивое место?
– Нет, поедем домой, – сказала я, потому что не хотела снова заболеть.
– Скучная ты, Маруська, – напиваться не хочешь, чтобы я тебя в сказочное место отвез, тоже не желаешь! Ну что с тобой делать?
И тут мне показалось, что ему со мной совсем неинтересно.
– Ладно, поехали в твое сказочное место, – согласилась я, и он обрадовался, как ребенок.
Мы колесили по затейливым, изогнутым московским улочкам, где-то в центре. Было уже темно, и я плохо ориентировалась. Наконец машина остановилась возле высокого деревянного забора. Пройдя вдоль него метров двадцать, Алексей отодвинул широкую доску, и мы пролезли внутрь.
– Куда ты меня привез?
– Сейчас увидишь.
– Ну, куда?
– Куда-куда! Если сейчас скажу, то никакого сюрприза не получится.
– Я в сугробе увязла!
– Сейчас выберемся на тропинку, – успокоил он меня, смахивая снег с дубленки.
– Ну, хватит, уже отряхнул, – сказала я, но «Лучший человек нашего времени», казалось, не слышал меня – он уже не стряхивал снег, а откровенно дубасил меня по мягкому месту и молчал. – Больно же, перестань!
И тут, после этих моих слов, он вдруг завалил меня в сугроб, из которого минуту назад вытащил, и принялся целовать, приговаривая:
– Полюбил я тебя, снегурочка ты моя! Никуда от меня не денешься! Вот тут и станешь моей!
И я стала его прямо там, в сугробе…
– И что у тебя за манеры-то! – воскликнула я, когда Леша вытянул меня во второй раз из сугроба любви. – Ты не можешь, как все нормальные люди? Я ведь снова заболею!
– «Кукурузница» ты моя, – нежно шепнул он мне на ухо. Нет, я решительно не могла на него обижаться.
– Где мы?
– Пойдем, сейчас увидишь.
Мы скоро нашли тропинку, и вдруг впереди, прямо перед собой я увидела церковь, слева еще одну, вдалеке еще, чуть поменьше. Купола, кресты, небольшое кладбище в стороне…
– Ты куда меня привез? – с ужасом спросила я его.
– В монастырь, – как ни в чем не бывало сказал он.
– Ты что, с ума сошел? Как тебе это в голову могло прийти, богохульник?!
– Ну я всегда мечтал… Около монастыря или кладбища.
– Как отсюда выйти? – негодовала я.
– Что, религиозные чувства заели?
– Да, заели! Можно было бы предупредить! И вообще, ты со мной совсем не считаешься!
– Не злись. Нельзя ругаться около церкви, – серьезно сказал он.
– Ну, кто бы говорил!
– Если б я тебе заранее сказал, ты бы ни за что не согласилась, а с неведающих и спрос малый. Так что успокойся, этот грех уже висит тяжким грузом на моей душе. С тебя не спросится, моя «Уходящая осень», – прошептал он, целуя мое ухо. Нет, я все-таки не могу на него обижаться!
– Пойдем отсюда быстрее.
– А мы выходим.
– Мне кажется, мы удаляемся от забора.
– Сейчас по-другому тебя проведу. Любуйся красотами! Что я тебя, зря привез, что ли, сюда?!
– Слушай, а где монахи?
– Да этот монастырь еще не действующий. Тут реконструкция.
Лучше бы мы вышли через дыру в заборе. Я не знаю, зачем нужно было вести меня в противоположную сторону от монастыря, к посту охраны.
– Что это вы тут делали ночью? – спросил блюститель порядка и посмотрел на меня как на доступную девку. Хотя почему – как?
– Знакомились с архитектурой монастыря, – промямлила я. Стыд! Господи! Какой стыд!
– Н-да? – подозрительно переспросил он, не сводя с меня глаз. – Ночью?
– К вашему сведению, ночью этот архитектурный ансамбль смотрится лучше, чем днем. Открывается нечто такое, что при свете сокрыто от человеческого взгляда, – пришел мне на помощь Алексей.
– Не сомневаюсь, – презрительно проговорил охранник и жестом указал, чтобы мы выметались.
– Зачем, зачем нужно было делать крюк и выходить из монастыря через пост охраны? – спросила я, когда он подвез меня к дому.
– Ради острых ощущений, моя монашечка! А тебе не понравилось?
– Нет, – сухо сказала я и вылезла из машины.
Получилось очень эффектно, но стоило мне только оказаться дома, как я пожалела, что так сурово обошлась с «Любителем острых ощущений». Он хотел устроить мне праздник, он один сегодня понял мою радость по случаю завершения романа, и что ж поделать, если у нас разные представления о празднике?..
