Дьявол в Лиге избранных - Ли Линда Фрэнсис (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
– Вот! – просияла она. – Ты должна это купить!
Это была белая шелковая туника с красивым, надо признать, узором из мелких фиолетовых и бледно-зеленых цветочков вокруг выреза и по нижней кромке, которая могла бы быть ничего, если бы не просвечивала. Это более чем непристойно.
– Я такое не ношу. Она слишком...
– Прозрачная?
– Для начала.
– Но ее не носят просто так, Фреди.
Она перебирала вещи, пока не нашла белый топ. Затем подобрала джинсы. Расклешенные (плохо), с заниженной талией (еще хуже).
– Никки, – сказала я, – спасибо большое, что ты так стараешься, но, право, это... не мое.
– Да нет же! – возразила Никки. – в этом будешь просто неотразима.
Художник посмотрел на меня. Снова.
– И еще вот это, – сказал он и протянул браслет – вульгарную вещицу с позвякивающими стекляшками и кричащими фальшивыми (а как иначе) перламутровыми каплями.
Прежде чем я успела дважды подумать, в моей памяти всплыл эпизод, когда я школьницей купила очень похожий браслет. Я пришла домой и щеголяла им за обедом. На следующий день он исчез из моей комнаты. На мой вопрос мама ответила, что понятия не имеет, о чем я говорю. Позже я увидела его на одной из новых горничных, когда она уходила на выходной. Я начала допрашивать ее, но Кика не дала мне поднять шум:
– Ваша мама дала это ей, мисси.
Я не знала, что меня больше огорошило – неприкрытое вранье матери или то, что браслет, который мне нравился, достался горничной.
Я прогнала эти воспоминания.
– Спасибо, – сказала я твердо Никки и художнику, – но мы здесь не для того, чтобы покупать одежду мне. Мы пришли ради вас.
Я оглянулась и тут же увидела симпатичную бледно-желтую (даже не бежевую!) шелковую блузку и бледно-желтые брюки с отворотами.
– На тебе это будет смотреться замечательно, Никки.
– Это? – В вопросе не прозвучало открытого презрения, но и радости тоже.
– Да, это. – Возможно, я сказала это слишком жестко, и, пожалуй, в голосе прозвучало раздражение от того, что она никак не начнет меня понимать.
– Фреди, это не подойдет мне. Эта рубашка такая свободная, что я буду выглядеть, как дебильный... – она осеклась. – Я буду похожа на раздутый попкорн с пылу-жару.
– Ты не будешь казаться раздутой, – настаивала я. – Ты будешь выглядеть адекватно – для разнообразия.
Она поникла:
– Ты считаешь, что я неадекватна?
– А ты считаешь, что золотая парча или розовые перья – это адекватно?
Она ошеломленно открыла рот. Я торжествовала.
– Гонг, гонг. – Сойер поднял руки. – Здесь будет драка или это лишь словесный поединок?
Мы с Никки повернулись к нему и хором выпалили:
– Мы вовсе не ссоримся!
Он приподнял бровь.
О Боже мой, я еще ни на дюйм не продвинулась с Никки, но сама уже начала превращаться в выскочку из трущоб.
Никки застонала, потом виновато улыбнулась. Но я не ответила на ее улыбку. С непроницаемым лицом я направилась к отделу Сент-Джон Нитс, оставив Сойера стоять с изумленной улыбкой на лице, а Никки вздыхать, демонстрируя разочарование.
К счастью, Сент-Джон не скупился на позолоченные пуговицы, и Никки была вполне довольна. А может быть, она поняла, что я уже выдохлась. Она исчезла в примерочной в сопровождении взбудораженной продавщицы, оставив нас с художником одних.
Вскоре я заметила, что он снова уставился на меня.
– Что на этот раз? – осведомилась я.
– Просто пытаюсь вас разгадать.
– Здесь нечего разгадывать, мистер Джексон. У меня нет тайн. – Простота в списке на том же месте, что и заповедь «Никаких декольте до шести вечера». – Я именно то, что вы видите.
Сварливая мегера, как он мог убедиться. Он скептически усмехнулся:
– Я в этом сомневаюсь.
По тому, как он это произнес, я поняла, что это не комплимент.
– Скажите, только честно, – попросил он, – почему вы помогаете Никки?
Что я могла ответить на это?
– Потому что она будет полезна Лиге избранных. – То же самое я сказала матери. – Кроме того, мы с мужем всегда делаем все, что в наших силах, чтобы помочь соседям. – Мой ответ понравился мне самой.
– Ваш муж, говорите? Пока вы целую вечность поправляли прическу, я спрашивал о нем. Никки сказала, что никогда его не видела. Говорит, что он, судя по всему, не часто появляется.
Кажется, я попалась. Снова почувствовала себя запертой в клетке. Слишком много вопросов, на которые не могу ответить. Я начинаю вести себя вульгарнее, чем четвертая жена миллиардера на яхте. Мои деньги теперь тратят на другую женщину.
Внезапно статья на первой полосе «Уиллоу-Крик таймс» и даже переломанные коленные чашечки показались мне слишком мягким наказанием для моего мужа. Я вдруг представила себе Гордона Уайера, сломленного и умирающего в муках в каком-нибудь Таиланде.
Я ужаснулась, но не потому, что думала это о Гордоне. Неужели я стала такой банальной, что меня вообще посещают подобные мысли?
Скорее всего, именно поэтому я начала взахлеб распространяться о моем муже и нашем удачном браке.
– У нас замечательные отношения. Правда! Просто он много путешествует. Но я его обожаю, и он меня тоже. – Какое значение в моей ситуации имела еще одна маленькая ложь? Кроме того, художник, казалось не поверил ни единому слову.
Наконец появилась Никки, представ перед нами в самом блестящем наряде от Сент-Джона.
– Неплохо, – сказал художник с холодным одобрением.
После этого разговор обо мне и моих семейных делах больше не заходил. Зато к концу нашего похода у моей протеже было восемь новых элегантных туалетов, а художник обзавелся черным костюмом от Хьюго Босса и темно-синей рубашкой.
Мы втроем еле дотащили «барахло», как выражалась Никки, до машины. К моменту возвращения в Уиллоу-Крик я знала, что день прошел почти удачно. Никки будет подобающим образом одета на любом мероприятии, где могут оказаться члены Лиги, включая большой прием, который, кстати говоря, стремительно приближался. Но важнее всего были три слова, произнесенные художником, когда я уже закрывала дверцу своего автомобиля:
– Я сделаю это.
– Что «это»?
– Приму участие в вашей выставке.
Глава пятнадцатая
Каждый действительный член ЛИУК должен в течение года отработать сто часов добровольно; обычно это происходит в период с сентября по май. Работа состоит в выполнении некоторых обязанностей помимо работы в комитетах. В день после похода по магазинам, когда слова художника все еще звучали в моей голове (подтверждение тому, что ни один мужчина – гомосексуалист он или нет – не может долго противостоять моим чарам), я отправилась в главный офис ЛИУК в «Брайтли», чтобы начать отрабатывать волонтерские часы, которые я пропустила. Сразу после ленча я возьмусь за подготовку выставки. Предстоит вытянуть из Никки все, что она знает о Сойере Джексоне. Я начну во время визита к парикмахеру, к самой Эжени Франсуазы из «Салона Франсуазы», куда я ее записала.
Но сначала мне нужно было отработать положенные часы.
Приехав в «Брайтли», я проскользнула мимо хмурой Маргарет Пендервелт (в прошлом Самого Активного Волонтера, а в настоящем возглавляющей штат добровольцев в кафе), выразив надежду, что они без меня не очень скучали. Она знала, что вопросов мне лучше не задавать.
«Брайтли» был назван в честь Юнис Хустон Брайтли, основавшей ЛИУК в 1917 году. Кафе представляло собой симпатичное местечко с верандами, паркетными полами и антикварной мебелью, куда приходили показаться за ленчем или утренним чаем важные персоны или те, кто хотел ими стать.
Облачившись в длинную юбку, синий фартук и белую блузку, я приступила к работе. Я накрыла столы и расставила кувшины для воды. К счастью, у нас были настоящие оплачиваемые работники, которые делали лучшие сандвичи без корочек в городе.
Можно было получить назначение как в замечательное, так и в ужасное место. При том что вам приходилось по меньшей мере раз в неделю проводить время с одной и той же группой волонтеров в течение всего года, было просто необходимо попасть на работу, где бы вас окружали достойные леди. Почти все, с кем я работала, были именно такими – в основном потому, что группу подбирала я сама. Но одна дама, змеей просочившаяся к нам, была точно не в моем вкусе.
