Правила Золушки - Кауффман (Кауфман) Донна (версия книг .TXT) 📗
Дарби вздохнула с облегчением, когда Стефан отошел позвонить по телефону. Вернувшись через пятнадцать минут, он заявил, что, к сожалению, у него появились кое-какие дела и сегодня он не может остаться с ней. Девушка ответила, что ей хочется еще послушать музыку, чтобы только не ехать с ним домой. На самом же деле, как только он ушел, Дарби кинулась искать Шейна. Если ей и хотелось с кем-то потанцевать, то только с ним.
К несчастью, народу было очень много, Дарби почувствовала себя дурно и поехала домой одна. Она устала от бесконечных улыбок, голова раскалывалась от бесчисленных вопросов об отце, сестре, Стефане и, конечно же, о ее внезапном возвращении в Вашингтон. Ее раздражало, что люди смотрят ей вслед, стараются поймать ее взгляд...
Дарби совсем расхотелось ехать на эту тусовку со скачками, где все начнется заново и где будут те же самые гости. Только на этот раз все будет продолжаться два с половиной дня. От этой мысли ее передернуло, и она снова стала пить кофе.
Она вспоминала, как вчера вернулась домой. Стефан пошел спать, и у нее оказалось много свободного времени. Дарби встала, подошла к окну и посмотрела наружу. Отсюда было видно ее самое любимое в детстве место: конюшня. Отец построил ее сразу после того, как женился на маме. Дарби удивилась, заметив нескольких лошадей и в стойлах, и в загоне.
Девушка схватила чашку крепче, борясь с желанием спуститься туда, побродить по конюшне, заглянуть на сеновал, подышать знакомым воздухом. Она не скучала по своему ранчо. Глядя на конюхов и служащих, девушка вспоминала не Монтану, а свою мать. Дарби вспоминала, как они с мамой на рассвете седлали лошадей и скакали по дорожкам, известным только им двоим, потому что они их и проложили. Это были самые прекрасные моменты ее детства. Но она возвращалась к ним очень и очень редко.
Когда дед был жив, он любил рассказывать Дарби о дикой и необузданной молодости ее матери. Дарби всегда любила слушать эти истории, но сама говорить о матери не хотела. Дед медленно преодолевал это внутреннее сопротивление. Он понимал ее и не тревожил этих воспоминаний.
Дарби подумала, знал ли дедушка, как она была ему благодарна за... за все, что он ей дал. Особенно за те рассказы о маме. Истории, старые фотографии, даже редкие видеосъемки. Дарби очень берегла их. Она смотрела на лес и размышляла, сохранились ли там их дорожки. Наверное, заросли совсем. И неожиданно ей захотелось остаться здесь подольше, чтобы выяснить это.
Девушка резко отвернулась от окна, ругаясь на Пеппер, затащившую ее сюда. Она этого не хотела. Ничего не хотела. Следовало быть готовой к этим чувствам. Помимо гормонального всплеска и возможности предстоящего столкновения с отцом на нее нахлынули еще и эти воспоминания.
За все это нужно поблагодарить Пеппер.
Дарби поставила чашку на поднос и подошла к кровати с твердой решимостью наконец собраться и свалить отсюда к чертям.
В дверь постучали. Она вздохнула, бросила белье обратно в коробку и подошла к двери.
– Да, Рай? – сказала она, открывая дверь. И вдруг ее желудок сжался, сердце забилось чаще. – Мистер Бьорнсен.
Почему-то здесь, в доме ее отца, полном прислуги, обстановка была гораздо более интимная, чем, например, в лимузине. Может, так казалось из-за того, что Стефан был одет буднично: черные штаны и темно-синий пуловер, подчеркивающий его плечи, грудь и оттенявший золотые волосы. А она стояла перед ним в банном халате, с бледным лицом, а на голове у нее было черт-те что, завязанное узлом.
А может, его красота заставила ее сердце так колотиться, а в голову полезли мысли о кровати в соседней комнате.
– Стефан, будьте любезны, – проговорил он, глядя ей в глаза. Стефан помолчал, и она сообразила, что он ждет ответа.
– Стефан, – вымолвила девушка слегка раздраженно. Она не могла отвести глаз от ямочек на щеках, когда Стефан улыбнулся в ответ.
– Прошу прощения за вторжение. – Это прозвучало очень откровенно, но Дарби была далека от мысли, что Бьорнсен раскаивается. – Хотел убедиться, что мы не опаздываем.
– Все в порядке, – ответила она, проклиная себя за дрожь в голосе.
Он мог спросить любого служащего об этом или позвонить ей. А теперь она, наверно, должна пригласить его войти.
Они стояли в дверях, одна рука Дарби лежала на ручке, вторая упиралась в косяк.
– Все в полном порядке. Я уже почти готова.
– А, прекрасно.
Взгляд Стефана скользнул по глубокому вырезу ее халата. Дарби подавила желание притянуть его к себе. Слава богу, ткань халата была достаточно плотная и скрывала предательски набухшие соски.
– Я также хотел извиниться за то, что так поспешно вчера тебя оставил, – добавил Стефан.
– Не извиняйся. Я знаю, что такое срочные дела. Она вспомнила детство, когда отец мог уехать в любое время дня и ночи. Сотни раз ее мать возвращалась домой одна.
Потом Дарби подумала о своих встречах с Шейном и решила, что возможности лучше всего использовать сразу. Эта мысль чуть не заставила ее улыбнуться. Она удивилась ей, ибо ничего еще не обещала ни одному из них.
Встретимся снова.
Слова Шейна эхом прозвучали в ее голове, она вспомнила его серьезность и снова подумала о верности. Странно, как просто у них все получилось. Дарби заставила себя посмотреть на Стефана и поняла, что ей придется нелегко.
– Полагаю, что понимаешь, – произнес Стефан, как будто нарочно привлекая внимание к своим губам. – Все равно, мне было неприятно так бросать тебя. Тебе удалось еще пообщаться с мистером Морганом и мисс де Палма?
Дарби моргнула, борясь с почти гипнотическим воздействием его голоса. Что-то было в этих бездонных глазах. Вопрос застал ее врасплох, она не могла понять, было ли это просто любопытство или же Стефан имел в виду нечто другое. Хотя с какой стати? Какая ему разница, с кем она была или когда приехала домой? Его высокомерие и непостижимая манера себя вести раздражали Дарби, но, с другой стороны, это можно было использовать. Не то чтобы она собиралась это сделать. Играть с двумя мужчинами сразу, а заодно и со всем высшим светом Вашингтона было для нее уже слишком. Однако Стефан был для этого слишком опасен. Она и не хотела с ним заигрывать. Правда, этот человек с личными самолетами и поварами, тайными утренними встречами и загадочным поведением был слишком далек от нее. И Дарби это с радостью признавала.
– Нет, я их не видела, – ответила она облегченно – это была правда. Этот взгляд пронзал насквозь. – Я уехала сразу после перерыва. Сумасшедшая выдалась неделя, и я решила как следует отдохнуть перед выходными в Фо-Стоунс.
Это прозвучало спокойно и вежливо.
– Ах, да. Поместье мистера Моргана, я полагаю. Странно, он не знал, что мы приглашены туда.
Бьорнсен будто бы намеренно играл у нее на нервах. Мог ли он представить себе, как ей все это чуждо? Он ее дразнит и не понимает, как ей тяжело довести до конца эту партию?
– Он недавно вернулся сюда, чтобы уладить дела с наследством, – ответила Дарби. – Полагаю, у него вряд ли было время взглянуть на список гостей.
Она надеялась, что не говорит лишнего. С другой стороны, кому какое дело? После вчерашнего вечера весь город знает о возвращении Шейна. В любом случае, Стефану быстренько перескажут все подробности, как только они приедут в Фо-Стоунс.
– Так вы старые друзья? – Видя ее удивление, Бьорнсен добавил: – Вы так мило общались друг с другом. А мисс де Палма сказала, что вы недавно познакомились, вот я и удивился. – Он махнул рукой. – Это, конечно, меня не касается.
Это его не касалось, и такие вопросы – праздное любопытство. Или желание узнать побольше о сопернике. Такого с ней раньше не случалось. А вдруг это связано с отцом... и их сделкой? Дарби запнулась. Может, Стефан думает, что Шейн – это возможный конкурент в бизнесе? Что она заигрывала с ними обоими в угоду отцу? Этим можно было объяснить вчерашнюю игру в галантного кавалера.
– Что касается Фо-Стоунс, – сказала она, резко меняя тему разговора и ничуть не заботясь, как это выглядит, – ты уже видел свой костюм? Тебе, разумеется, не нужно будет его надевать, если он неудобный, но...
