Письма к тайной возлюбленной - Блейк Тони (читать книги полные .TXT, .FB2) 📗
— Вот и все, — сказал он тихо, не глядя ей в глаза. — Просто хотелось еще раз их поцеловать.
Они еще несколько минут полежали рядом. Роб лениво гадал, куда делся Кинг, удивляясь, почему пес не сходил с ума, недоумевая, к чему все эти стоны. Он перевел взгляд на большие окна, выходившие на двор, через которые видны были зеленая трава и сосны. Он прислушался к еле различимому тиканью часов на каминной полке.
— Почему именно я? — спросила она тихо, но пытливо. Он понятия не имел, что она имеет в виду, и снова перевел на нее взгляд.
— А?
— Мне говорили, что в округе масса женщин хотели тебя, но ты не пожелал иметь с ними никаких дел. И вот… почему я?
Хороший вопрос. Он попытался отшутиться:
— А что, если я скажу, что все дело в леопардовом рисунке?
У нее из горла вырвался мелодичный смех.
— Не поверю. — И, снова став серьезной, она спросила: — Мне не столько хочется узнать, почему именно я, сколько — почему больше никто?
Ох, черт! «Пожалуйста, не начинай задавать такие вопросы, Эбби!»
— Это долгая история, Эбби.
Ее ответ прозвучал так же тихо, как приглашение.
— У меня есть время.
Зря он надеялся на ее жалость. Роб резко сел.
— А у меня нет, — объявил он. — Мне нужно работать.
Потянувшись к столику, на который приземлились ее завлекательные трусики, он осторожно вложил их ей в руку.
— На стройке или на прокате?
Она тоже села, чтобы просунуть ноги в трусики и начать поднимать их по своим стройным ногам.
Роб испугался, что если станет смотреть, как она одевается, то снова распалится и начнет все стаскивать обратно. Поэтому он встал и, повернувшись к ней спиной, застегнул молнию на ширинке.
— Сегодня на прокате.
— Помощь не нужна?
Повернувшись, он увидел, что она сидит на диване в лифчике, белой маечке и трусиках и жизнерадостно на него смотрит.
Черт!
Если он скажет «нет», то покажется… ну… еще большим мерзавцем, чем обычно. Несмотря ни на что, она ему нравилась — и теперь он не мог вести себя как последний подонок. Он просто вздохнул и ответил:
— Ну, наверное, ты могла бы помочь, если бы хотела, но…
— Но — что?
Он посмотрел прямо на нее, считая необходимым высказать это совершенно ясно.
— Просто не начинай думать, что тут что-то есть, потому что это не так.
К его полному изумлению, по ее лицу расплылась тихая, довольная улыбка.
— Ты решил, что мне захочется, чтобы что-то было, когда на самом деле я только что порвала длительные отношения, и мне не меньше, чем тебе, хочется, чтобы тут не было ничего?
Какое облегчение!
Хотя у него как-то странно засосало под ложечкой.
— А что случилось? — с изумлением услышал он собственный вопрос, огибая диван, чтобы поднять с пола свою футболку. — С твоим женихом?
— Он передумал, — ответила она после нескольких секунд задержки, и его снова кольнуло под ложечкой — на этот раз из сочувствия к ней. Она порой бывает ужасно неотвязной надоедой, но по ее напряженному тону он понял, что она была ранена, и ему это не слишком понравилось.
— Почему? — спросил он, желая понять, в чем дело. Он снова обошел диван и встал перед ней, но она как раз наклонилась за своими джинсами, так что он не разобрал выражения ее лица.
— Просто оказалось, что мы по-разному смотрим на вещи, — ответила она.
Однако Роб моментально понял, что на самом деле там было нечто большее.
Тем не менее, наверное, было бы лучше — для них обоих, — если бы он не стал допытываться. И он сосредоточился на том, что будет сегодня днем, и с удивлением понял, что вовсе не возражает против того, что она составит ему на причале компанию. Только ему не надо забывать, что он сказал: что между ними ничего нет.
— Ладно, — сказал он ей, — тогда возвращайся в гостиницу и надевай свои тенниски, Эбби. Нам предстоит спускать лодки на воду.
— Что тебе приготовить? — спросила Карла вечером, когда Линдси залезла на табуретку перед барной стойкой «Ленивого лося».
Был субботний вечер, так что в баре было очень оживленно. Играла музыка, посетители переговаривались и пили. Со своего места она слышала, как Джимми жарит еду на кухне, и настроение у нее было просто праздничное.
— Как насчет замороженной «Маргариты»? — спросила она, с надеждой расширяя глаза.
— Ола, сеньорита! Сию секунду! — отозвалась Карла, широко улыбаясь. Готовя подходящий бокал, она поинтересовалась: — Как провела день?
— По-разному.
— А подробнее?
Карла отыскала посуду, которая показалась Линдси скорее похожей на коньячную рюмку, чем на бокал для «Маргариты». Но, в конце концов, какая разница?
— Ну, — начала рассказывать она, вспоминая, — я только что долго говорила по телефону с мамой, и это было приятно. Она говорит, что шумиха насчет передничка и десерта начала стихать, в основном благодаря тому, что некоего местного политика сфотографировали со шлюхой. Слава Богу за небольшие милости! Обидно только, что, значит, забывают и про Гаррета, а мне бы хотелось, чтобы он пострадал подольше.
Карла оторвалась от составления коктейля.
— Это значит, что ты скоро от нас уедешь?
Линдси хотелось думать, что вопрос Карлы прозвучал немного грустно, что было приятно: она рада была снова иметь близкую подругу. Как-то так сложилось, что после появления Гаррета она перестала общаться почти со всеми своими подругами — в основном из-за того, что он не особенно им нравился, а она не желала об этом слышать. Так что ей было очень приятно снова сплетничать с молодой женщиной.
— Пока ничего не решила, — отозвалась она. — Мне здесь нравится. Мама считает, что свежий воздух мне полезен. Она решила, что я разговариваю жизнерадостно.
Конечно, когда мать отметила ее жизнерадостный тон, это сама Линдси подсказала, что дело в свежем воздухе и красивых видах. В отличие от реальной причины — ошеломляющего секса с почти незнакомым мужчиной.
— А как насчет остального дня? — спросила Карла, добавляя к текиле ликер «Трипл сек» и сок лайма.
— Ну, я еще поработала на лодочной станции с Робом. Сегодня мы проверяли каноэ на плавучесть. А потом я помогла ему залатать пару царапин на одном из каноэ. Под помощью я имею в виду, что я подавала ему то, что нужно, и смотрела. А потом я помогла заменить пару прогнивших досок на настиле. Под помощью я имею в виду, что я подавала ему то, что нужно, и слушала, как он чертыхается, когда попадает молотком по большому пальцу. А еще мы сделали заказ на крекеры и чипсы для кассы и позвонили на фирму автоматов, чтобы они к концу недели наполнили автомат для газировки.
На губах у Карлы появилась игривая улыбка. Перелив смесь для коктейля в блендер и добавив туда льда, она обернулась к Линдси:
— Ну-ну. Как мило звучит!
— Ты считаешь, что ремонт каноэ и заказ чипсов — это мило?
Карла пожала плечами, стоя спиной к Линдси, и включила блендер.
— Для Роба Коултера — определенно.
В следующую секунду она уже повернулась обратно, чтобы налить «Маргариту» в коньячную рюмку.
— На самом деле все было гораздо более мило, — проговорила Линдси совершенно спокойно, — в те два раза, когда мы за последние сутки занимались с ним сексом.
У Карлы отвисла челюсть — и она не заметила, что льет коктейль через край рюмки. Линдси указала ей на стойку:
— Э-э… вы тут разлили.
— Вот черт! — проворчала Карла, собирая часть пролитого в обычную рюмку с заявлением: — Я выпью остаток. Думаю, мне это будет нужно. Начинай рассказывать, подруга.
— Ну, я обычно не рассказываю интимных подробностей! — отозвалась она с озорной улыбкой. Карла обтерла ее рюмку салфеткой и придвинула «Маргариту» к ней ближе. — А ломтика лайма нет? — удивилась она, но тут же добавила: — Погоди, я забыла, где я!
— Вернемся к интимным подробностям, — поторопила ее Карла.
Линдси пригубила коктейль.
— Отлично, — похвалила она, кивая на рюмку, но тут же продолжила: — Ладно, интимные подробности.
