Точка невозврата - Банцер Сергей (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

Вот давно знаю дядю Кешу и не перестаю удивляться. В который раз обалдела.

— Ну ты, дядя Кеша, даешь! На память Шекспира?

— А я только эту строчку и выучил. На зоне библиотека была, а я читать с детства люблю. Мне запало как-то, я и выучил, память хорошая пока еще.

Глава 2

Киевская осень

В конференц-зале Института физики вдоль стен висели портреты великих физиков. Среди портретов, с которых в зал глядели одухотворенные лица Макса Планка, Эрвина Шредингера, Вернера Гейзенберга, Нильса Бора и других отцов квантовой физики, центральное место занимали портреты Маркса, Энгельса и Ленина. Немного сбоку висел портрет Леонида Ильича Брежнева. Чуть пониже на стене была прибита широкая красная лента с лозунгом: «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам». Карл Маркс.

В углу пустого в этот вечерний час конференц-зала стоял неизвестно как попавший сюда старый рояль Carl Bechstein. За роялем сидел невысокий паренек и рядом с ним худенькая девушка в лаборантском халате. На пюпитре перед ними стояли перефотографированные ноты «Jesus Christ Superstar [5], переложение для фортепиано». Парень и девушка играли в четыре руки первую вещь мюзикла, арию Иуды «Heaven On Their Minds». Девушка, сидящая справа от парня, наморщив лоб, напряженно всматривалась в ноты, ее партия сложнее. Парню проще, левой рукой он отбивал партию баса, а правой брал аккорды. Так и должно быть, потому что парень вообще-то не музыкант, так — пять классов музшколы и все. Несколько месяцев назад он окончил радиофизический факультет университета и получил распределение сюда, в Институт физики. А вот девушка почти профессионал, студентка вечернего отделения музучилища имени Глиэра, здесь работает лаборанткой. Кроме этого она является членом комитета комсомола института.

Если бы секретарь комсомольской организации института Николай Бугаев узнал, что ответственная за культмассовый сектор комсомолка Ирина Поплавская играет с младшим научным сотрудником Мальцевым в четыре руки бродвеевский мюзикл в переложении для фортепиано, он бы не на шутку взволновался. Это же не просто мюзикл нашего идеологического противника, а мюзикл с религиозным содержанием! Да еще на фотокопиях нот, отпечатанных с негатива, тайно распространяемого в музучилище! И это на шестьдесят третьем году советской власти! Кошмар! Сам Бугаев, конечно же, слушал этот мюзикл или, как говорят у нас, рок-оперу. Честно говоря, не только слушал, а имеет дома пластинку, ту самую, золотистого цвета, с двумя ангелами на обложке, где заглавную партию поет Ян Гиллан. В конверте был листок с текстом либретто на английском. Если бы секретарь партийной организации [6] института товарищ Сизов узнал, что комсорг Бугаев со словарем корпел по ночам над переводом этого либретто, то на следующий день главный комсомолец слетел бы со всех своих постов. Сам Сизов такой ерунды не слушает и, честно говоря, даже не подозревает о ее существовании. Все, что он может себе позволить, так это поиграть с равными себе по рангу людьми из райкома в подкидного дурака картами с голыми женщинами. Эта колода карт попала к нему от знакомого из райкома комсомола, куда в свою очередь она попала, будучи изъятой во время комсомольского рейда в общежитии ПТУ.

Тем временем парень вместо того, чтобы согласно секретной партитуре брать аккорды правой рукой, как бы невзначай положил ладонь этой руки на острое колено девушки. Не переставая играть, девушка еще больше наморщила лоб и строго сказала:

— Так, Витя, мы будем играть или мы будем?.. — не найдя подходящего определения, она замолчала.

Мальцев промычал в ответ что-то невразумительное. Девушка перестала играть и повернулась к нему. Мальцев всегда робел, глядя на ее лицо с точеным носиком и строгим внимательным взглядом. И волосы. Ох… Пепельные, с фиолетовым отливом. Вечно у Мальцева не так, как у людей.

— Витя, мне непонятна твоя позиция, — отчетливо сказала Поплавская.

— Позиция. Эта… Ну, да… Позиция. Угу…

Девушка некоторое время молча сверлила его большими серыми глазами, а потом сказала:

— Неправильно ответил.

Мальцев почувствовал, как у него тревожно заныло под ложечкой. Типа как перед сложным экзаменом в универе. Это часто случалось во время общения с Поплавской. Налицо зависимость, типа алкогольной. Это плохо… Поэтому тут, как и в обращении с алкоголем, необходима правильная дозировка. Эта Поплавская, со всеми своими пепельными волосами и шляхетскими манерами, на самом деле девушка с двойным дном. Хотя по виду и не скажешь. Но Валик Трактор из мастерской рассказывал. Мальцев, конечно, не поверил бы, но однажды, когда понес в мастерскую паять азотный криостат, напоролся на Поплавскую, которая тоже направлялась зачем-то в мастерскую. На высоких каблучках, в мини юбчонке, так цок-цок в подвал, где расположена мастерская. Ужасно смутились тогда оба. Валик Трактор — парень видный, бутылку пива зубом открывает. Цепляет крышечкой за зуб — щелк, и отлетает крышечка. Оттого Трактору не надо правильно или неправильно отвечать на дурацкие вопросы Поплавской, она и без этого к нему бегает.

Это у Мальцева проблемы. После работы как-то случайно встретились с ней на проходной и пошли вместе. И тут началась гроза. Нешуточная такая, с громом, молниями, вода сверху стеной. Пока спрятались — промокли до последней нитки. И вдруг гроза внезапно кончилась, как выключатель повернули. Свинцовые тучи куда-то делись, и с голубого неба брызнуло солнце. По тротуарам катился водный поток, а с неба шпарило солнце и отражалось в потоке, так что глазам больно. Мальцев и Поплавская сняли обувь и пошли по блестящим теплым лужам. Да еще за руки взялись. А на улице ни души, попрятались все. Прямо сюрреализм какой-то… Так и пришли к Мальцеву домой. Поплавская как ни в чем не бывало сняла платье и повесила сушиться на балконе, а на себя надела сухую рубашку Мальцева. Рубашка пришлась впору, как раз на два пальца ниже трусов. А потом в этой рубашке она села за пианино и начала играть «В подражание Альбенису» Щедрина. Вдохновенно так, пальчики тонкие, суставчатые, удлиненные специальными упражнениями. Потом выпили по бокалу сухого вина, и Мальцев, обалдевший от всего этого сюра, коснулся этих пальчиков губами.

Ну, вообще-то дальше оказалось, что не совсем «не надо». После мучительных колебаний Мальцев ну, типа, начал проявлять поползновение. И не получил от панны Поплавской ровным счетом ничего. То есть вообще ничего! Поплавская отбивалась молча и сосредоточенно, а потом поправила пепельные волосы, одернула рубашку и уставилась в своем стиле на красного Мальцева. Посмотрела так, не мигая, секунд десять, а потом отчетливо спросила:

— А что бы было, если бы все окончилось естественным образом?

Мальцев чуть не поперхнулся, еле бокал с недопитым вином успел на стол поставить. Небось, Трактору таких вопросов не задает. Ну, он промычал тогда что-то из вежливости, а Поплавская опять в своем стиле:

— Неправильно ответил!

Ну, ясное дело, что неправильно.

Сильно расстроился тогда Мальцев, когда узнал, что Поплавская в мастерскую бегает. Чистая моя, строгая. Так вдохновенно Щедрина играет… Так расстроился, что в обед купил в гастрономе бутылку портвейна и сам пошел к Валику Трактору в мастерскую. Трактор отнесся с пониманием, достал из холодильника колбасу, раскрутил бутылку винтом и выбил ударом ладони по дну пробку. Разлил портвейн по стаканам и утешил Мальцева:

— Та сколько там той жизни!

Ну и рассказал кое-что про второе дно панны Поплавской. Очень интересно, а какая у Мальцева может быть позиция после этого? Или что он должен правильно отвечать Поплавской? Он понятия не имеет. Может, она знает, а он не знает. Пусть даже если половина из рассказов Трактора правда. Мальцев от всего этого еще раз сбегал в гастроном за бутылкой. Так и просидели до конца рабочего дня. Потом стали расходиться по домам. Трактор поехал на троллейбусе, а Мальцев решил ехать домой на грузовике, который остановился перед светофором. Залез незаметно сзади в кузов и лег на дно. Куда-то поехали, потом Мальцев заснул, а когда проснулся, было уже темно. Какая-то автобаза, собаки бегают по территории. Он от них убегал, лез через какие-то заборы, поцарапался и порвал брюки. Да, опасная эта Поплавская. Правильно говорил бандит Горбатый — кабаки и бабы доведут до цугундера.