Птицы рождены летать (СИ) - Матвеева Ульяна (читать книги полностью .txt) 📗
Я бережно положила альбом в прочную коробку с самыми ценными для меня вещами. В ней так же хранился блокнот, в котором таилась история Лизы, той самой девушки, которой через свою музыку удалось положить начало исцелению моей заблудившейся души. В тенистой беседке, сплетенной виноградными ветвями, покачиваясь на широких качелях, она поделилась со мной своей историей жизни, сокровенными переживаниями и чувствами. А я, сверкая серебристой ручкой в лучах весеннего солнца, своим размашистым почерком переносила ее рассказ на белый лист, обещая себе дать ему такую огранку, при котором его таившийся, словно на дне океана, свет проникал бы в самые глубины сознания читателя, напомнив о том, что пора отпустить себя на волю и расправить крылья.
Переступив порог своего прошлого и передав ключи будущим хозяевам, я почувствовала себя так легко, что, пожалуй, если бы не мой чемодан, меня унесло бы ветром обратно на Самуи, где с нетерпением ждал меня Андрей, немного расстроенный тем, что я попросила его дождаться меня там. Мне хотелось вернуться в Москву одной, чтобы посмотреть в глаза своим страхам, которые я намеревалась оставить здесь навсегда. Закрыв вопросы о продаже квартиры и пересылке вещей, которые я решила забрать с собой, я попрощалась с Женей, вызвавшейся проводить меня до аэропорта.
— И что дальше? — спросила она меня.
— Дальше — жизнь, с которой я подружилась, — весело отвечала я. — Не переживай за меня, я в надежных руках. И я сейчас даже не о руках Андрея. Меня обнимает весь мир, и я не могу этого не чувствовать. Оглянись вокруг: каждый уголок земли наполнен любовью, ею же отныне наполнена и моя душа. Враждебность, которой нас так часто любят пугать взрослые с самого раннего детства, лишь иллюзия, возникшая от их страхов за нас, наивных и смелых. Но наполняя наши души страхами, они, сами того не ведая, создают преграду на пути к высшему Я, годами томящемуся в темнице и в ожидании, когда же ему тоже дадут право голоса. Но стоит только улыбнуться миру, как он уже светится ответной улыбкой.
Женя стала тихой и задумчивой:
— Но ведь… А как же ситуации, в которых человек сталкивается с неожиданными трудностями и, помимо его воли, его мир начинает рушиться?
— Я убеждена в том, что все жизненные трудности когда-то, задолго до рождения, мы выбираем для себя сами. Нам оттуда, — я показала на небо, — было куда виднее, нужно ли нам это испытание или нет. Начала бы я свою задумку по созданию серии книг, если бы не было того, что было? Не знаю. Люди ведь такие создания: чем меньше их трогаешь, тем сладостнее их ничегонеделание где-нибудь на мягком диване. Редко кто хочет развиваться без чудо-пиночков свыше, заставляющих нас через «не хочу» что-либо менять в себе.
— Это точно. Пока не пнешь, не полетит, — засмеялась Женя. — Я вот, глядя на тебя, решила не дожидаться острых углов в своей жизни, а уже браться за себя. Начну хотя бы с фитнеса — вон, смотри, уже пиджак с трудом сходится, куда это годится? Вот пойду сейчас и куплю годовой абонемент. А еще хочу на море, приеду к вам на пару недель, пожму руку этому сверхтерпеливому человеку, который таки добился своего счастья, пусть и не сразу… Андрюха классный, береги его!
— Это точно, — не без легкой волны стыда кивнула я в ответ.
Мы тепло попрощались, договорившись о частых встречах, несмотря на расстояния. Мы разговаривали с Андреем о моей мечте много путешествовать, узнавать мир изнутри из сокровенных рассказов его обитателей, и, к счастью, он горячо поддержал меня в этом, попросив лишь хотя бы иногда путешествовать вместе. Поэтому, кто знает, может быть теперь мы с Женей будем общаться даже чаще, чем когда жили в нескольких станциях метро друг от друга. Что-то подсказывает мне, что в этих вопросах количество километров не играет совершенно никакой роли.
Мой путь пролегал через родительский дом и родной город, в котором я была всего два года назад, а по ощущениям — целую вечность. Я шла по тем же улицам, что и в далеком прошлом, но что-то было не так, как тогда. Вроде бы те же здания с той же облицовкой, старенький двор, высокий многолетний дуб у подъезда… И даже те же старушки на лавочке, которые не узнали меня, но горячо поприветствовали в ответ. Громыхающий лифт, пятый этаж, темно-серая дверь, звонок… Мама… Моя родная, любимая мама, та самая, которая держала меня на руках, когда мои ножки еще не умели ходить. Это ее голос, напевающий мне когда-то колыбельные, звучал в глубине моего сознания, когда я закрылась на ключ от мира и жизни. Тем же самым голосом она удивленно воскликнула:
— Эля, доченька, вот это сюрприз!
Мама заключила меня в свои объятия, не говоря больше ни слова. Из комнаты вышел папа и, хотя внешне он выглядел отстраненным и сдержанным, я почувствовала его радость встречи со мной.
— Привет! — весело сказала я, чтобы немного развеять непрошенное напряжение. — Пап, да ладно тебе, никто из нас не верит в твою неприступность. Идем обниматься.
Он остался на том же месте, когда я мягко обняла его. Спустя мгновение, на выдохе, он обнял меня так, будто хотел вложить в эти объятия все, что мы упустили. Моя проснувшаяся сентиментальность уже потянулась к слезным кранам, когда я почувствовала запах маминого лимонного пирога.
— Ого, как я вовремя-то, оказывается… Это же мой любимый. Здорово!
Мама с улыбкой ответила:
— А я почему-то знала, что увижу тебя. Вскочила утром и побежала готовить, и только в процессе уже начала просыпаться и удивляться своим действиям. В последнее время ты все реже и реже стала приезжать…
— Да, мамуль, я знаю, и прошу меня простить за это. Да и не только за это… Я не самая ласковая дочь. Но хочу постараться исправиться. Только давай начнем с чашки кофе, а то я еще не спала сегодня.
И вновь за столом собралась вся наша семья. И на сей раз — в полном составе. Я не могу припомнить, когда такое было раньше, чтобы члены семьи действительно присутствовали, общаясь и даря друг другу свое внимание. Этот дом снова услышал смех, слова любви, мои рассказы о последних событиях и горячие обсуждения без тени злости, скорее, с воодушевлением и предвкушением перемен. Касались они моей идеи подарить родителям небольшой домик на Самуи на ту сумму, которая осталась от продажи моей московской квартиры. При этом я попросила оставить этот дом, в котором все еще жило мое детство, чтобы время от времени приезжать сюда, поговорить в тишине с собой и маленькой девочкой, что все еще жила во мне и когда-то так любила прыгать по этим диванам и кататься на велике по предгорью.
Мама совершенно растерялась, а папа заваливал меня вопросами, в которых царили его сомнения, в надежде, что я развею их, как облако, заслоняющее его от солнца.
— А чем мы будет там заниматься? — полетел в меня очередной, пожалуй, самый трудный вопрос.
— Жить, — ответила я, но понимала, что нужна конкретика, и продолжила, — Мама может вспомнить свое давнее увлечение графическим дизайном. Компания, в которой я работала, как раз хотела расширить штат дизайнеров и ищет новых специалистов. Сейчас многие переходят на фриланс, если есть возможность. Это удобно и сотрудникам, и компаниям.
— Когда можно начать? — задорно спросила мама, мгновенно оживившаяся от свежести ветра перемен.
— Как только я доберусь до дома и решу организационные вопросы, — мягко ответила я, заражаясь от нее ликованием. — А папа, например, мог бы открыть свое столярную мастерскую, о которой мы когда-то беседовали, еще в мои школьные годы. Сказать по правде, в Таиланде настолько все еще неразвито, что можно заниматься там, хоть чем, думаю, любое дело пойдет. Андрей с удовольствием присоединится к тебе, если попросишь. У него вообще дар из ничего создавать «Огого!»
— Ну «Огого!» мне не нужно, лишь бы было, на что жить, — задумчиво ответил папа, а я, глядя на них обоих, наблюдала за тем, как посеянные мной зерна счастья пустили свои маленькие корешки в их встрепенувшихся душах. Я ушла в ванную, чтобы не мешать им делиться своими новыми идеями и планами на жизнь. Теплый душ смыл с меня остатки горечи прошлого, а когда я шла в свою комнату, то заметила, как мама с папой сидят, крепко обнявшись, и о чем-то тихо мечтают.
