Враги вроде тебя (ЛП) - Мартин Анника (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Ужас разъедает меня изнутри.
Мрамор с золотистыми венками из Герата. Нормального человека, учитывая, что он стоил людям жизней, от одного только взгляда на этот мрамор тянуло бы проблеваться, но я готов поспорить, что из-за гибели тех мужчин в глазах Сергея Ползина мрамор стал еще прекраснее. Как бивень слона. Прекрасный и редкий — и за ним стоит забавная история.
Я сказал Уиллу, что манерой выслеживать Ползина он похож на слона в посудной лавке. Но, по правде говоря, он скорее обезумевший, исколотый до крови копьями пикадора бык на арене. Только в случае Уилла копья — это вина и ярость, которые он испытывает в отношении своих парней. Сейчас он мчится за Ползиным столь же исступленно, как бык за малиновым плащом. Это глупо и лишено мастерства. Но есть в этом глубокая искренность. Нечто благородное и безупречное.
Всю свою жизнь я старался найти что-то вот такое чистое. Может, потому что мне самому недостает таких качеств? И как агенту, и как художнику. Но Уилл... Боже мой, этот Уилл и его преданность солдатам и его боль, и упрямство, как он мне подчиняется...
От него захватывает дух.
Будь я другим человеком — как Уилл — сам сейчас выслеживал бы Ползина. Я мог бы убить его пятью разными способами, и он даже не пискнул бы. Какой позор, что я этого не делаю. Честно, очень жаль.
«И все равно я этого не сделаю».
Меня тормозит невозмутимая, расчетливая часть моего мозга.
Может, как и Ползин, я развращен всеми этими играми разума? Защищаю его, потому что мы с Арчи решили: чем ужаснее, тем лучше.
Может, мы с Ползиным — две стороны одной змеиной кожи?
Вызываю в воображении только начатое полотно на одиноком мольберте в солнечной лондонской студии. Картину, что я начал до того, как развернулся весь этот кошмар с Рок-файлом. Она должна была быть второй частью триптиха11, продолжением работы, что я только что выставил. Вторым полотном стал бы «Прометей Освобожденный». Но я оставил его незавершенным. Начав работать на Ползина, я решил, что благодаря полученным навыкам и тренировкам отыщу файл быстро и легко. Думал, что окажусь дома спустя несколько недель — максимум через месяц. Обелив имя отца, вернусь к своей работе.
Теперь уже и не верится в высокомерную мысль, что Ползин будет прятать файл там, где кто-нибудь сможет его найти.
Боже, сколько всего я натворил, чтоб сюда попасть, и ради чего? Чтоб выяснить, что такой человек как мой отец — агент в игре — может оказаться не таким уж и невинным, как мне думалось?
Сейчас я понимаю гораздо больше. В основном, что хороших агентов не бывает.
Вряд ли человек, который занимается тем, чем занимаемся мы, может считаться хорошим. Наверно, даже человеком считаться не может. Я определенно не чувствую себя человеком.
Так почему бы не остановиться? Говорят, если оказываешься в яме, прекращай копать. Но мне приходится продолжать копать. И дело уже не в отце. В этом файле десятки имен. Подпольных агентов, коллаборационистов, информаторов. Если файл увидит свет, они все будут в опасности.
Ползину плевать. Эти люди — товар, который можно выменять на то, что ему приспичит. ЦРУ тоже плевать. Для них эти люди — косвенный ущерб. Главное — грохнуть Ползина и его смертью спровоцировать выпуск файла.
Не могу я сейчас остановиться. Нужно найти файл.
Лежа ночью в постели, я по-прежнему размышляю о незавершенном полотне, что собирает пыль в студии. Написанный умброй и сиеной мужчина напрягает мышцы и натягивает цепи, которые начинают рваться. Фигура человека пронизана агонией и экстазом на грани освобождения.
Чистота неприкрытых страданий. Непорочность безумного, окровавленного быка.
Бывало, я думал об этом полотне с какой-то тоской. Так сильно тянуло его завершить, словно, вернувшись туда, я заполучил бы нормальную жизнь, честную жизнь. Вернулся бы к хорошему. Восстановил бы лучшую часть себя.
Теперь же, думая о полотне, я испытываю тоску по той жизни, но не из-за жажды вернуться обратно. Это тоска по месту, где я могу больше и не оказаться.
Тоска по тому, чего я, может, больше и не отыщу.
— Бедненькая Катерина, — говорит Ползин и притворно надувает губы, но акулий взгляд пристально меня рассматривает. — Я тебя разочаровал?
— Ну, знаешь... — Убираю телефон обратно в карман и наигранно зеваю. — Тебе не кажется, что эта разновидность мрамора... прошлый век? — Я произношу слова сухим, почти скучающим тоном. Бью туда, где ему больнее всего. Тщеславие Ползина необъятно.
Вот до чего я докатился: зарабатываю дешевые очки от самовлюбленного психопата, чтоб отвлечь от своей крайней степени ужаса.
Боже, я сам себе отвратителен.
И самое страшное — получается. Он отвлекается, хмурится и задумывается.
— Четыре месяца назад он был сфотографирован для «Современной архитектуры».
Усмехаюсь.
— Ну вот, пожалуйста. — Словно прозвучало доказательство старомодности. Окончательный признак заурядности.
Внезапно я четко осознаю, что больше так продолжаться не может. Нужно отыскать файлы. Если не найду, проиграю. Либо Ползин разглядит меня насквозь и грохнет, либо я сорвусь и его убью. И где мы тогда окажемся?
Если с Ползиным что-то случится, имена наряду с подробным описанием деятельности моего отца будут опубликованы. И как бы мне ни хотелось выяснить правду, сомневаюсь, что смогу вынести выставленное на всеобщее обозрение безобразие. Понимаю, абсурдно защищать его память, но, если задуматься о значимости, для меня это столь же ужасно, как эксгумация его могилы и перемалывание костей.
Хотя могилы у него и нет. После бомбежки от людей почти ничего не остается. Так же вышло и с моими родителями.
«Черт».
Надо взять себя в руки. Перестать раздумывать о том, что произошло с Уиллом, и сконцентрироваться на выполнении задания. Вернуть файл.
Начну с только что выявленной потенциальной ниточки. С банковской ячейки, обнаруженной мною в Рио — в городе, который частенько посещает Ползин. Информации немного, но это новый шаг, лучше у меня еще не было. Буду работать так же, как и с другими. Буду молиться, чтоб найти файл. Если найду, нужно будет его обезопасить, а потом делать все остальное. Защитить агентов и информаторов.
Воображаю, как, заполучив файлы в свое распоряжение, убиваю Ползина. Воткнутое в живот лезвие — очень болезненно. Провернуть, вытащить. Еще раз провернуть.
— Довольно о моем доме, — привлекая мое внимание, раздраженно восклицает Ползин. — Сосредоточься на том, что у тебя выходит лучше всего, Катерина: избавь меня от проблем. Теперь ты нейтрализуешь американца? Да?
— Я его не просто нейтрализую, — отзываюсь я, хотя представляю перед дулом своего «зига» именно Ползина, не Уилла. — Я заставлю его страдать. — Понижаю голос. — Он даже не заметит моего приближения.
Глава 16
Уилл
Две недели спустя
Я сижу в арендованном автомобиле напротив Кенсингтон-хауса Арчи Рейнольдса и разглядываю в телефоне фото мужчины. Оно сделано лет двадцать назад, но, без сомнений, я с легкостью его узнаю. На этом снимке волосы у него уже начали выпадать, сейчас он должен быть полностью лысым. Кустистые брови наверняка не изменились. Глаза глубокие и выразительные.
Чуть раньше я стучал в дверь, но реакции не получил. Пожилой сосед пренебрежительно сообщил, что он вышел на прогулку с собакой.
Поэтому я жду.
Агент Вагнер говорит, что для Кита он стал отцом. Заменил родителей после их гибели. Она утверждает, что Рейнольдс отставник.
В последнем я сомневаюсь. Думаю, Рейнольдс для Кита не только второй отец. Думаю, он его куратор. Управляет Китом-шпионом. Тогда все логично. Может, он заботился о ребенке с раннего возраста для глубокого прикрытия?
