Девочка моя, или Одна кровь на двоих - Алюшина Татьяна Александровна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
«Дай-то бог! Дай-то бог!»
Помолиться за них, что ли, или вон Елену Ивановну попросить, чтобы помолилась?
За последние восемь месяцев у него третий раз такая маета душевная случается. Он умел с ней справляться, очищаясь от тянущей, тревожной мути, забывал и шел вперед, а Осип все помнил, анализировал и расстраивался, переживал за него.
Дима, он другой, не такой, как Осип. Осип холостяк по жизни и по крови, сексуально бравурный в свободное от работы время, таким был, есть и будет до гробовой доски. У Победного же кровь другого состава, ему семья нужна, любовь, дети, чтоб выбегали папку с работы встречать, ему по сути своей необходимо защищать, оберегать, работать для кого-то, не только для себя!
Для себя он вон уже сколько наделал – до хрена! И еще наделает, не умеет этот мужик на месте стоять – только вперед!
Но для себя ему перестало быть так интересно и захватывающе-азартно, как раньше, когда он еще не осмыслил, что уже застолбил, выстроил и сделал на данный момент.
Сорок лет – непростой возраст и для мужчин, и для женщин, но для мужчин труднее.
Хочешь не хочешь, а разум сам начинает давать оценки достигнутому, сделанному, взвешивать, упрекать за нерадивость, напоминать о том, что не успел и не смог.
Вот его и мытарит.
А с женщинами…
Первая жена, там все понятно. Да и Ира эта – ни уму, ни сердцу, что есть, что нет, да дура к тому же! Нарожала бы детей, взяла бы дом-семью в руки!
А-а! Что говорить, все так же расстроенно отмахивался Осип Игнатьевич. Было несколько женщин, с которыми встречался Дмитрий, настоящих, интересных, самодостаточных, весьма достойных, и Осип втайне надеялся, может, в этот раз…
Но Дима не загорался – увлекался, даже влюблялся, но легко и ненадолго.
А вот Машенька…
Между ними как полыхнуло что-то, как разряд электрический пробежал, Осип увидел, почувствовал, и это «что-то» ой какое не просто-о-ое!
«Дай-то бог!» – подумал он еще раз.
– Завтракать? – спросил у Димы.
– Позже. Поплаваю в бассейне.
«Ага! – порадовался подтверждению своих умозаключений, чувствований и выводов Осип Игнатьевич. – Не спалось, значит! Зацепила тебя Машенька!»
Когда они завтракали вдвоем на полюбившейся им обоим открытой площадке второго этажа в тентовой прохладце, Осипу в наушник что-то сообщили. Дима это понял по немного изменившемуся выражению глаз своего начальника службы безопасности. Киношные прижимания ладонью наушника в ухе, повороты головы, напряженное сведение бровей, подчеркивающее готовность к действиям, были так же далеки от сути и профессионализма Осипа, как планета Марс от матушки Земли.
Отправив добрый кусок яичницы в рот, всем своим видом излучая довольство вкусно и неспешно завтракающего человека, Осип неторопливым жестом промокнул салфеткой губы и сообщил:
– Игорь Алексеевич Конев ожидает у ворот и просит аудиенции.
Удача, махнув приветственно ручкой, послала Дмитрию Федоровичу воздушный поцелуй.
Игорь Алексеевич Конев прибыл пригласить на званый торжественный обед, устраиваемый в честь его спасителей, а именно Дмитрия Федоровича и Марии Владимировны, и с почтением просит не отказать.
«Значит, вариант первый, – ответив согласием, подумал Дима. – Случайная встреча».
Машка придирчиво рассматривала себя в зеркало, крутясь во все стороны.
Целых десять минут.
Завалив весь номер барахлом, она никак не могла решить, что надеть, перемерила все по два раза – и никак!
Она взяла с собой на всякий случай парочку вечерних нарядов, но обед – мероприятие дневное, и вечерние туалеты не к месту. Она бы по привычке мало обратила внимание на эту ерунду – надела бы первое, что попалось под руку и как-то соответствовало бы моменту, посмотрелась бы в зеркало: нормально?
Нормально – и забыла бы об этом думать, но…
Но столько смыслов сегодня вложилось в ее внешний вид – ой-ей-ей!
И подчеркнуть, что надо, и скрыть, что требуется, и желательно красавица-прекрасавица, и – не дай бог! – ничего чересчур и слишком, и упоминание о достоинстве и имеющемся в наличии статусе, и чтобы понравиться и поразить ого-го как!
И весь этот боезапас в одну мишень!
Для одного, конкретного объекта. Ну, не для Игоря же Алексеевича Конева!
Приняла решение, пришлось снова все убирать. Машка, ворча на себя за пристрастие к порядку, да еще в такой момент, раскладывала шмотье по местам.
Время потратила кучу и на выбор, и на наведение порядка, пришлось спешить, нервничать, суетиться, чертыхаясь сквозь зубы.
И вот. Встала к зеркалу.
Платье без рукавов из серебристого шелка чуть выше колен, широкой полосой, имитирующей пояс, стянуто в талии, мелкими складками широкой юбки шелестело вокруг бедер, серебристые босоножки на высоком каблуке в тон платью, сумочка к ним.
Серебристый был ее любимым цветом. Она и остановилась на этом платье, чтобы чувствовать себя более свободно, защищенной, что ли.
Никаких украшений. Волосы она подняла наверх, закрепив двумя серебряными заколками – надежными, старинной работы, подаренными ей коллегами на тридцатилетний юбилей. Удержать ее буйную гриву – не простая задача, современные заколки с ней не справлялись.
Маша покрутилась, всмотрелась в свое лицо – легкий, профессиональный макияж, ее научила одна студентка, подрабатывающая визажистом в Калифорнии.
Присмотревшись, Мария Владимировна освободила пару локонов из прически, грозящих выпасть самостоятельно, накрутила на палец, придав им правильную форму.
Ну, хватит! Она опаздывает!
Было ровно три, а ей еще надо подняться на два этажа наверх по ступенькам. Она отошла было от зеркала, но быстренько вернулась.
– Маша, мы договорились! Вежливость. Дистанция. Манеры. И все такое! Посторонний. Незнакомый человек! Ну, все, – выдохнула она и почему-то перекрестилась. – Пошла!
У дверей, ведущих в пентхаус, стоял охранник. Он улыбнулся Марии и распахнул перед ней дверь. Вежливая профессорша улыбнулась ответно, поблагодарив кивком, и вошла. С той стороны двери стоял еще один охранник, тоже не забывший улыбнуться.
– Прошу сюда, – указал он рукой направление и пристроился рядом, чтобы сопроводить Марию Владимировну через огромную гостиную к стеклянным дверям, ведущим на открытую часть пентхауса.
Машка специально шла медленно, рассматривая через стекло длинный накрытый стол, множество людей и троицу, стоявшую ближе всех, – Дмитрий Федорович Победный разговаривал с хозяином званого обеда, рядом с ними стоял мужчина, которого Машка видела вчера на усадебном пляже.
Она приостановилась на мгновение. Ничего такого Маша не ожидала, уверена была, что будут Игорь Алексеевич, несколько его друзей, господин Победный, кто-то из его окружения, тесный, так сказать, круг.
А тут!
Бежать поздно, тянуть время бесполезно, и, попросив мысленно: «Господи, помоги!» – набрав воздуха в грудь, она шагнула вперед, в раскрытую перед ней охранником дверь – как с того камня в детстве прыгнула!
– А вот и Мария Владимировна! – обрадовался Игорь Алексеевич и поспешил ей навстречу.
Все собравшиеся повернулись к Маше и… зааплодировали.
Подбежавший Игорь Алексеевич быстрым движением ухватил ее ладонь и приложился к ручке поцелуем.
– Прошу вас, не надо! – с перепугу очень искренне обратилась она к подтягивающимся к «сцене», аплодирующим гостям. – Я смущаюсь! И мне неудобно!
И поняла, что господь помог!
Вот так! Надо вести себя естественно, не зажиматься, так ей легче справиться – быть самой собой!
– Вы совершили подвиг! И не вздумайте скромничать! – взыграл пафосом Игорь Алексеевич, увлекая ее вперед, поддерживая под локоток. – Идемте, идемте! Я познакомлю вас с гостями!
Первыми на пути знакомства, естественно, оказались господин Победный и его друг.
В отличие от остальных гостей они не поддержали театральности жеста и не аплодировали, а медленным, почтительным поклоном головы присоединились к выражению общего восхищения.
