О, малышка! - Уэллс Робин (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Ну что же? Вот и добилась своего. Она его не просто оттолкнула – а толкнула в объятия другой женщины. И сейчас, когда он почти решил сделать для разнообразия что-то хорошее не для фирмы, не для семьи, не для клиента, а для себя, она опомнилась. Чего она ждет – чтобы он забыл, как она отдалялась от него последние два года?
Где она была все эти ночи, когда была так нужна ему, когда ему требовалось подтверждение, что жить стоит, что любовь – это больше, чем сердечная боль, что в жизни еще по-прежнему существует что-то помимо заполнившей его боли? Где она была в то время, когда ее тело могло дать ему утешение, когда он хотел обнять ее, хотел разделить с ней горе и выплакать вместе свое? Том знал, что не должен испытывать подобных чувств, знал, что это мелко и недостойно, но ничего не мог с собой поделать – он их испытывал.
Сьюзен не имела права, пропив курс антидепрессантов, вдруг повернуться к нему лицом и, став мягкой и нежной, ждать от него, чтобы он вел себя так, как будто ничего не произошло. Ведь на самом-то деле произошло!
Во рту у него был вкус горелого тоста. Том протянул руку к бутылке с пивом, чтобы смыть его, и увидел, что она пуста. Он встал, скрипнув ножкой стула по выложенному керамической плиткой полу.
– Послушай, Сьюзи. У меня голова трещит. Я даже думать о поездке не могу. – Том бросил бутылку в мусорное ведро. – Я должен просмотреть документы сейчас, иначе всю ночь спать не буду. – Он по-братски поцеловал ее в щеку, почувствовав мягкий утонченный запах духов, которыми она всегда раньше душилась, с тех пор как он сказал ей, что они его возбуждают.
Сьюзен давно ими не пользовалась. Странное чувство: глубокое, болезненное, какое-то первобытное – слишком сложное, чтобы его объяснить – пробудилось в нем. В душе его что-то смягчилось.
– Пойду поработаю.
Ее карие глаза ощупывали его лицо, как прожекторы.
– Я люблю тебя, Том.
Она произнесла эти слова за тридцать три года их брака, наверное, миллион раз. И он в ответ говорил те же. Не стоит волновать ее. Том не хочет выяснения отношений. И больше всего он не хотел причинить ей боль.
Проглотив ком в горле, он сказал:
– Я тоже люблю тебя.
Схватив папку с документами, Том удалился в свой кабинет. Сам не зная, сказал он правду или ложь, и не понимая даже, есть ли сейчас разница между ними.
Глава 11
– Aп! Aп!
Энни повернулась от розового куста, росшего на заднем дворе, и увидела, как Маделин поднимает вверх свои пухленькие руки.
– Ап, – повторила еще раз малышка.
– О, дорогая, ты выучила новое слово! – Энни по привычке нагнулась к ребенку.
– Вы пока не должны поднимать ее, – напомнила приглашенная сиделка, – еще три дня.
Энни вздохнула:
– Во всем процессе выздоровления это самый трудный момент.
– Вы можете сесть, и она залезет к вам на колени.
– Я знаю, но это не одно и то же.
– Ап, – настаивала Маделин. – Ма-ма-маап! Энни грустно улыбнулась дочери:
– Дорогая, извини меня, мамочке все еще больно. Сиделка, женщина с добрым лицом по имени миссис Форест, наклонилась и подняла Маделин.
– Пойдем в садик, дорогая, – сказала она ребенку. – Мамочка там присядет и возьмет тебя на ручки.
Энни повернулась к дому и увидела, как из-за угла появился Джейк. Сердце у нее оборвалось. Миссис Форест тоже увидела его:
– О, посмотри, Маделин! Твой папа!
– Инк-инк! Инк! – закричала Маделин, вертясь на руках няни. Миссис Форест поставила ее на землю, и ребенок, протягивая ручки, помчался к Джейку.
Джейк улыбнулся и поднял Маделин:
– Привет, моя дорогая. Ты рада меня видеть?
– Видно, что рада, – сказала сиделка.
Джейк поудобнее устроил Маделин у себя на руках. Его улыбка была так похожа на улыбку малышки, что у Энни защипало в глазах.
Он посмотрел на нее:
– Привет, Энни.
У Энни участился пульс.
– Привет.
Он взглянул на сиделку:
– Миссис Форест, как вы думаете, Энни можно немного проехаться? Я хотел бы отвезти ее и Маделин пообедать, конечно, если ее состояние позволяет.
– Думаю, что да. Пожалуй, ей это будет даже полезно.
– Отлично. Да и вы передохнете!
– О, прекрасно! Часок-другой свободного времени мне пригодится.
Миссис Форест направилась к дому.
Энни поддразнила Джейка:
– Если кто-то кого-то приглашает куда-то, то он в первую очередь интересуется у того, кого он приглашает, согласен ли тот.
– Знаю, но я не хотел рисковать, – вдруг скажете «нет». Однако я не сомневался, что вы выполните рекомендации сиделки.
Энни усмехнулась. Он усмехнулся в ответ. Между ними опять возникло сексуальное напряжение, оно все усиливалось. Энни почувствовала его горячий взгляд и непроизвольно одернула короткое платье.
– Выглядите прекрасно, – сказал Джейк. – А как самочувствие?
– С каждым днем все лучше.
– Отлично! – Он отвернулся только тогда, когда Маделин заерзала у него на руках.
Энни тоже почувствовала беспокойство, но другого рода.
– Маделин скоро пора обедать, – заметила она. – Похоже, она уже проголодалась.
Джейк поставил девочку на землю:
– Тогда пошли.
Единственным кафе в местечке Лаки был «Коровий колокольчик» – полуразвалившееся здание, в котором располагался трактир, когда тут проходила дорога. Джейк, держа Маделин одной рукой, другой открыл дверь перед Энни. Звякнул колокольчик. Все головы в зале повернулись в сторону двери.
Джейк, кивнув всем любопытствующим, провел Энни в кабинку у окна, прихватив по дороге высокий стульчик. Присутствующие не отрывали от них глаз. Разговоры возобновились лишь после того, как они уселись на свои места.
– У них здесь, наверное, редко бывают незнакомцы, – заметил Джейк, усаживая Маделин на детский стул.
– Видимо, так, – согласилась Энни.
– Вы всех их знаете?
Энни отрицательно покачала головой:
– Некоторые лица мне знакомы, но имен я не помню. Все вокруг знали моих дедушку с бабушкой, поэтому и меня все знают.
«Держу пари, что знают. Я уверен, что привлекательная одинокая женщина, одна воспитывающая ребенка и разводящая альпака, – частая тема их разговоров». Джейку наконец удалось усадить Маделин.
– Я приезжаю в город главным образом за бакалеей или за детскими товарами, – сказала Энни, – а так я редко тут бываю.
– А как же свидания? Она грустно улыбнулась:
– Особенно на свиданиях. У меня настоящего свидания года три не было.
Три года. Значит, задолго до того, как была зачата Маделин.
Ему было безразлично, как она жила до того, как забеременела, но тем не менее от ее слов Джейк почувствовал большое облегчение. «В этом нет ничего личного», – убеждал он себя. Он просто не хотел, чтобы мать его ребенка была доступной женщиной, вот и все.
Маделин стукнула пухлым кулачком по столику:
– Инк! Инк! Инк!
У-ух! Ребенок требует «Твинки».
– Она просит соску, – сказала Энни. – Посмотрите, есть ли какая-нибудь в детской сумке.
Джейк пошарил в сумке и вытащил желтую пластмассовую соску. Он положил ее на стол перед Маделин, но та смахнула ее на пол.
– Инк! Инк! Инк!
Энни недоуменно сдвинула брови:
– Не понимаю, что она хочет. «Надеюсь, что никогда и не поймете».
Джейк поднял соску. К ним подошла крупная официантка. Поставив на стол корзиночку с крекерами и два стакана воды, она, приветливо улыбнувшись, достала из своей прически карандаш.
– Сегодня фирменное блюдо – спагетти с тефтелями.
– По-моему, звучит заманчиво, – сказала Энни. Хотя Джейк и усомнился, что в таком заведении что-то может быть заманчивым, ему ничего не оставалось, как согласиться.
– Мне то же самое, – сказал он.
– И пожалуйста, принесите дополнительную тарелку для ребенка, – попросила Энни.
– Обязательно.
Открыв пакет с крекерами, Энни протянула несколько штук Маделин.
– Уверена, что вы все бросили и приехали в Лаки не для того, чтобы отведать это фирменное блюдо.
