Стервами не рождаются - Седлова Валентина (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Хорошо, что это только игра, было бы на самом деле, я давно бы уже с сумой попрошайничал! Откуда в тебе такая жилка! И играешь так спокойно, словно тебе это и неинтересно на самом деле. С такими нервами только в казино удачу ловить, или в крупном бизнесе сделки проворачивать.
— Мой бизнес для меня и есть самый крупный. А выше я пока не хочу.
— Мне нравится твоя точка зрения. Особенно слово «пока». Создается впечатление, что как только ты считаешь, что тебе пора переходить на какую-то следующую ступеньку, ты просто делаешь это, и все. Или я не прав?
— Прав, Алеша, только ты нашу гостью совсем разговорами и играми заморил. Пока вы тут окончательно отношения выясняли, я уже стол накрыла. Давайте, бросайте это гнилое дело, и кушать, а то все остынет, невкусно будет.
— Юлька, а с кем я еще могу так здорово пощекотать себе нервы? Ты от игр уже шарахаешься, как черт от ладана, мне остаются только твои подруги!
— Ой, да ладно тебе. Марина, ты лучше скажи, как там у Васи дела?
— Идет на поправку, ноги разрабатывает. Как только сможет нормально сам передвигаться, его из больницы выпишут. Сотрясение мозга тоже вылечили, правда, остается опасность всяких осложнений, вплоть до эпилепсии. Все-таки голова — это такое загадочное место. И шрамы остались.
— А настроение у него как?
— Уже порядок. Больше не ноет, а как настоящий спортсмен берет одну вершину за другой. Кто-то из соседей по палате ему журнал подбросил по бодибилдингу. Так там рассказ про то, как чемпион мира, искалеченный в результате аварии так, что от одной ноги остались лишь кости на специальных штырях да изуродованные сухожилия, разработал для себя комплекс упражнений и по-моему лет через пять, или даже раньше, снова завоевал себе звание чемпиона мира по бодибилдингу. А он к тому времени и не так чтобы молодой был, конкуренты в своей массе его чуть ли не на десять лет моложе были. Вот Васька мне про этого чемпиона все уши проел, и про то, что он для себя тоже специальный комплекс разрабатывает, и что дня ему для тренировок уже мало становится. Главное, что он захотел вернуться к нормальной жизни, а то мы с Костиком так боялись за него. Костик без снотворного даже заснуть не мог, так переживал за Ваську.
— А теперь?
— Спит как сурок или как медведь в берлоге. И без всяких таблеток.
— А дома у тебя как? Все по-прежнему?
— Это как сказать. Вчера звонил отец, опять ему плоховато было. Валера разводится с Иркой, она с матерью обвиняет во всем меня, что это я его так настроила. Ирка грозится отобрать у него квартиру его родителей, взыскать алименты на свое содержание. Короче, по миру пустить. Наивная, как чукотский юноша. На нее в любом суде посмотрят как на дуру и выгонят, чтобы она их время своими глупостями не занимала.
— Это точно. Спросила бы лучше у любого юриста, чем так тупить!
— Она же сама все лучше всех знает, юристы здесь просто отдыхают. Тут еще выяснилось, что она на сторону бегала, говорила, что к гинекологу, а сама фьюить — и в кусты. Валера даже не поленился, разыскал этого «гинеколога», физиономию ему слегка попортил. И ничего, мать даже в этой ситуации за Ирку стоит горой. Говорит, что ей дома было так одиноко, что Валера не смог понять, как удовлетворить свою жену… То есть меня она выжила, потому что я один-единственный раз изменила своему жениху, а Ирине, значит, даже мужу изменить — не измена, а так, ерунда, что-то вроде обычного моциона. Для поддержания настроения. Интересно, когда ее любимая доченька поступит с ней так же, как она со мной, что тогда мать запоет?
— Марина, хватит себя изводить. Твою мать не переделать. Считай ее больной на голову и относись ко всему соответствующе.
— Легко сказать. Я с ними уже больше года не живу, а во мне все равно все еще кипит. Я когда сестренке «веселую» свадьбу устроила, мне так полегчало, что я тебе даже сказать не могу. А вот теперь слышу эту песню снова, и такая злость на них из глубины души поднимается, что мне за себя даже страшно становится. Я себя совершенно контролировать перестаю, трясусь изнутри от ненависти, и все вокруг таким черным кажется. Боюсь сорваться, гадостей натворить. Сколько они во всех своих бедах будут меня винить? Словно и не родные они мне. Парадокс какой-то: абсолютно чужие люди относятся ко мне лучше, чем те, кто прожил со мной почти всю жизнь, кто меня воспитал и родил.
— А ты не думала, что твоя мать и Ирка просто завидуют тебе? Ты такая вся из себя успешная, деловая, деньги водятся. А они? Сидят дома на шее своих мужиков и копейки до их зарплаты считают.
— Ну сейчас-то понятно, может быть и завидуют. А тогда, когда они меня выживали? Я же была никто и ничто! Чем я им тогда не угодила?
— Тут видно только очень крутой психотерапевт может разобраться. Возьмет томик Фрейда, положит рядом труды Юнга, почешет умную башку и выдаст что-нибудь про тяжелое детство и железные игрушки.
— Юлька, ты просто чудо! Как что-то скажешь, так просто хоть стой, хоть падай. Нет, я в тебя просто влюбилась, еще тогда, когда ты впервые у нас с Димой появилась и стащила со стола горбушку черного хлеба.
— Да, кстати о Диме. Я ему на прошлой неделе звонила. У него все по-прежнему, передает тебе привет, зовет в гости. Я, уж прости меня за это, за тебя сказала, что ты сейчас вся в делах и заботах и в гости не выезжаешь, даже ко мне. Ты не обижаешься?
— Да нет, что ты. Ты все правильно сделала. Дима — хороший мужик, но мне пока больно вспоминать о нем, а тем более видеть его. Вот время пройдет, там и посмотрим.
— Так значит, Дима — хороший мужик, а я? — с набитым ртом обиженно поинтересовался Алексей.
— Ты — самый лучший и неповторимый. Ешь давай и не мешай нам болтать, а то добавки положу, а потом посажу на велотренажер. С повышенной нагрузкой.
— Ты — мучительница. Нет, домомучительница, как Карлсон говорил. И Марина за меня заступится, не даст тебе надо мной поиздеваться, правда?
— Правда, правда, — рассмеялась Марина, глядя на то, какими взглядами обмениваются супруги. Несмотря на показную суровость в голосе, Юлька смотрела на мужа с такой нежностью… И он отвечал ей тем же. Да, вот такого бы мужа она себе хотела точно. Не пьет, не курит, время от времени занимается спортом. Хотя все это так, приятное дополнение. Главное ведь, чтобы любил. Или чтобы я его любила? Да, забавный вопрос. Нет, уж лучше взаимно и обоюдно. «И пока смерть не разлучит нас!» А что? Она заслуживает такого. Она хорошо выглядит, многие даже называют ее «красавица», она сама зарабатывает себе на жизнь и может постоять за себя. Ей просто однозначно должно повезти. Должна же быть в мире хоть какая-то справедливость!
Когда она вернулась домой, до полночи оставалось каких-нибудь двадцать минут, не больше. Да, засиделась она в гостях, ничего не скажешь. Надо побыстрее в постельку прыгать и спать, спать, спать. А то завтра вряд ли поднимется раньше одиннадцати. Она прошла на кухню, поставила себе чайник. Из спальни вышел Костик, почесывая рукой свою всклокоченную шевелюру.
— Привет, ты чего не спишь?
— Услышал, что ты пришла и встал, решил с тобой чаю попить. Тебе, кстати, твой отец звонил. Он сейчас в больнице, я вот на бумажке все записал подробно. Он просил тебя не волноваться, сказал что это так, ерунда. Обследуют и отпустят.
— Господи, что с ним такое? Слушай, а голос у него какой был? Вялый, бодрый?
— Да обычный голос, ничего в нем особого не было. Да не волнуйся ты, завтра к нему съездишь, все сама узнаешь. Я на всякий случай сегодня сходил в магазин, фруктов разных побольше закупил и минералки с соками. Возьми завтра то, что нужно, и иди. Раз воскресенье, то внутрь наверняка без проблем прямо с утра пускать должны.
— Ох, Костик, что-то неспокойно мне. Наверняка его Иркин развод подкосил, как пить дать!
— А что, она уже развелась?
— Насколько я в курсе, на днях у них суд. Ирка же по-хорошему решила не отступать. Вот и мотает нервы всем окружающим, в первую очередь отцу. Валера свои вещи собрал и ушел от нее почти сразу после того, как я брякнула про ее спираль. Кстати, до сих пор не знаю, что это мне в голову тогда втемяшилось. Но получилось как надо.
