Стервами не рождаются - Седлова Валентина (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Валентина СЕДЛОВА

СТЕРВАМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ…

* * *

Марина в очередной раз попыталась закрыть дверцу шкафа. Эх, ну почему же эти свадебные платья такие неудобные! А теперь оно будет топорщиться в своем целлофановом чехле и мешаться ей еще почти полгода! А все мать: «У нас появились средства, на которые мы вполне можем позволить купить тебе свадебное платье. Учти, что потом эти деньги уйдут на другие цели, останешься у разбитого корыта». Нет, в общем-то она, конечно, права: потом надо будет заказывать машины, оплачивать ресторан, свадебное путешествие… Только все это как-то неправильно, не по-настоящему. Нет, пожениться они с Валерой решили сами, хотя родители и с той, и с другой стороны их уже замучили: когда, да когда они наконец-то свяжут себя узами законного брака, скоро почти десять лет, как дружат (и даже больше, чем дружат). Как бы чего не вышло, сколько можно тянуть. И прочее, и прочее… Когда же они сказали, что решили играть свадьбу на Красную горку (чтобы семья была крепкая, и счастья побольше — примета такая), то Маринины родители просто с ума сошли. Каждую неделю в дом приносятся то новые комплекты постельного белья, то какие-то немыслимые сервизы и наборы посуды. А как же, приданное! (черт бы его побрал!) Надо же, чтобы все не хуже, чем у людей было, лицом в грязь не упасть! Вот и получается, что вся свадебная суета творилась как бы рядом, но сама невеста в ней участия как такового не принимала. И уже порядком от нее устала.

А с этим платьем вообще история целая вышла. Сначала они втроем — Марина, ее сестра Ирина и их мать — пошли в свадебный салон. А потом так же быстро из него вышли. Нет, платья там безусловно были, и какие платья, но вот цены… Решили, что покупать его будут на рынке. Здесь и поторговаться можно, и материал не самый дорогой выбрать. Марина быстро присмотрела себе буквально у первого же торговца прямо при входе на рынок одно из платьев: длинное, но не чрезмерно, изящно обтягивающее фигуру и без всяких там декольте, которые Маринка терпеть не могла. Увы, у матери с сестрой на этот счет было другое мнение. И они, конечно, как всегда настояли на своем. Теперь придется щеголять в этом кружевном облаке. Марина напоминала себе в нем грелку на чайник. Несметное число нижних юбок, совершенно идиотский обруч внизу, чтобы не портить форму, некое подобие шлейфа и полностью обнаженные плечи. И длинновато оно слегка, теперь придется высоченные каблуки покупать, чтобы не подметать полы этим великолепием. Нет, вот младшей сестре, Ирине то есть, это платье подошло бы в самый раз: она и ростом повыше, и худенькая, как тростинка. И это все при бюсте третьего размера! Мечта любого мужика, а не фигура! А вот у нее, Марины, все не так. И рост у нее метр шестьдесят с кепкой, и фигура ладная, но все же до сестры ей далеко, это точно. Сестра — вылитая копия матери в молодости, а она, Марина, статью больше в отцовскую родню пошла. Эх, да что там говорить! И чем бы придавить это дурацкое белое одеяние, чтобы шкаф все-таки закрылся?

Мысли Марины плавно перетекли в другое русло. Да, вот с будущим мужем ей здорово повезло. Даже не верится, что уже вместе так долго. А познакомились они, когда выгуливали собак. У нее тогда доживал свой почтенный собачий век маленький, уже почти седой коккер-спаниель, а Валера пытался дрессировать молодую и не в меру озорную колли. Сначала они созванивались, чтобы встретиться в парке и выгулять своих питомцев, потом, когда спаниель отправился в страну большой собачьей охоты, чтобы просто побродить вместе по аллеям. Они придумали друг другу «секретные» имена, и отныне ее звали Мышка, а его Седой. Коварная Ирка, подслушав их разговор, быстро донесла родителям, что Валерка зовет Маринку Мышкой, и это прозвище, перестав быть только их, так и прилипло к ней. А что — маленькая, неяркая, ничем особым не выделяется. Мышь она и есть мышь. Валеркино же прозвище как-то тихо кануло в Лету. По вечерам у них были совместные чаепития под присмотром бдительных родителей (еще бы, они ведь еще дети — по тринадцать лет каждому всего!). Еще где-то через год они перестали реагировать на дразнилки дворовой ребятни «тили-тили-тесто». Потом закончили школы, поступили в институты. Как-то незаметно перешли последнюю грань и обоюдно расстались с девственностью в объятьях друг друга. И даже как-то странно вышло: если раньше все подруги говорили, что она что-то рано связалась с мальчиком и слишком торопится начать взрослую жизнь, то теперь уже другие подруги говорили, что она слишком отстает от жизни. Вместо того, чтобы провести лучшие годы своей молодости на дискотеках и в немыслимых любовных авантюрах, тратит их на своего парня, который и так от нее никуда не денется. Хотя и тех, и других подругами назвать как-то сложно. Нет у нее подруг, и все. Мама с детства вдалбливала ей в голову простую мысль, что все так называемые «подруги» рано или поздно становятся соперницами и приносят одни лишь гадости. И в качестве примере всегда приводила историю своей знакомой, едва не уведшей от нее мужа, отца Марины и Ирины. Отец при этом рассказе всегда поджимал губы, словно пытаясь сдержаться и что-то не сказать, и тихонько исчезал из комнаты.

Интересно, а что изменится, когда они поженятся? Ну, не надо будет от родителей маскироваться, да по чужим квартирам курсировать — это понятно. Жаль только, что не получится пожить совсем отдельно от них: чтобы снять квартиру, нужны приличные деньги, а их как раз пока что и нет. В принципе, Валеркины родители могли бы им помочь, поскольку они — далеко не бедные люди, но напрашиваться на материальную помощь с их стороны не очень бы хотелось. Что еще? Будут все вечера вместе проводить, хотя они и так всегда вместе, если посмотреть. Будут вместе стипендии тратить, а потом и зарплаты, когда на работу устроятся. Да нет, ничего особо не изменится, это точно. И свадьба, если посмотреть, больше нужна родителям, а не им с Валерой. Если бы они не были такими упертыми, то ребята давно уже жили бы вместе без всяких глупых штампов. Мать Марины, правда, все намекала, что Валера преспокойно может оставить ее с незаконнорожденным ребенком на руках и уйти к более молодой, да красивой, но Мышка уже давно научилась пропускать подобные глупости мимо ушей. Тем более что у них с предохранением дела обстояли, как надо, и оба были в этом вопросе более чем осторожными. Обременять себя ребенком пока никому из них не хотелось. Жизнь только начинается, так зачем торопиться?

Раздался звонок, и Марина бросилась открывать дверь.

— Валерка, как же я рада тебя видеть! Давай, раздевайся и проходи в комнату.

— Ботинки я, конечно, сниму, а вот совсем раздеваться не буду. Лучше ты одевайся, наноси боевую раскраску и пойдем на одну вечеринку. В нашем общежитии сегодня заочники гуляют, приглашали к себе.

— А я их знаю?

— Нет, я и сам с половиной из них не знаком.

— А где ты познакомился со второй половиной?

— В институте, когда вместе экзамены сдавали. Выяснилось, что в деканате что-то напутали, и к одному и тому же преподавателю одновременно направили сразу два потока — наш и их. Мы быстренько смекнули в чем дело, объединились, обменялись шпаргалками и в духе взаимного сотрудничества сдали экзамен. Так что давай пойдем, развеемся.

— Слушай, а про какой экзамен ты говоришь? Сейчас же октябрь, а у тебя сессия, если мне память не изменяет, как и у меня в январе.

— Ну, в прошлом семестре у меня один хвост образовался… Вот я вместе с другими нашими «хвостатыми» и объявил сегодня день ящерицы, в смысле обрубания этих самых хвостов.

— А почему я про это ничего не знала?

— Да не хотел тебя тревожить из-за ерунды. И между прочим, это не наша вина, а преподавателя. Он, гад, слишком рано в отпуск уехал. Мы приходим на экзамен, а его уже нет. Вот человек пятнадцать и остались на осень.

— Что-то какая-то странная история, ну да Бог с тобой. А на этой вечеринке будет весело?