Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Она была намного выше меня.
Ее волосы были гораздо лучше, чем у меня.
Она была одета гораздо лучше, чем я когда-либо.
Она была намного, намного красивее меня.
И улыбка в ответ на улыбку Микки — самый сильный удар из всех…
Она была на свидании с Микки.
Я резко перевела взгляд на экран, чувствуя, как меня тошнит, и, надеясь, надеясь, надеясь, что он не увидит меня в кинотеатре совсем одну за просмотром фильма.
Вскоре после этого зал погрузился в темноту, и я стала ждать. Я действительно считала секунды.
Когда я поняла, что время пришло, я осторожно, тихо поставила свои угощения на пол (хотя звуковая система могла бы заглушить взрыв бомбы). Я схватила сумочку, затем согнулась пополам (хотя зал и не был переполнен, и я никому не мешала смотреть, но все равно старалась выглядеть как можно незаметнее) и бросилась к лестнице, обогнула ее, пробежала по боковому коридору и вышла из зала.
Я заставила себя сбавить скорость и пойти быстрым шагом, который вывел меня через вестибюль из кинотеатра и сразу же привел к моей машине.
Я села в машину.
Бросила сумочку на пассажирское сиденье.
Завела мотор.
И убралась оттуда нахрен.
Я отправилась домой, а мне не следовало этого делать. Мне следовало бы глубоко вдохнуть. Мне следовало бы собраться с мыслями. Мне следовало бы успокоиться.
Я этого не сделала.
Но каким-то чудом я благополучно добралась домой.
А когда я вернулась домой, то уже не хотела там находиться. Я хотела сбежать. Мое пребывание в доме было последнее, чего мне хотелось, учитывая мою внутреннюю неустойчивость.
Но, как это уже вошло у них в привычку, мои ноги решили за меня.
Итак, я оказалась в своей ванной комнате, включила свет и встала перед зеркалом.
Я посмотрела на себя. Я должна была. Я не могла этого избежать.
Но я сделала это, будучи абсолютно уверенной, что на самом деле не видела себя.
В этот момент мои глаза отказывались меня видеть.
И все оказалось гораздо хуже, чем я ожидала.
Не хуже, чем могло бы. Моя мать вдалбливала мне правила ухода за собой с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, и мне разрешили наносить легкий макияж.
Так что я снимала макияж. Увлажняла кожу (ежедневно и ежевечерне). Делала пилинг, а дважды в неделю делала глубокую чистку, прежде чем получила пощечину.
Но кроме этого… я не заботилась о себе.
В моих блестящих темных волосах появились седые пряди. Серебристо-серый цвет, который, когда захватит власть, возможно, будет ошеломляющим.
В тот момент я выглядела так, будто мне все равно.
У меня на лбу были морщины, но немного.
Но кожа была желтоватой. Щеки ввалились. Глаза выглядели огромными и не в приятном смысле этого слова. Макияж присутствовал, но он был не вдохновляющим, абсолютно никак меня не украшая.
И я уже знала, что моя одежда была консервативной, высокого качества, но как у женщины старше моих лет. Я не была бойкой двадцатилетней девчонкой, но все же она была не для моего возраста.
Я осмотрела себя.
У меня был такой вид, будто мне… было… плевать.
Потому что это не так.
С тех пор как я переехала в Магдалену, я ни разу не ходила в приличный косметический салон. Не делала ни маникюра, ни педикюра. Я не стриглась даже до того, как приехала сюда. И ни разу не красила волосы, седина начала появляться, когда Конрад ушел от меня (и, кстати, я винила его за каждый новый волосок, несмотря на то, что в моем возрасте это было нормально), и я оставила все как есть.
Робин говорила мне об этом, осторожно, деликатно. Мама тоже, но без осторожности, ее слова обижали.
Я вела себя так, будто они ничего мне не говорили.
Я запустила себя.
У Микки явно были другие вкусы: высокий рост, возможно, моложе, модная одежда, красивые рыжие волосы (хотя у его женщины была большая грудь, и у меня тоже, но это было единственное, что нас объединяло).
Но глядя на катастрофу, которую я из себя представляла, было неудивительно, что Джейк Спир даже не взглянул на мои волосы. И неудивительно, что боксер в спортзале не обращал на меня никакого внимания.
Я уже была не молода.
— Но я еще не умерла, — прошептала я своему отражению.
На этом я сбросила сумочку с плеча, и она упала на тумбу. Я достала телефон. И сделала тот звонок, который должна была сделать.
— Привет, Амелия, как твой вечер? — ответила Джози.
— Мне нужно пообедать.
Последовала тяжелая пауза, а затем:
— Прости, что?
— Ты. Я. Алисса. Завтра в обед. Чрезвычайная ситуация, — только и смогла выдавить я, не отрывая глаз от зеркала.
— Ты в порядке? — спросила она с сильным беспокойством в голосе.
— Нет. Нет, я далеко не в порядке, — сказала я ей.
— Тебе нужно, чтобы прямо сейчас я приехала? — продолжала она.
— Обед, — это прозвучало как писк. Я просто терялась. Я чувствовала, как это происходит. — Завтра. Можешь позвонить Алиссе?
Я крепко зажмурилась, борясь со своими мыслями, говорящими мне, что я драматизирую, веду себя эгоистично, бездумно, требовательно, как слабачка. Говоря себе, что это хорошие женщины, они поймут. Если я им позволю. Я открыла глаза и прошептала:
— Пожалуйста, Джози.
— Все, что угодно, Амелия. Все, что тебе нужно, — прошептала Джози в ответ. Да, хорошая женщина. — Я позвоню Алиссе. А до тех пор ты будешь в порядке?
— Да. — Ответ вышел хриплым. Я прочистила горло. — Да. Со мной все будет в порядке.
— Хорошо, — сказала она, как будто не веря мне. — Я напишу тебе, где и когда.
— Хорошо, Джози, — ответила я.
— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?
Нет.
Но я была уверена, что должна продолжать попытки.
По крайней мере, какое-то время.
— Да, будет, и Джози…?
— Да?
— Спасибо, — тихо сказала я.
— Как я уже сказала, когда угодно, Амелия. Что угодно.
Да, она мне очень нравилась.
Я просто надеялась, что я буду продолжать нравиться ей.
— Увидимся завтра за обедом, — продолжила она.
— Увидимся за обедом, Джози.
Мы попрощались и отключились.
Затем я направилась прямиком в гараж, взяла несколько коробок, пошла на кухню, взяла упаковочную ленту и вернулась в ванную.
Если только не было абсолютной необходимости, чтобы одеть это в течение следующих двух дней, я упаковала всё.
Всё.
Одежду. Обувь. Ремни. Сумки.
Я также бросила туда всю свою косметику.
Я перетащила всё это в гараж, приняла душ, надела единственную ночную рубашку, что осталась, и легла в постель.
Было еще очень рано.
Чтобы заснуть, потребовалась целая вечность.
Но, в конце концов, мне это удалось, и я пожалела об этом.
Потому что мне приснилось, как Микки женится на высокой красивой рыжеволосой девушке, которая не была мной.
*****
Выскочив на следующее утро за дверь еще до того, как мебельный фургон отъехал после доставки, я рванула в Магдалену, будто за мной гнались черти.
Я припарковалась на Кросс-стрит.
И потащилась в закусочную «Уэзерби».
Я сразу же заметила Джози и Алиссу, сидящих в кабинке и ждущих меня. Я поняла это, по трем стаканам воды со льдом перед ними.
И я проигнорировала их потрясенные взгляды, когда они увидели, что я вошла без макияжа, с волосами, собранными в конский хвост, и я знала, что выгляжу бледной и безумной.
— О Боже, дорогая, ты выглядишь так… — выдохнула Алисса, когда я села напротив них.
— Мне нужно преобразиться, — объявила я.
Алисса крепко сжала губы.
Они уставились на меня.
Потом я подпрыгнула, когда Джози вдруг вылетела из кабинки.
А все потому, что Алисса вытолкнула ее вон.
Джози выпрямилась и резко обернулась, ее глаза сузились, лицо было полно возмущения, тон ледяным.
— Да что же это такое?
Алисса без колебаний вышла из кабинки, из которой вытолкнула Джози, махнув на нее рукой.
— Нет времени, — пробормотала она и посмотрела в сторону кассы. — Марджори. Три сэндвича с говядиной и сыром. Через двадцать минут я пришлю кого-нибудь из салона их забрать.
