Антигерой (СИ) - Шагаева Наталья (электронная книга .TXT, .FB2) 📗
Сажусь на подоконник, от волнения сжимая его края.
— Твоего отца отпустили еще до Нового года, — сообщает он мне холодным голосом. — Если ты хочешь, я отвезу тебя домой прямо сейчас, — закрывает глаза, запрокидывает голову, ударяясь затылком о дверь.
— Почему ты мне не сказал? — не понимаю его. — Я могла хотя бы позвонить ему…
— Почему, — ухмыляется. Сейчас он такой, каким был со мной в первый день похищения — холодный, циничный и немного пугающий.
— Почему? — спрашиваю громче, поскольку Глеб не отвечает.
— Я объясню, — медленно сползает по двери на пол, садится, вынимает из кармана пачку сигарет, достаёт одну, но не прикуривает, просто крутит ее в пальцах, зажимая фильтр. — Давай начнем сначала, детка. Тебя похитили…
— Да и ты меня спас, поскольку знаешь моего отца.
— Рада, не будь дурой, — снова цинично ухмыляется. И я не знаю такого Глеба. Надменного и жестокого. У него даже глаза меняются, становясь темнее. — Я не супергерой. Ты не задумывалась, как я оказался в квартире, откуда у меня ключи и почему так чудесно совпало, что я живу несколькими этажами выше от твоих похитителей?
— Нет, но все можно объяснить…
— Так вот, детка, это мои квартиры: и нижняя, и верхняя, — выдает он и ломает сигарету в руках, заглядывая мне в глаза.
— Я не понимаю… — сглатываю. Мой мозг просто отказывается это понимать.
— Все просто. Я и есть участник твоего похищения. Планы были немного другие… В квартире внизу стоят камеры, я контролировал и наблюдал, и мне стало жалко тебя. Красивая девочка на полу, прикованная к батарее, так отчаянно боролась с отморозками.
— Ты все это наблюдал… — только и могу сказать я. Шепчу, голоса нет, кажется, что меня душит невидимая удавка.
— Я не просто наблюдал, Рада. Я организатор и руководитель этого беспредела.
Всхлипываю, сердце сначала заходится в аритмии, а потом резко останавливается.
— Зачем? — хриплю я.
— Так вот, я вытащил тебя оттуда. Не хотел, чтобы ты окончательно сломалась.
— Но потом ты меня отпустил, и меня снова похитили. Зачем ты отпустил, если… — мотаю головой, чувствуя, как в горле встает ком и глаза наполняются слезами.
— Зачем… Ты так отчаянно хотела на свободу… Это своего рода урок, показательное выступление, чтобы ты убедилась, что со мной тебе безопаснее, и больше не бегала. Чтобы все сделала добровольно, а не через принуждение и применение силы. Своего рода спасение тебя от насилия.
— Меня тащили к машине за волосы, меня хлестали по лицу, оскорбляли, вынудили бежать босиком и валяться в грязи. Я заболела… Это… это… — все-таки всхлипываю, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы.
— Да… Это жестко… — выкидывает сломанную сигарету прямо на пол, достает еще одну и снова сжимает ее в кулаке. — Я мудак, Рада. Нет оправданий, — разводит руками.
— А потом? — встаю с подоконника, прохожусь по комнате, сама не понимаю зачем. — Забота, лечение, поцелуи, наш секс… Вот это все! — вскидываю руки, утирая душащие слезы. — Только для того, чтобы я тебе доверяла и подписала проклятые бумажки?!
— Если я скажу «нет», поверишь? Если скажу, что не просто пожалел, а проникся тобой, сошел с ума, поверишь?
— Нет! — резко разворачиваюсь в его сторону. — Потому что так не бывает! Кто любит никогда не предаст.
— Тогда мне нечего сказать, Рада, — снова вышвыривает сломанную сигарету на пол.
— А наш адвокат? Константин Сергеевич? Он тоже…
— Тоже, Рада. Кстати, как приедешь домой, поведай об этом папочке, он ещё не в курсе, и про Наталью тоже.
— Наталью? Наталью! Ту, которую мы встретили возле нотариуса? — останавливаюсь в ступоре, смотря на Глеб, а он кивает. — Ты ее знаешь?
— Да. Она имеет прямое отношения к похищению. Мы продали «Мет Лайн» конкуренту твоего отца, в тот же день, как ты подписала документы.
— Зачем?! — как заведенная, повторяю я. В моей голове не укладывается… Мой отец доверял адвокату, они дружили много лет.
— Ты хочешь полного вскрытия?
— Да, хочу! — утираю слезы, снова сажусь на подоконник, потому что ноги уже не держат.
Глеб глубоко втягивает воздух.
— Мы с Натальей любовники, — выдает он.
Если до этого мой мир пошатнулся и растрескался, то сейчас он рухнул. С громким, отвратительным звуком, от которого звенит в ушах. Не знала, что может быть еще больнее, но мне невыносимо больно, гадко и мерзко.
— Твой отец ее не удовлетворял, и она трахалась со мной. Ничего романтичного, банальный, порой грязный трах. Мы пользовались друг другом. И все всех устраивало. Но в порыве эмоций после… она любила поболтать. Так вот, она тратила свое время на Коваленко не по большой любви, а ради большого куша. Рассчитывала стать его женой и откусить жирный кусок. Но Коваленко не идиот, он это понимал. Да, щедро платил, но близко не подпускал, отводя ей роль содержанки. Наталья же, меркантильная шлюшка, хотела большего. И вот когда она поняла, что он на ней не женится, затаила обиду. Но ума и возможностей у нее не хватало, и она втянула в эту игру меня и вашего адвоката.
— Зачем это Константину Сергеевичу?
Я слишком наивная, чтобы понять, зачем хорошие люди предают тех, кто им доверяет.
— Ну это ты у него спроси. Мне плевать. Но запомни, Рада, люди — животные, твари, и никому никогда нельзя доверять. За масками добродетели порой прячутся демоны. Брат Натальи фээсбэшник, и ему не составило труда подтянуть твоего отца и устроить ему временный арест до выяснений. Коваленко на время нейтрализован — ты в наших руках, ну а дальше ты знаешь.
— То есть моему отцу ничего не грозило?
— Ну почему же, дела не сфабрикованные. Твой папочка тоже далеко не чист, в его биографии много грехов. Но он достаточно пронырлив и хитер, чтобы обелить себя и выйти сухим из воды. Мы это понимали, нашей целью было задержать его на время.
— Боже… — закрываю лицо руками, чувствуя, как они дрожат. — Это все ради денег?!
— Да, Рада, ради очень больших денег. Все в этом мире ради денег. Абсолютно все.
— Рада, что ты стал богаче… — отрываю руки от лица и заглядываю в его лицемерные, циничные глаза. — Надеюсь, это того стоило. За жалость спасибо. Не дал замучить меня до конца.
— С моей стороны дело в не деньгах, детка… — ухмыляется мне в глаза.
— Не называй меня больше так! — кричу, потому что его «детка» сейчас звучит как издевательство. Он и до этого издевался надо мной, играл, плел паутину, душа меня собой. Только я, дура, не замечала. Влюбилась в первого мужчину. Отдала ему себя… Боже, теперь мне гадко от себя, от своей доверчивости, наивности и глупости. Мне хочется умереть на месте, потому что мой мир не просто рухнул, он уже никогда не восстановится. Хочется выть. Хочется кинуться к Глебу и колотить его, дать пощёчину, расцарапать лицо, кричать, как мне больно, и обвинить во всем. Но я сжимаю кулаки и задерживаю дыхание, не показывая адской боли.
— С моей стороны все гораздо глубже, Рада. Твой отец был мне должен. Я взыскал долг.
— И поимел его дочь. Браво. Аплодисменты в твою честь! — смеюсь сквозь слезы и истерику. — Надеюсь, ты полностью удовлетворен.
Даже слушать не хочу, что послужило причиной долга моего отца и какие мотивы.
Ничего не хочу.
Мне хочется домой.
Отмыться от этого всего, а потом сдохнуть. Тошнит от того, что он трахал суку Наталью и меня одновременно, что меня использовали, как инструмент, и превосходно сыграли. Я очень грязная сейчас.
— Если мой отец освободился еще до Нового года, а сделку вы провернули, то зачем нужны были вот эти дни и сегодняшний побег? Не наигрался? Есть еще планы?
— Нет, детка, планов больше нет. Мне хотелось просто отсрочить свою смерть. Мы прятались уже от твоего отца. Он перевернул весь город и ищет тебя.
— Если ты наигрался, можно мне домой?
— Я отвезу тебя, — поднимется с пола.
— Нет, просто вызови мне такси. Я поеду одна!
Глеб вынимает из кармана телефон, набирает номер и спокойно вызывает мне машину.
