Жизнь, какая она есть (СИ) - Шошина Юлия (список книг .TXT) 📗
Подруга отсалютовала ему бокалом и улыбнулась.
–Выпьешь с нами?
–Естественно, – Никита пожал плечами и скинул пиджак в кресло. Я направилась к бару и налила в стакан бурбона – его бренди закончился.
–Ну и?.. – нетерпеливо пробормотала я. – Что потом?..
Никита забрал у меня стакан и уселся в кресло напротив дивана.
–Прилетела мама.
Я подняла брови и чуть не поперхнулась.
–Серьезно? Что за повод?..
С отцом Никиты я часто проводила вечера – мы ужинали в ресторанах и у нас дома, ходили вместе на выставки и в театр, но вот мать его – Ольгу – я не видела ни разу. Да и слышала я о ней не так уж и много. Она – владелица салонов красоты в Питере, в разводе с отцом Ника. Их общение с сыном сложно назвать натянутым – его, по сути, вообще не было. Она ушла, когда Ник был маленьким, и мой жених не особо любил говорить о ней.
Никита, казалось бы, сгорбился и устало протянул:
–Она прочла о свадьбе. И закатила мне несусветную истерику, почему у нее до сих пор нет приглашения.
Я усмехнулась, садясь на диван и забирая свой бокал с вином.
–Ну, наверное, потому, что мы еще не рассылали их? Как думаешь?
Наташа прыснула.
–Дело не в этом. Она высказала мне все, что думает об этом, и думает она не очень хорошо. Это был неприятный разговор. Завтра она хочет позавтракать с нами.
–Без проблем, – легко согласилась я, совершенно не страшась ее. – Назови место и время, и я буду там.
Никита покачал головой – его беспокоило это сильнее, чем он показывал.
–Чего ты так переживаешь? – Наташа вытянула ноги на диване и пригубила вино. – Ты видел свою невесту. В нее невозможно не влюбиться…
–Ой, – я заулыбалась и ткнула ее ногтем в бок. – Прекрати, чертовка.
–Ладно, девчонки. Отдыхайте. Я не буду вам мешать, – Ник поднялся и поставил пустой стакан на столик. – Пойду, поработаю немного.
–Мы поговорим об этом позже, хорошо? – я видела, что он чего-то не договаривает, но при Наташе я не стала настаивать.
Ник кивнул и ушел в кабинет. Я переглянулась с Наташей и сказала:
–Это странно. Я вообще-то, ни разу не замечала, чтобы он волновался по поводу матери.
Наташа пожала плечами:
–Его достали все на работе. Тут еще мамаша с истерикой. Как ты думаешь, сколько нужно еще стрессов, чтобы сорваться?
Я вздохнула и сказала:
–Наверное, ты права. Как думаешь, я ей понравлюсь?..
Не то чтобы я сильно переживала по этому поводу, но впечатление о себе, конечно же, оставить хотелось только хорошее.
–Еще бы. Ты же красотка.
Я снова усмехнулась:
–На одной красоте далеко не уедешь…
–Но я же уехала? – лукаво подмигнула мне Наташа, и мы рассмеялись.
Затем, посидев немного в тишине, Наташа спросила:
–Руслан не объявлялся?
Я поежилась.
–Нет, слава Богу. Я разорвала бы его на кусочки, задумай он какую-то гадость снова.
–Не думаю, что он хотел причинить тебе боль… – задумчиво проговорила подруга, и посмотрела мне в глаза. – Ведь он любит тебя. И когда любишь, всегда тяжело отпустить.
Я посмотрела на свои ноги, на одеяло и на картины – куда угодно, лишь бы не в ее глаза, и добавила:
–Отпустить было нужно. Я больше не люблю его, и это законченная страница. Точка одна. Нет многоточий, запятых или тире. Там точка.
–Только ведь он так не считает, – многозначительно сказала Наташа, поигрывая бокалом в руке. – Ладно, Лю, это глупая тема. Не хочу даже задумываться о том, как он сейчас переживает и…
–Эй, – оборвала ее я, злобно посмотрев. – Ты вообще-то моя подруга. И должна задумываться о том, как переживаю я. А не он.
–Я знаю. Просто это тяжело – знать, что выбирают не тебя.
Я нахмурилась.
–Да, ты права… но вот только… к чему это? Что у вас опять произошло?
Наташа вздохнула и откинула светлую челку с глаз.
–А ничего, блядь, не происходит, Лю. Я не слышала о нем уже около двух недель… Он не отвечает на звонки и сообщения, на площадке его тоже не было… Пару раз я ловила себя на мысли, что нужно приехать к нему домой, но что если бы он был там с другой? Я бы сняла с нее скальп, а ему отрезала бы ху…
–Боже, перестань! – замахала руками я, уставившись на нее. – Почему ты не сказала мне, что так переживаешь?
Наташа пожала плечами и попыталась сделать безразличное лицо, но я знала ее слишком хорошо, чтобы разгадать под маской боль и грусть.
–Потому, что у тебя своих проблем по горло, Лю. Я не хочу быть обузой.
Потянувшись, я крепко обняла ее. Сначала она попыталась меня оттолкнуть, но потом сама обхватила меня худыми руками и вздохнула.
–Я не могу больше тонуть в этом дерьме. Честно. Мне хочется пустить все на самотек, но мой характер не позволяет мне отказаться от него так просто. Я знаю: он меня любит. Знаю. Но почему он ведет себя так?... это попросту глупо!
Я вздохнула и ответила:
–Все мы совершаем глупости. Если он слишком слаб и не признает, что ты ему нужна, так зачем держать? Зачем травить себя мыслями о том, что никогда не произойдет? Отпусти, и ты увидишь, как преобразится твоя жизнь. Он не единственный, к кому стоит тянуться. Тебе не стоит привыкать к этой боли – ведь все может быть иначе, стоит тебе только захотеть. Ты сама вольна выбирать, Нат. Только твое решение может все изменить. Твой выбор даст понять тебе, насколько ты ошибалась в прошлом, и как можно построить свое будущее. Запомни это.
Агония. Попросту чистая, безмолвная агония в моей груди. Сердце? Его нет. Оно было оставлено у нее в тот день, когда она сказала, что все кончено. И в этот раз, я понимал – она приняла точное, окончательное решение.
Боль разрывала на куски. Разрывала? Да и сейчас, она, не переставая, запускает свои когти мне в тело, разъедает все оставшееся живое и поглощает до конца.
Мне нет оправданий. Мне нет абсолютно никаких оправданий, чтобы объяснить все то дерьмо, что я сделал, но и позволить этой адской, разрушающей боли дальше жить во мне я не могу.
Я должен оставить ее. Должен.
Но кто сказал, что должен, значит сделать? Я не смогу.
Я помню запах ее волос. Помню нежность ее рук. Помню каждую гребаную мелочь в ее поведении и звонкий, чистый смех. Помню яркость и блеск глаз.
Но больше это мне не принадлежит. И как с этим бороться, я тоже не могу придумать.
Наверное, я буду любить ее вечно. Буду вечно жить с осознанием того, что я сам все потерял. Сам все испортил и искалечил. Видимо, это моя карма, и мне нести ее всю жизнь.
Я никого не полюблю сильнее, чем люблю Юлю. И это будет всегда.
Солнце встает на рассвете. Молния, а потом гром. Радуга после дождя. Руслан любит Юлю.
Только вот Юля больше не любит Руслана.
И в этом лишь моя вина.
30.
-Ты в порядке? – я в сотый раз поглядела на Никиту – он скованно сидел на заднем сидении машины и смотрел в окно.
–Да, малыш. Просто немного устал, – он врал, и я это чувствовала. Я понимала – встреча с матерью беспокоит его куда сильнее, чем он старается показать, но выяснять все это сейчас, когда до ресторана осталось около километра, я не собираюсь. Я докажу ему, что не стоит переживать, и все вновь встанет на свои места.
Когда машина остановилась перед рестораном, где был назначен завтрак, Ник вышел первым и открыл мне дверь. Я выставила ногу, обутую в замшевые лодочки бежевого цвета и схватилась за его протянутую руку, вставая.
Оказавшись на тротуаре, я поправила темно-бордовое платье с рукавами три-четверти – прямое, с закрытым горлом и длиной чуть ниже колена – консервативное и строгое, но очень стильное. Волосы я оставила спадать по спине мягкими волнами, а макияж нанесла особо тщательно.
Дунул ветер, распахивая полы моего пальто, но я лишь запахнула его посильнее и улыбнулась смотрящему на меня Нику.
