Задорная мандаринка - Март Амалия (книги онлайн без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
При виде меня его наглая физиономия расплывается в мерзкой улыбочке, по типу "теперь я все про тебя знаю, рыжая". Он встаёт и подходит ко мне вплотную, одаривая ароматом моего миндального геля для душа. Уже и душ успел принять? Что ещё? Выписал меня из квартиры? Убедил маму его усыновить? Распорол швы на моей одежде? Нервно пробегаю руками по бокам платья, проверяя свои догадки. Да не, глупости, не будет он моей же монетой мстить. Но что он до сих пор делает здесь?
— Поехали, Мандаринка, на работу. — Улыбается и подмигивает. Что он задумал?
— Поехали, — коварно улыбаюсь в ответ. Пусть понервничает, я тоже не лыком шита, и складывать лапки не собираюсь!
Мама сердечно прощается с Хромовым, приглашая снова в гости. Когда спускаемся по лестнице, смотрю на чемодан, который он с собой тащит и спрашиваю:
— Так ты объяснил маме, что жить с нами не собираешься?
— Не ссы, рыжая, сказал, что мы пошутили. — Расслабленно выдыхаю, сохраняя спокойствие за душевное равновесие родителя. Пока он не добавляет: — Жить будем у меня.
— Вот ты придурок, Хромов. — Не выдерживаю я. — Она же сейчас родственникам растрезвонит, опять придется… — замолкаю, погружаясь в невеселые мысли. Воспоминания об унижении, которое я испытала от сочувствующих взглядов и банальных фразочек, после объявления о том, что свадьбы не будет, проносятся локомотивом по душе, цепляя колесами рельсы моего самообладания. Низко рычу, с грохотом захлопывая дверцу автомобиля, которую скот даже не подумал мне открыть, не то что в прошлый раз!
— За что ты так ненавидишь мою машину?
— Не машину, — бурчу я.
— Так я снова виновник всех бед? — усмехается скот. — А твоя мама считает иначе…
— Чтобы она не сказала, дели на два. Ее материнские чувства не дают здраво оценить ситуацию. — "Только не жалей меня, только не жалей" — в душе умоляю его.
— То есть тебя не бросал какой-то придурок за неделю до свадьбы, без объяснения причин, выставив при этом из совместно снимаемой квартиры? — загибает он свою бровь. Опять эта бровь!
— Окей, все так и было. Но я НЕ страдала неделями, НЕ рыдала в подушку и уж точно НЕ считаю, что моя жизнь кончена! Как наверняка думает моя мама…А платье я просто уничтожила за ненадобностью!
— Да я и не сомневался… — снова усмехается он. — Такие как ты скорее отрежут обидчику достоинство и сожгут его с ритуальными танцами! А страдать и заниматься самобичеванием — это не удел Мандаринок, да?
— Да что ты знаешь, — тихо произношу я. Поднятая тема мне совсем не нравится, она рождает во мне эмоции, которые я давно закопала под слоем "все у меня ещё будет". Но сейчас смотрю в насмешливое лицо блондина и понимаю, какая я жалкая. Отворачиваюсь к окну, пытаясь отвлечься пейзажем за окном от отвратительных мыслей: я совершенно никчемна, привязываюсь к мужчинам, которым не нужна, после первой же случайной ночи, не привлекаю сексуально и вызываю только желание насмехаться. Здравствуйте, я — клоун Инка-Мандаринка, всегда рядом, как шут при королевском дворе, всегда готова потешить ваши животы очередной несусветной глупостью…
Молчание в машине затягивается. Хромов, очевидно, тоже замечает тягучее напряжение между нами, поэтому решает прервать его первым.
— Знаешь, у меня замечательная мама. — Говорит спокойно, задумчиво. — И батя классный, и даже младший брат-балбес очень ничего! Глядя на них, я всегда радовался, что мне так повезло с родителями. Они почти никогда не ссорились, сколько их помню, всегда ходят за ручку, даже спустя тридцать с лишним лет! Воспитывали нас в абсолютной любви и поддерживали во всем. Для меня нет другой модели семьи, я даже не представляю, как можно отказаться от своего ребенка или бросить девушку за неделю до свадьбы. Я считаю, если ты принял решение, то должен быть в нем уверен до конца своих дней. А если не уверен — не давай обещаний. Может, поэтому я до сих пор один… Хотя очень хочу семьи.
— Или потому что трахаешь всех подряд, не запоминая лиц.
— Что? — его лицо резко меняется с задумчивого на недоуменное.
— Приехали, — говорю. — Спасибо, что подвез. — Вылезаю из машины. — Надеюсь, хрупкое перемирие, которое установилось между нами, положит конец твоим дурацким выходкам?
— И не надейся, Мандаринка, — улыбается он, и понизив голос до хриплого шепота произносит: — Осталось два дня.
С душой хлопаю дверцей его ненаглядной Тойоты и бегу к башне. И, чтоб его треснуло, вижу в холле Живило с дурацкой улыбочкой на лице и розами в руках. Только этого мне сейчас не хватало!
— Андрей, какого ты приперся? — устало произношу я. Неужели на что-то надеется?
— Это тебе, — протягивает букет и смотрит щенячьими глазами, так и не запомнил, что розы я не люблю. Тяжело вздыхаю, подбирая слова, способные донести до него, наконец, правду: я не вернусь.
— О, какие люди! — раздается сбоку от меня и я вздрагиваю. — Мало получил в прошлый раз? — Смеётся над Андреем Хромов.
Живило не остается в долгу и смело выпаливает:
— Еще раз тронешь меня и пойду в ментуру. А со своей невестой я разберусь сам, можешь идти куда шел! — вижу, как Андрей тяжело дышит. Для него такое проявление эмоций не свойственно и даже противоестественно, но твердые нотки в голосе не оставляют сомнений — это не пустая бравада, он зол и будет обороняться. Смотрю на него изучающе, пытаюсь понять, он действительно так изменился, или это так…показуха?
— Аха-ха, напугал, задрот. — Смеется Хромов, приобнимая меня за плечи. — А невеста-то уже не твоя. Просрал, так просрал, гоблин. — И обращается уже ко мне. — Пошли, Мандаринка, мы опаздываем.
Самоуверенность Хромова просто вымораживает, и во мне просыпается дух протеста. Я выскальзываю из объятий Ильи и громко заявляю:
— Иди, я опоздаю.
Он таранит меня гневным взглядом, а затем разворачивается и быстрым шагом, не скрывающим его раздражение, идет к лифту. Спустя пару минут он скрывается за закрывшейся дверью. Тоже мне герой! Возомнил себя Дон Кихотом! Решил спасать девицу от злого дракона, только вот принцесса и сама может все решить и за себя постоять, и совсем не хочется быть обязанной принцу!
— Что это значит, Пышка? — просыпается дракон.
— Не называй меня так.
— Прости, — тут же вся бравада с Живило спадает, и он тихо спрашивает. — Ты что, с ним?
— Я — сама по себе. — Гордо отвечаю. — Но это не отменяет того факта, что у нас с тобой все кончено. Ты прости, Живило, что заявилась к тебе тогда и что дала ложную надежду. Но я тебя больше не люблю. И в этом только твоя вина. Держи, — протягиваю ему розы назад.
— Нет, оставь себе, — зло произносит он, а затем буквально вылетает из здания, цепляя по пути входящий поток людей.
Могла, наверно, помягче, но, если честно, я хотела причинить ему боль. Причем в большинстве своих фантазий — физическую. Но пусть все закончится так. Он моих чувств не жалел, и я не должна. Прощай, Живило, надеюсь больше никогда в жизни тебя не увидеть.
Поднимаюсь на родной двадцатый с улыбкой на губах. С сердца будто сняли груз, словно в конце длинного грустного письма, наконец, поставлена точка. Так вот ты какой — закрытый гештальт. Вдохновляющий!
Прохожу к своему столу, здороваясь по пути с девчонками, и располагаю цветы в дежурной вазе на своем столе. Пускай я не люблю эти банальные красные бутоны, но вполне принимаю их как знак завершения тяжелого периода в своей жизни. Я улыбаюсь, смотря на них, ровно до того момента, как вижу в дверях пышущее гневом лицо.
Ой, кажется, он по мою душу!
Глава 26. Если друг оказался вдруг
Илья.
Это. Чистый. Кайф.
Полночи сражался с диким желание развернуть Мандаринку из кокона одеяла и воплотить все свои фантазии в реальность. Преследуемый грязными мыслями о ее безупречной коже и мягких изгибах, что я лицезрел, пока раздевал ее, даже начал прокладывать путь к ее телу сквозь толщу ткани. Поглаживал ее плечи, спину, вдыхал нереальный сладкий запах ее волос, в какой-то момент даже разделся, прижимаясь к ее теплому телу своим. Так и заснул, раздираемый адским желанием и муками сознания, ведь знал, уступи я сейчас — не видать мне Мандаринки: надумает себе, оттолкнет, возненавидит. А она нужна мне вся, без остатка. Со своими закидонами, не затыкающимся ртом, убийственным телом и дурацкими коалами.