По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (электронные книги бесплатно .txt) 📗

– Правило первое: моя машина – моя музыка. Думаю, не надо разжевывать, что это значит.

Я округляю глаза:

– Значит, ты хочешь сказать, что я буду сидеть с тобой в машине и всю дорогу слушать твой классический рок?

– Да ладно, он тебе понравится!

– Он никогда мне не нравился, с самого детства, мне всегда приходилось терпеть, когда родители слушали.

– Правило номер два, – продолжает Эндрю, поднимая два пальца и не обращая внимания на мои жалкие возражения. – Во всем меня слушаться.

Изумленно поднимаю голову и сурово сдвигаю брови:

– Что-о? Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?

Он еще больше расплывается в улыбке, лукавой и хитрющей.

– Сама же сказала, что доверяешь мне, значит, надо доверять во всем.

– Нет уж, я требую подробностей. Выкладывай.

Он откидывается на сиденье и, сложив ладони, сует их между длиннющими ногами.

– Твердо обещаю одно: не стану просить тебя ни о чем дурном, ни о чем таком, что могло бы принести тебе вред, унизить, подвергнуть опасности, ничего такого, чего ты не захочешь сама.

– То есть, в принципе, я так понимаю, ты не станешь просить меня отсосать за пятьсот баксов… или еще чего-нибудь в этом роде?

Эндрю закидывает голову и заливается громким смехом. Шофер впереди начинает нервно ерзать. Гляжу в зеркальце заднего вида и вижу, как он торопливо отводит изумленный взгляд.

– Нет, ничего подобного, зуб даю, – отвечает Эндрю.

Он все еще смеется, никак не может остановиться.

– Ладно, а о чем же тогда ты станешь меня просить?

Ой, не нравятся мне эти его «правила». Конечно, я ему доверяю, но как бы не оказаться в дурах со своей доверчивостью.

Он небрежно хлопает меня по ноге:

– Можешь послать меня подальше, если тебе что-нибудь не понравится. Но надеюсь, этого не произойдет, потому что я твердо намерен показать тебе, что такое настоящая жизнь.

Ого, уж этого я точно не ожидала, он снова поймал меня врасплох. Теперь Эндрю говорит серьезно, в словах ни тени шутки… И я снова, уже в который раз, восхищаюсь им.

– Настоящая жизнь? И что же это такое?

– Черт, ты задаешь много вопросов.

Он снова порывисто похлопывает меня по ноге, потом убирает руку.

– Ты на моем месте тоже задавал бы много вопросов.

– Возможно.

Я опять раскрываю рот:

– Вы очень странная личность, Эндрю Пэрриш, но так и быть, я вам верю.

Улыбка его теплеет. Он устраивается поудобней, повернувшись ко мне.

– Еще будут какие-нибудь правила? – спрашиваю я.

Смотрит в потолок, беззвучно жует губами.

– Не-а, – снова смотрит он на меня. – Этого хватит.

Ну, теперь моя очередь.

– У меня тоже есть несколько «Основных правил».

Он с любопытством поворачивает ко мне голову, но руки с переплетенными сильными пальцами по-прежнему лежат на животе.

– Валяй, излагай, – говорит он с улыбкой, приготовившись слушать.

– Правило номер один: ни при каких обстоятельствах ты не должен лезть мне в трусики. Не думай, что если я хорошо к тебе отношусь, считаю своим другом и во многом соглашаюсь с тобой… гм, никогда не делала ничего более идиотского… ну так вот, заранее предупреждаю, что не собираюсь быть твоей очередной партнершей в постели, а также не собираюсь в тебя влюбляться… – (Он продолжает улыбаться от уха до уха, чем очень смущает меня.) – В общем, ничего такого не жди. Тебе понятно?

Пытаюсь говорить совершенно серьезно. Я и в самом деле настроена серьезно. И я хочу, чтобы он понял: это не просто треп. Но эта его улыбочка… такая заразительная, что я не могу удержаться и тоже улыбаюсь, а сама ненавижу себя за это.

Он задумчиво поджимает губы.

– Все понял, – соглашается он, но я-то чувствую, что в его словах таится какой-то скрытый смысл.

– Вот и отлично, – киваю я.

Главное, я высказалась, и на душе стало легче.

– Что еще? – спрашивает Эндрю.

Господи, кажется, забыла, какое у меня второе «Основное правило». А-а-а, вспомнила.

– Да, правило номер два: любая музыка, кроме «Бэд компани».

Лицо его обиженно вытягивается.

– Черт побери, это еще что за правило?

– Мое личное, – ухмыляюсь я. – Чем тебе не нравится? У тебя плеер, ты собираешься слушать свой классический рок, запрещаешь мне слушать то, что я хочу, поэтому не вижу ничего ужасного в том, если я поставлю тебе ма-а-ленькое, совсем крохотное условие. – Пальцами показываю, какое оно крохотное.

– Вообще-то, мне это правило не нравится, – ворчит он. – «Бэд компани» – отличная группа, за что ты ее так не любишь?

Похоже, обиделся. Надо же, как забавно!

Я поджимаю губы.

– Честно?

Кажется, я сейчас пожалею об этом.

– А как же еще? – складывает он на груди руки. – Выкладывай.

– У них все песни только про любовь. А я этого терпеть не могу. Убогие какие-то. Озабоченные.

Эндрю снова громко смеется, и я начинаю думать, что наш водитель уже сыт по горло и сейчас сделает нам замечание.

– Похоже, кто-то из нас на этом уже обжегся, – замечает он, и лицо его освещается доброй улыбкой.

Ага, я уже жалею, что сказала.

Отворачиваюсь, не хочу, чтобы он видел мое лицо и понял, что попал в самую точку. По крайней мере, если говорить о моем бывшем парне, этом слизняке Кристиане. На нем я действительно обожглась. Конечно, об Иэне так сказать нельзя, здесь одна боль.

– Ладно, поправим и это, – бормочет с невозмутимым лицом.

– Ммм, спасибо доктору Филу ^[10], но тут я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

«Минуточку! Кто сказал, что я вообще нуждаюсь в помощи, что нужно что-то там у меня „поправлять“?»

– Да? – Подбородок вздернут, смотрит с интересом.

– Да, – отвечаю я. – А кроме того, это некоторым образом нарушает мое правило номер один.

Щурит глаза и улыбается:

– О-о, так ты автоматически допускаешь, что я собирался предложить себя в качестве подопытного кролика? – Плечи его трясутся от смеха.

«Ай-ай-ай!»

Срочно делаю равнодушное лицо, чтобы не подумал, будто я обиделась. Но не вполне уверена, что это хорошо сработает, и меняю тактику.

– Мм, не надейся, не допускаю, – говорю я, а сама растерянно моргаю. – Ты не в моем вкусе.

Есть, снова попала! Его аж передернуло!

– А чем я тебе не нравлюсь? – спрашивает Эндрю.

Но меня больше не проведешь, я не верю, что мои слова действительно задели его. Тем более что нормальный человек вряд ли стал бы улыбаться, когда его оскорбляют.

Разворачиваюсь к нему всем корпусом, прислоняюсь спиной к дверце, оглядываю с головы до ног. Нет, если скажу, что мне не нравится то, что я вижу перед собой, пусть отрежут мне язык. Пока я не нашла в нем ничего такого, что было бы не в моем вкусе. Ей-богу, если бы я не была так настроена против секса или всяких там свиданок, отношений, любовных терзаний и тому подобного, Эндрю Пэрриш был бы как раз тем парнем, который устраивает меня во всех отношениях. У Натали бы сразу слюнки потекли, если бы она его увидела.

Уж она бы точно на него глаз положила.

– Да нет, с тобой все в порядке, – отвечаю я. – Просто я больше западаю на… застенчивых, робких…

И снова Эндрю закидывает голову от смеха, уже в третий раз.

– Робких? – спрашивает он, все еще смеясь и качая головой. – Да, пожалуй, ты права, робким меня точно не назовешь. – Он поднимает вверх палец, словно его вдруг посетила гениальная мысль. – Но самое интересное в твоих словах знаешь что? Что ты «западаешь» на них. Как, по-твоему, что бы это значило? Падаешь на спину, что ли?

Так, теперь очко в его пользу. И как это у него получается? Ума не приложу. Надо же, и тут сумел вывернуться. Да-а, с ним надо быть начеку.

Молчу, жду, как он сам ответит на свой же вопрос. А он знай себе улыбается, но теперь как-то необычно, в лице появляется едва уловимая нежность, что ли, смотрит на меня и словно любуется.

Но тоже молчит.

– Дурак, – говорю я сдержанно, потом смотрю ему в глаза. – Понимай как хочешь.