Гостья из тьмы - Маккинли Тамара (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
– Что?.. – задохнулась она, не находя слов от изумления.
– Что слышали! Держитесь отсюда подальше.
– В любом случае… как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?
Дженни задыхалась от ярости. Она знала, что все в стригальне прислушиваются к их разговору. Во дворе стояла удивительная тишина.
– Я управляющий фермой, и мое слово является здесь законом для всех. И на вас это тоже распространяется, неважно, хозяйка вы или нет. Стригальня – не место для женщин. Только из-за них здесь происходят несчастные случаи, – строго сказал он, развернулся и скрылся в стригальне.
Дженни очень хотелось вернуться в стригальню и при всех ответить ему, как полагается, но она понимала, что это только унизит ее еще больше. Засунув руки в карманы и поднимая ногами пыль, она решительно направилась к выгону. «Негодяй! Кем он себя возомнил, черт возьми?!» Из всех самых наглых, отвратительных мужчин, которых она встречала в своей жизни, этот был самым противным!
Лошади в загоне на миг оторвались от травы, удивленно повернув к ней головы. Дженни взобралась на забор и сидела, невидящим взглядом уставясь в траву. Гнев ее постепенно остывал, мысли приходили в порядок.
«Что со мной происходит? Я ведь обычно такая спокойная и умею держать себя в руках, – думала Дженни. – Почему я позволяю Чуринге так на меня действовать? Почему мне так не терпится вернуться к дневникам и к тайне надписи на могиле?..»
Дженни вдруг показалось, что настоящая причина ее приезда сюда совсем не поиски решения, как жить дальше без Пита и Бена, а дневники несчастной четырнадцатилетней девочки, которые ей надо прочесть. Мороз пробежал у Дженни по коже. Хотела бы она никогда здесь не появляться! Вместо отдыха и решения своих проблем Чуринга подбросила ей чужие.
Дженни спрыгнула с забора и побрела во двор, где вовсю кипела работа. В конце концов ноги привели ее к собачьему питомнику.
Недавно родившиеся щенки были очаровательны – блестящие глазки, расползающиеся в разные стороны слабые лапки, торчащие вверх огрызки хвостов. Она подняла одного из них и поднесла к лицу. Он тут же лизнул ее шершавым языком в щеку, и Дженни рассмеялась. Только детеныши животных могут так быстро менять настроение людей.
– Немедленно верните щенка на место! – раздался крик Брета.
Дженни похолодела и почувствовала, что с нее достаточно.
– Это не стригальня, не правда ли, мистер Уилсон? Я имею право здесь находиться и положу щенка тогда, когда сочту нужным!
– Это вам не комнатные собачки, которых можно гладить. Это служебные собаки, которые должны стать хорошими пастухами. Если вы их разбалуете, они не будут слушаться. А таких собак здесь отстреливают.
– Очень жаль, – съязвила она. – Лучше бы отстреливали невоспитанных управляющих.
– Это может разорить вас, миссис Сандерс. Не будьте такой кровожадной, – ответил он, пряча улыбку.
Дженни зарылась лицом в шерстку щенка, чтобы спрятать свою. Он еще издевается над ней, наглец!
Брет засунул руки в карманы.
– По-моему, мы с вами сегодня плохо начали. Может, заключим перемирие? – неожиданно мягко спросил он.
Дженни пожала плечами:
– Я вам войну не объявляла:
– Я тоже, – сказал он, вздыхая. – Но в таких местах, как это, должны быть определенные правила, которые нельзя нарушать, иначе начнутся беспорядки. Когда стригалей что-то отвлекает от работы, происходят несчастные случаи. А вы достаточно подходящая причина, чтобы они отвлеклись, поверьте мне. – Брет посмотрел на нее. Глаза его откровенно смеялись. – Что же касается щенка, вам самой будет жалко потом, если его придется застрелить.
Брет бережно взял у нее щенка и вернул матери. Затем поправил шляпу и вышел.
Глядя ему вслед, Дженни поймала себя на том, что улыбается с облегчением. Что ж, по крайней мере, она узнала, что Брет обладает чувством юмора. Жаль только, что он редко им пользуется…
Последний раз бросив взгляд на щенков, Дженни вернулась в дом. Она еще не решила, как поступит со своей новой собственностью, но изнывала от потребности чем-нибудь заняться. Присутствие Симон делало ее жизнь здесь абсолютно бесполезной: всеми хозяйственными делами ведала Ма и, судя по всему, прекрасно справлялась одна.
Побродив по кухне, Дженни вскипятила себе чай и отправилась с ним на веранду. Жара даже в тени была невыносимой, листья на деревьях и ветки бугенвиллеи, усыпанные цветами, не шевелились. Дженни смотрела на раскаленный двор и вдруг как будто увидела худенькую фигурку с шалью в руках, крадущуюся к реке. Фигура остановилась и махнула ей рукой, приглашая за собой. Дженни вздрогнула. С какой же настойчивостью призраки вовлекают ее в свое прошлое! Но почему именно ее?
Она задумчиво посмотрела вдаль. В судьбе этой несчастной девочки было что-то родственное ее душе. И, разумеется, как бы горько ни было читать эти пожелтевшие строки, она не оставит Матильду одну.
Вернувшись в сумрак дома, Дженни взяла вторую тетрадь дневников и опустилась на кровать. Она тяжело вздохнула и погрузилась в чтение.
Жизнь в Чуринге резко изменилась. Матильда была сломлена тем, что отец делал с ее телом по ночам, а дни были заполнены мыслями о жестокой мести. Пьянство Мервина было ее спасением, и, хотя деньги таяли, а долги росли, она поощряла его. Когда отец напивался до бесчувствия, он был ни на что не способен, но это не значило, что она могла спокойно спать по ночам. Ночь за ночью, боясь закрыть глаза после заполненного тяжелым трудом дня, Матильда лежала, борясь со сном и прислушиваясь к пьяному храпу: она боялась прозевать его шаги.
Попытки отравить Мервина ягодами и листьями ядовитых растений, подмешанных в пищу, ни к чему не привели. Казалось, его проспиртованное нутро не реагирует ни на какие другие яды. Долгие месяцы насилия по ночам потихоньку лишали ее мужества. Казалось, этому не будет конца, и он никогда не насытится ею. Оставалось только одно – она должна была его убить…
Лунный свет проникал в комнату сквозь щели ставен. Матильда стояла с топором в руках посреди кухни, и кровь громко стучала у нее в ушах. Она уже месяц готовилась к этому шагу, борясь с собственной трусостью, но сегодня он избил ее особенно сильно, и она наконец решилась.
Громкий храп по-прежнему раздавался за закрытой дверью. Матильда осторожно приблизилась к ней. Сердце оглушительно стучало, руки тряслись. Неужели он не слышит этого грохота, рвущегося из ее груди?..
Открыв дверь, он увидела Мервина. Он лежал на спине с открытым ртом, грудь мерно вздымалась от храпа.
Матильда подошла к кровати. Посмотрела в ненавистное лицо и подняла топор. Лунный свет сверкнул на остром лезвии. Дыхание перехватило. Сердце, казалось, выпрыгивает из груди.
Мервин вдруг хрюкнул, один глаз его приоткрылся и слепо уставился на нее.
Матильду передернуло. Ужас сковал тело, остатки мужества покинули ее. Она помчалась в свою комнату, кинулась на кровать и разрыдалась от собственного бессилия. Ее дух был окончательно сломлен.
Лето сменилось осенью, потом наступила зима. Незадолго до Рождества Матильда, Габриэль и Мервин перегоняли истощенное стадо поближе к дому. Тяжелые тучи черными клубами собирались на горизонте, угрожая бурей. Грязные неуклюжие овцы то сбивались в кучи, мешая движению, то разбегались в разные стороны. Блю метался за ними, пытаясь навести порядок. Матильда ехала сзади, пытаясь прикинуть, сколько ягнят они потеряли в этом году из-за диких динго и засухи. Она боялась, что скоро им нечем будет расплачиваться с работниками. Визиты Мервина в пивную в Уэллаби– Флатс участились. С одной стороны, ее это устраивало, давая свободу, с другой – долги росли, и их ждало банкротство. Дом нуждался в ремонте, речку следовало прочистить, а ограды на пастбищах починить. Поля зарастали мульгой: [3] буш неумолимо наступал, стоило только немного отвлечься. Вода в цистернах подходила к концу, им нужно было срочно бурить новую скважину…
