Жемчужное ожерелье - Данько Л. М. (серия книг TXT) 📗
Потом они, устало раскинувшись, долго лежали рядом. Счастливые и обессиленные. Как Эдди поднимал и укладывал ее на постель, Дороти не помнила, потому что тут же погрузилась в сон.
Эдди проснулся необычно рано. Осторожно, чтобы не разбудить Дороти, отодвинулся на край постели. Она лежала на спине, чуть прикрытая простыней по грудь, вздымавшуюся от сонного дыхания. На бледном лице четко выделялись темные круги под глазами.
Он хотел было накрыть ее получше, но тогда не смог бы любоваться совершенством женского тела. Кажется, Эдди уже знал его назубок, но сейчас его больше всего почему-то тронули крошечные ноготки на ногах. Они розовые, как у ребенка, с умилением подумал он. Дороти вообще напоминала ему полураспустившийся бутон, обещавший в будущем стать роскошным цветком. Стоит ей только родить – так и будет.
Сама мысль привела, однако, его в замешательство. С какой стати он думает об этом?… Он вообще не был готов ни к отцовству, ни к семейной жизни, хотя ему уже стукнуло тридцать пять. И пожалуй, причиной тому служило дело, ставшее в его судьбе главным. Оно поглощало его целиком и полностью, требовало предельной отдачи. Да, оно было рискованным, но по душе. Он не боялся риска, находил в нем адекватность своей натуре. Эдди умер бы от тоски, не будь у него такой профессии, которую он сознательно для себя выбрал.
Еще давно, когда он только стажировался в спасательной команде, его шеф и наставник сказал:
– Наша работа прежде всего требует железных нервов. Без этого не поможет ни физическая сила, ни навыки. Стоит только чуть расслабиться, например, подумать, что будет с семьей, если не повезет, море отомстит тут же. Оно коварно подстерегает тех, кто изменяет ему. Так что – личное забудь, если хочешь оставаться в живых. Ты будешь много зарабатывать, колесить по свету, обретешь мужественных и сильных друзей – в них твоя опора, а не в чем-то другом. Тогда ты – король и победитель… иначе… через три месяца тебе придет конец. Уровень смертности в нашем деле чрезвычайно высок. Многие выдерживают только восемь лет.
Брасс работал уже почти десять и начинал подспудно чувствовать, что его время кончается. До сих пор обстоятельства щадили его, удача приносила ему солидные счета в банке, ощущение прочности, но не пора ли подвести черту? И не является ли встреча с Дороти Ламбер тем знаком, который судьба подает ему? Если честно, он не был в этом до конца уверен, хотя…
– О чем ты вздыхаешь? – спросила Дороти, наблюдая за Эдди из-под прикрытых ресниц.
– Так… ни о чем. Почему ты не спишь? Еще рано, нет и семи часов.
– А ты почему не спишь?
– Я сторожу тебя.
Дороти рассмеялась,
– Должно быть, это утомительное занятие. Я храпела?
Эдди попытался улыбнуться в ответ, скрывая влагу, закипавшую в глазах от внезапного прилива нежности. Боже, что со мной происходит, подумал он.
– Ты? Храпела? Ты спала, как младенец! Что ты хочешь на завтрак?
Дороти ткнула Эдди пальцем в грудь:
– Тебя!…
Им с самого начала было хорошо вместе в постели, но сейчас все происходило как-то по-другому. Она стала другой. В ней сквозило самоотречение, готовность дарить себя со всей щедростью, на которую только способна женщина. Горячими губами Дороти обожгла ему веки, щеки, краешки губ, спустилась к груди, животу, враз напрягшейся мужской плоти… Ласкала ее языком, словно забавляясь. Он обмирал и вздрагивал, млел и терял рассудок.
– Я сейчас умру, – едва связно шептал он, поднимая бедра навстречу, желая продления изощренных любовных игр.
В ней не было ложной жеманности. Даже солнечный свет, ярко бивший в незашторенное окно, не смущал ее. Она наслаждалась своей властью над распростершимся на простынях, обессиленным, будто расплавленным мужским телом. Была королевой, осыпавшей раба своей милостью… А потом вдруг превратилась в отчаянную наездницу, верхом принявшую и вобравшую его член в себя.
То ее волосы метались по его лицу, то она стремительно откидывалась всем телом назад, и тогда Эдди видел, как она страстно выгибается, вздымаясь и опускаясь вниз.
– Еще, еще… – лихорадочно просил он, удерживая ее талию руками.
А она, смеясь, то убыстряла ритм, то вдруг обрушивалась всей тяжестью и замирала.
– Я хочу тебя, – прохрипел он. – Хочу больше жизни! Возьми ее, она твоя.
Буря была ему ответом. Его слова будто подхлестнули ее напор. Дороти стонала и дрожала от всепоглощающей страсти, жаждущей утоления.
И тогда наступила его минута. Стремительным движением он опрокинул ее навзничь, одаряя мощными посылами, проникавшими в самую глубь женской плоти, источавшей любовную влагу.
– Эдди, о-о-о… Эдди…
Он опасался, что может причинить ей боль, но остановиться не мог. Не думал и о том, как они неосторожны, что оба забыли о возможных последствиях столь бурного слияния. Он не в силах был от нее оторваться. Она тоже. Когда же их охватила безудержная, пришедшая к обоим одновременно дрожь, помнить об осторожности стало и вовсе поздно.
– Ты как? – мгновение спустя спросил он.
– Мне хорошо. А тебе?
– Мне никогда не было так прекрасно.
– Мне тоже.
Обессиленные, они надолго затихли.
Когда Дороти и Эдди вышли наконец на террасу, солнце стояло уже высоко над морем, вода едва плескалась, перекатывая гальку. Цветы в клумбах, обрамлявших подножие дома, еще хранили утренний аромат.
– Я ужасно проголодался. Как насчет завтрака, дорогая? – перебирая влажные после душа волосы Дороти, спросил Эдди.
– Какой завтрак? Я не хочу есть, – лениво отозвалась она.
– В таком случае прояви милосердие хотя бы ко мне. Сначала ты взяла меня в плен, а сейчас начинаешь морить голодом. – Он ударил себя кулаком в грудь и вскричал в комической ярости: – Приговоренный к пожизненному заключению требует апельсиновый сок, яичницу и кофе!
Дороти рассмеялась.
– Уже бунтуешь? Лучше посиди здесь, а я пока произведу разведку на кухне.
– Ты шутишь? Не для того я вез тебя в Майами, чтобы поставить к плите. Мы закажем что-нибудь по телефону.
– В этом нет нужды. Я буду просто счастлива приготовить тебе завтрак своими руками.
В конце концов Эдди согласился с ее предложением хотя бы испробовать в работе симпатичную кофеварку, но не более того. Через полчаса им принесли свежую землянику, горячие круассаны и пышущий жаром омлет с грибами.
Завтракали на террасе, за маленьким столиком со стеклянным верхом, уютно расположившись в плетеных креслах и наблюдая, как набирают синеву море и небо. Вдали виднелась яхта с белоснежными парусами, будто специально вписанная в этот пейзаж.
Фантастика продолжается, умиротворенно подумала Дороти.
– Чем бы ты хотела заняться сегодня? Пройдемся по магазинам, посмотрим достопримечательности?… Или останемся тут, отключив, конечно, телефон?
– Принимая во внимание богатейший выбор возможностей, оставляю последнее слово за тобой.
– Отлично, тогда сейчас идем гулять, потом спустимся к морю и пообедаем в каком-нибудь маленьком ресторанчике.
– Как ты можешь думать об обеде после такого обильного завтрака?
– Поверь мне, ты успеешь проголодаться. Надеюсь, ты захватила удобную для ходьбы обувь?
К счастью, Дороти запаслась подходящими такому случаю босоножками на легкой плоской подошве, но все равно изрядно устала. Их приют располагался в тихом пригороде Майами. Они шли мимо роскошных вилл, утопающих в буйной зелени, сквозь стройные ряды пальм, высаженных вдоль узкой дорожки, уложенной затейливой цветной плиткой. Сюда не долетали ни звуки шоссе, ни пляжный шум. Изредка их обгонял какой-нибудь велосипедист да стайки подростков на роликовых коньках, спешащие к морю.
– Райское место. Хорошо, что мы живем не в отеле, где все кипит, как в муравейнике, и во всю ночь гремят танцевальные ритмы, – задумчиво сказала Дороти.
– Я тоже не люблю модные курорты, да они, в принципе, и все одинаковые. А больше всего ненавижу бассейны. Предпочитаю морскую стихию, а не нелепое бултыхание в воде среди искусственных берегов.
