Может, однажды (ЛП) - Гувер Колин (читать книги полные .TXT) 📗

- Сид, я так счастлив, что тебя обманули. Я так счастлив, что ты переехала к нам.

Я засмеялась и отодвинула его лицо от моего. Ридж показал кивком головы на выход, и я кивнула в знак согласия. Если бы еще один коктейль, то нам бы пришлось нести этих двух.

- Мне нравится то платье, которое ты носишь, Сид. Оно синее? Но пожалуйста, не одевай его снова. Уоррен склоняет свою голову к моей, и мы продвигаемся к выходу. - Мне не нравится, как смотрится твоя задница в том платье, потому, что, я знаю, что мог бы любить Бриджитт, но твое платье заставляет меня любить твою задницу.

Ничего себе. Он действительно пьян, если признается в том, что мог бы любить Бриджитт.

- Я уже говорила тебе, что уже сожгла то платье, - сказала я, смеясь.

- Хорошо, - ответил он со вздохом.

Мы добрались до выхода, и я замечаю, что Ридж уже несет Мэгги на руках. Ее руки были сплетены вокруг его шеи, а глаза закрыты. Как только мы добрались до машины, она открыла глаза, когда Ридж пытался поставить ее на ноги. Она сделала шаг, но тот час спотыкнулась. Ридж открыл заднюю дверь, и она практически упала внутрь машины. Он стремглав побежал к своему сиденью, а Мэгги упала на дверь, снова закрыв глаза. Ридж показывает Уоррену, чтобы тот залазил в машину, но Уоррен идет прямо к Риджу, хлопает его по щеке и говорит: - Я не завидую тебе, приятель. Бьюсь об заклад, это действительно трудно не поцеловать Сидни, потому что это трудно даже для меня, несмотря на то, что мне она нравится не настолько сильно, как тебе.

Уоррен залазит внутри автомобиля и падает напротив Мэгги. Хорошо, что он был слишком пьян, чтобы подписаться под теми словами, которые он сказал Риджу. Думаю, Ридж не понял ничего из того, что сказал Уоррен. Я могу сказать это по взгляду Риджа, который он на меня бросил. Он рассмеялся и наклонился, чтобы поднять ногу Уоррена, которая до сих пор висела из машины. Толкнув ее в машину, он закрыл дверь, но в моем уме застряла та фраза, которую сказал Уоррен.

Ридж прошел вперед меня, потянул за ручку двери около пассажирского сиденья и открыл ее. Я сделала шаг вперед, но почувствовав на нижней части своей спины руку Риджа, остановилась.

Смотрю на него, а он на меня. Его рука остается на моей нижней части спины, пока я силой не заставляю себя закрыть разрыв между мной и автомобилем. Постепенно я начинаю сползать на сиденье, и его рука ускользает. Он ждет, пока я полностью окажусь внутри автомобиля, и закрывает дверь.

Я откидываю свою голову назад на сиденье и закрываю глаза в ужасе от того, что этот простой жест означал для меня.

Я слышу, как он садится за руль, но по-прежнему держу свои глаза закрытыми. Я не хочу смотреть на него. Я не хочу чувствовать, что я чувствую, когда я смотрю на него. Мне не нравится, как каждую минуту, которую я провожу с ним, я все больше и больше чувствую себя Тори.

На мой телефон приходит сообщение, так что я была вынуждена открыть глаза. Ридж держал свой телефон и смотрелна меня.

Ридж: Она не всегда такая. Меньше даже трех раз в год. Ей не сладко пришлось, и, в последнее время, она любит выйти погулять. Это помогает.

Я: Я не осуждаю ее.

Ридж: Я знаю. Я просто хотел, чтобы ты знала, что она не злоупотребляет алкоголем, как и я.

Он подмигнул мне, и я рассмеялась. Я смотрела на заднее сиденье, и увидела, как Уоррен лежит, перегнувшись через Мэгги. Они оба без сознания. Я обернулась назад и получила новое сообщение.

Я: Спасибо, что рассказал мне о себе. Я знаю, что ты не обязан был это делать, и я знаю, что, вероятнее всего, не хотел этого делать, но, все равно, спасибо.

Он глянул на меня слегка искоса, и возвратил свое внимание на телефон.

Ридж: Я никогда никому не рассказывал эту историю. Даже Бреннану. Он был слишком мал, что даже наверное и ничего не вспомнит из того.

Он положил свой телефон, включил на коробке передач задних ход, и начал сдавать назад.

Почему единственный вопрос, который я хотела его спросить кажется сейчас мне совершенно неуместным?

 Я хочу спросить его, рассказывал ли онкогда-либо эту историю Мэгги. Это не должно иметь для меня никакого значения, но почему-то имеет.

Он начинал ехать, и протянулся, чтобы включить радио, что меня очень сбило с толку. Он ведь не слышит,и ему должно быть все равно включено ли оно или нет.

Но потом я поняла, что он сделал это не для себя.

Он включил его для меня.

Ридж

После остановки в МакДрайв, где мы купили покушать, мы поехали к жилому комплексу. Я поставил машину на парковку.

Я: Возьми еду и открой дверь, пока я буду их будить.

Она берет два наших напитка и пакет с едой, потом идет в квартиру, а тем временем я иду к черному входу и открываю дверь. Я трясу Уоррена, чтобы он проснулся и помогаю ему выйти из машины. Затем я бужу Мэгги и помогаю ей. Она все еще не в состоянии идти, поэтому я поднимаю ее, закрывая за нами дверь авто.

Я удостоверяюсь, что Уоррен идет впереди меня вверх по лестнице, потому что не уверен, справится ли он с этой задачей.

Когда мы уже зашли внутрь, Уоррен поковылял в свою спальню, а я повел Мэгги в свою комнату. Я положил ее на кровать и снял туфли, а затем одежду. Укрыв ее одеялом, возвратился в столовую, где Сидни уже выложила нашу еду. Сейчас уже практически была полночь, а мы оба не ели еще с обеда. Я сел напротив нее.

Я: Так что теперь ты знаешь один из моих темных секретов, а взамен я хочу знать один из твоих.

Наши телефоны лежали перед нами на столе во время нашей трапезы. Она улыбнулась и начала отвечать на мое сообщение.

Сидни: У тебя есть и другие темные секреты?

Я: Мы говорим сейчас не обо мне, а о тебе. Если мы собираемся вместе работать, мне нужно знать, на что я подписываюсь. Расскажи мне о своей семье. Тоже буйные алкоголики?

Сидни: Нет, просто придурки. Мой отец - адвокат, и он ненавидел, что я не собиралась учиться в юридической школе. Моя мать всегда сидела дома, ни одного дня в жизни не работала. Она конечно отличная мама, но в то же время она была одной из тех идеальных мам, понимаешь? Прям из фильма «Степфордские жены».

Я: Есть братья или сестры?

Сидни: Нет. Я единственный ребенок в семье.

Я: Я бы не сказал по тебе, что ты была единственным ребенком. Также я бы не сказал, что ты - дочь адвоката.

Сидни: Почему? Потому что я не высокомерная и испорченная?

Я улыбнулся и кивнул.

Сидни: Ну, спасибо. Я стараюсь.

Я: Не хочу показаться черствым, но почему, если твой отец адвокат и ты поддерживаешь отношения с родителями, ты не позвонила именно им на прошлой неделе, когда тебе некуда было идти?

Сидни: Причина в том, что моя мать привила мне чувство самостоятельности. У нее вообще не было образования, и она всегда находилась в полной зависимости от моего отца. Поэтому, она воспитала меня так, чтобы я была очень самостоятельной и могла себя обеспечивать, и я всегда гордилась этим, поэтому и не прошу у них помощи. Бывает иногда трудно, особенно, когда действительно нужна помощь, но я всегда обхожусь без нее. Я также не обращаюсь к ним по той причине, что мой отец никогда не упустит возможности напомнить мне о том, что я не захотела учиться в юридической школе, которую бы он плачивал.

Я: Подожди. Ты сама оплачиваешь себе обучение? Но если бы ты изменила профилирующую дисциплину на другую, с юридическим уклоном, то он бы платил?

Она кивнула.

 Я: Это ведь несправедливо.

Сидни: Как я уже сказала, мой отец придурок. Но я не хочу ходить вокруг и обвинять во всем подряд своих родителей. Есть много всего, за что я должна быть им благодарной. Я выросла в относительно нормальной семье, мои родители живы и здоровы, и они в какой-то степени меня поддерживают. Они лучше, чем большинство, просто хуже, чем некоторые. Я ненавижу, когда люди всю жизнь обвиняют своих родителей за каждую плохую вещь, которая случается с ними.