Любовь всей его жизни (ЛП) - Тейлор Фарра (читаемые книги читать TXT) 📗
— Маркус Трой, не бросай трубку!
Он мгновенно узнал этот голос. Это была Синтия Рид, его адвокат по разводам.
— Ой-ей-ей, — сказал Маркус, нехорошее предчувствие прозвучало в его голосе. Ему очень нравилась Синтия – она была жестким Нью-Йоркером, и он был рад, что она в его команде, а не в команде Бьянки, но неожиданный звонок от нее не предвещал хороших новостей.
Синтия захихикала, и в ее смехе он мог услышать сотни тысяч сигарет, выкуренных ей.
— И тебе доброе утро, Маркус.
— Извини, Синтия, ты же все понимаешь, — сказал он. — Чем я могу тебе помочь?
Тон его голоса был примерно таким, как у ребенка, которого вызвали в кабинет директора и которого ожидает суровое и долгое наказание. Он посмотрел на часы. Было шесть сорок пять, и это означало, что Синтия уже пару часов, как была на работе на Манхэттене. Она, наверное, думала, что была вежлива, дожидаясь почти час, чтобы позвонить – вечность для такого авторитетного адвоката по разводам.
— Маркус, ну что мне с тобой делать?
— Не знаю, Синтия. Но я знаю, что ты будешь и дальше обналичивать те огромные чеки, что я тебе посылаю. Во сколько мне обойдется этот звонок?
— Звонок за счет конторы, но на этой неделе нас ожидает реальная работа.
— Да? С чего бы?
— Ну, прошлой ночью я услышала это от адвоката Бьянки. На самом деле, этим утром. В три тридцать, если быть точной. Конечно, я не люблю получать голосовые сообщения в середине ночи, но нездоровая часть меня по-настоящему восхищается способностью этого парня работать круглые сутки.
— Боже правый, — сказал Маркус. — Что еще задумала Бьянка?
— Серьезно, о чем ты вообще думал?
— Что ты имеешь в виду?
— Я говорю о фотосессии с няней, Маркус. Ты, возможно, помнишь ее? Двадцатипятилетняя молодая леди, которая якобы заботится о твоих детях?
— Что? — Маркус сел на край кровати и потянул к себе iPad. — Какая фотосессия?
Он видел фотографа с Бенджамином, но решил, что перехватил двух папарацци прежде, чем они получили что-нибудь ценное.
— Она очень милая, Маркус. Как будто цветет. Я должна похвалить тебя за твой вкус.
— Эй, сбавь обороты. Ни о каком «вкусе» здесь и речи не идет. Мы не вместе, и я не нанимал ее за то, что она была милой. Я нанял ее, потому что у нее блестящие рекомендации.
— Прекрасно. Но она очень красивая, а ты в этом бизнесе достаточно долго, чтобы понимать, что люди придут к собственным выводам.
— Подожди минуту, — грубо оборвал ее Маркус. Он нашел то изображение, которое Синтия имела в виду, где он едва коснулся Райан без всякого сексуального подтекста, и нелепые надписи, которыми оно сопровождалось. Как Бенджамин и другой прохвост прошли мимо охраны? Он собирался убить Алекса.
— Ну и что? Здесь нет никакого скандала. Что Бьянка планирует с этим делать? — даже Маркус признал, как наивно это звучало. — Они ничего не доказывают.
— Ты и я договорились, что совместная опека – это наша долгосрочная цель, не правда ли?
— Так и есть.
— И ты также помнишь, как трудно было тебе получить детей на время всего тура, да?
— Конечно, — Маркус до сих пор помнил бесконечные изменения в юридическом соглашении и почти шестизначные счета из офиса Синтии, которые все это сопровождали. — Просто давай начистоту, пожалуйста. Что она задумала?
— Она хочет забрать детей. Она хочет приехать за ними прямо сейчас, и она хочет судебное слушание об опеке.
— Еще одно? — их последнее слушание было всего четыре месяца назад. — На каком основании?
— На основании твоих интимных отношений с этой горячей молоденькой штучкой, которая якобы ухаживает за твоими детьми, Маркус.
— Нашими детьми.
— Да, вашими общими детьми, — фыркнула она. — Ты должен признать, что это довольно компрометирующая картина. И надписи...
— Чистый вымысел.
— Может и так, но она хочет и получит слушание, основанное на этом в штате Калифорния. Ты должен об этом знать.
— Но я в середине тура. Она в курсе. — Маркус понимал, что за этим стоит не более чем ревность. Он хотел поднять трубку и позвонить напрямую Бьянке, дать ей понять, что между ним и Райан ничего не происходит, вообще ничего. Но он знал свою бывшую достаточно хорошо, чтобы понимать, что если ее душевное состояние позволило ей сделать звонок адвокату в полночь, то она не признает сказанное им за правду.
— Да, она это очень хорошо знает. И она также понимает, что требовать полную опеку – это лучший способ тебя достать.
— Полную опеку? — сердце Маркуса сжалось. Потеря детей уничтожила бы его. — Нет.
— Мне жаль, но я думаю, что мы должны готовиться к худшему. Приготовься к настоящей битве.
— Ладно, — сказал Маркус. Он хотел кричать, плакать или и то, и другое вместе. — Каков наш план?
После того, как он и Синтия закончили разговор, Маркус вошел в свой аккаунт в Твиттере и прочел несколько десятков недовольных высказываний от поклонников и врагов:
@BWilliams: «Няня? Скажи, что это не так. Ты достоин лучшего, @marcustroy».
@RFerry08: «Раньше я брал пример с @marcustroy. Но больше не буду. #sexualharrassment».
@CherylJamesish: «Не гадь там, где ешь, @marcustroy. Ты пожалеешь об этом».
@DestroyerLoad: «Скажу только, что у #marcustroysnanny отличная попка. Поздравляю вас, сэр Трой!»
Маркус хотел черкнуть в ответ: «Я больше не женат, и все, что я сделал – только подержал ее за руку, сделал массаж ног и слегка коснулся ее локтя!» (Здесь 140 символов или меньше?) И так же хотел перестать читать весь этот банальный бред; даже после более чем десяти лет славы рок-звезды он не мог поверить, что людей настолько заботит его частная жизнь, что они готовы тратить свое время, чтобы писать об этом в Твиттере, в блогах и Фейсбуке. Он никогда не понимал увлечение личной жизнью незнакомых людей, но ничего не мог с этим поделать. В такие моменты ему хотелось оказаться со Смитти в 1998 году за рулем машины скорой помощи, разъезжающим по Сиэтлу, писать песни, мечтать, реализовывать свои возможности. И чтобы никто не лез в его личную жизнь.
Маркус понимал, что не должен заходить в Твиттер и не только сегодня, а вообще никогда, но он продолжал читать. Наконец, он нашел пару твитов от фанатов, которые на самом деле вступились за него. Когда он прочитал комментарий @VMarks: «Наслаждайтесь жизнью, люди, и пусть Маркус живет так, как он желает!», он захотел протянуть руку сквозь экран планшета, чтобы крепко обнять его или ее, дать «пять»... или еще что-нибудь.
Но прежде чем он на самом деле начал обнимать свой iPad, Шарлотта открыла дверь между их комнатами и подошла к его кровати. Она выглядела встревоженной.
— С тобой что-то случилось, милая? — он и сам чувствовал себя не очень хорошо.
— Не со мной, с Майлзом, — сказала она. — Он заболел.
— Заболел, что с ним?
— Его тошнит.
— Ох, мой мальчик. Оставайся здесь, ладно? Не возвращайся в свой номер. Давай попробуем сделать так, чтобы ты не заразилась, хорошо? Я позову Райан.
— Хорошо, папа.
Еще даже не было семи пятнадцати, а надвигающийся хаос заставил Маркуса захотеть нырнуть обратно под одеяло. Он набросил на себя кое-какую одежду и толкнулся в дверь соседнего номера, задаваясь вопросом, что же еще сегодня может пойти не так.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Сегодня вечером
Райан открыла дверь, чтобы обнаружить Маркуса в джинсах, с босыми ногами и в расстегнутой до пояса рубашке. И остолбенела. Он выглядел немного взволнованным. Но таким красивым, таким привлекательным, что она забыла о том, что злилась на него за то, что он раскрыл ее личность во всемирной блогосфере. Ей хотелось забыть об этих дурацких фотографах и сделанных ими снимках. Она представила себе, как пробегается рукой по гладкой, мускулистой груди ее босса, притягивает его к себе и вдыхает его запах. И тут ее озарило, что сама-то она, не выспавшаяся, вероятно, выглядела не вполне сексуально.
