Рыцарь - Деверо Джуд (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Возможно, нельзя было поступить иначе! Но в наше время трудно даже вообразить, какую чудовищную боль ему пришлось бы испытывать при таком «удалении зубов»!
— Но, наверное, лет четыреста назад все делалось по-другому, верно? — спросила Дуглесс.
— Ну, четыреста лет тому назад, насколько я понимаю, абсолютно всем драли зубы именно так, как это проделали с ним, — и при этом, заметьте, не существовало никакой анестезии или каких-либо медикаментозных средств, снимающих боль после операции! — улыбаясь проговорил врач.
— А как у него с остальными зубами? И как он вел себя при лечении? — опять спросила Дуглесс.
— На оба эти вопроса я должен ответить: отлично! — заявил стоматолог. — Он совершенно расслабился в кресле и даже засмеялся, когда моя помощница спросила, не сделала ли она ему больно! Один кариес я запломбировал и проверил состояние остальных зубов. — Тут доктор немного помолчал, затем несколько растерянно добавил:
— Знаете, меня удивило, что у него на зубах небольшие полукружия «камня». Такое я видел только в учебниках, когда в институте учился. Как правило, это — свидетельство того, что еще в детском возрасте человек примерно с год или около того голодал. В данном случае я просто не понимаю, что могло послужить причиной образования на зубах этих характерных дужек: не похоже ведь, чтобы этот мужчина вырос в семье, где не хватало еды!
Это, должно быть, из-за засухи! — подумала Дуглесс и чуть было не произнесла это вслух. — Да, из-за засухи или из-за наводнения! Короче, что-то помешало злакам вовремя созреть, и это стало катастрофой при отсутствии в ту эпоху холодильников, замороженных продуктов и, наконец, обильной продовольственной помощи, почти в свежем виде поступающей в таких случаях со всех сторон света!
— Извините меня, — сказал врач, — я не хотел вас задерживать. Просто был весьма обеспокоен результатами трудов другого «дантиста». А мистер Стэффорд… — добавил доктор с легким смешком, — мистер Стэффорд, знаете ли, так расспрашивал меня обо всем! Уж не собирается ли он поступать в стоматологический институт, а?
— Нет, — улыбаясь ответила Дуглесс, — он просто любопытен. Огромное спасибо за вашу заботу и за то, что потратили на нас столько времени!
— Я даже рад, что пришлось отменить прием для некоторых других пациентов: столь интересных зубов, как у мистера Стэффорда, я еще не видел!
Дуглесс еще раз поблагодарила врача и, выйдя в приемную, обнаружила, что Николас, перегнувшись через разделительный барьерчик, заигрывает с хорошенькой медсестрой, записывающей пациентов на прием.
— Пошли же! — грубовато окликнула она его. Ну, все, прямо-таки все на свете, похоже; сговорились, чтобы убедить ее в том, что Николас и впрямь явился к ним из шестнадцатого века!
— Да, — мечтательно произнес Николас, улыбаясь и проводя пальцем по своей еще причиняющей некоторое неудобство, выбритой нижней губе, — у них совсем не то, что у цирюльника, которого я посещал до этого! Я бы очень хотел, когда буду возвращаться, прихватить с собой этого врача и его машины!
— Но все эти машины — с электроприводами! — мрачно откликнулась Дуглесс.
Схватив ее за руку, он повернул ее к себе лицом.
— В чем дело? Что вас беспокоит? — спросил он.
— Но кто же вы все-таки такой?! — выкрикнула она. — И почему у вас «каменные» дужки на зубах? И как случилось, что при удалении зубов ваша челюстная кость треснула?
Улыбаясь, ибо теперь он видел, что она, кажется, начинает верить ему, Николас ответил;
— Я — Николас Стэффорд, граф торнвикский, бакширский и саутитонский. Всего лишь пару суток тому назад я находился в тюремной камере, ожидая собственной казни, и на дворе был год тысяча пятьсот шестьдесят четвертый.
— В это я не могу поверить! — отозвалась Дуглесс. — Я никогда не стану такому верить! Это просто не может быть правдой!
— Ну, а что бы все-таки могло вас заставить поверить? — тихо спросил тогда он.
Глава 5
Шагая с ним в направлении кафе-мороженого, Дуглесс обдумывала заданный ей вопрос: в самом деле, что именно могло бы заставить ее поверить?! Но ничего подходящего ей в голову не приходило: всему можно было подыскать любые объяснения. Скажем, он — какой-то необыкновенно талантливый актер и просто-напросто прикидывается, что все для него тут внове! А зубы ему могли выбить, когда он, допустим, в университете только и делал, что играл в футбол. Судя по тому, что он совершенно не умеет читать, он, вполне вероятно, был порядочным лоботрясом. В общем, не было никаких доказательств, правда ли все то, о чем он ей говорит, и это означало, что для дальнейшего разыгрывания своей роли он может отыскать и использовать практически любые сведения!
Но что все-таки еще он может выкинуть в попытке убедить ее, что и впрямь явился из прошлого?!
Сев за столик в кафе, она несколько рассеянно заказала стаканчик мороженого с кофе «мокко» — для себя — и двойную порцию мягкой ванильно-шоколадной смеси по-французски для Николаса. Она была так погружена в свои размышления, что буквально онемела от неожиданности, когда Николас вдруг, перегнувшись через столик, быстро и крепко поцеловал ее в губы.
Моргая, она глядела ему в лицо и, увидев на нем выражение неподдельного счастья, стимулированного наверняка мороженым, не могла не рассмеяться.
— Может, какое-нибудь припрятанное где-нибудь сокровище? — выпалила она вдруг, отвечая на его давешний вопрос.
Николас, чье внимание теперь было сосредоточено на мороженом, только хмыкнул в ответ.
— В доказательство того, что вы, и вправду, явились из прошлого, вы должны знать нечто такое, чего никто на свете больше не знает! Что-нибудь, чего не сыщешь в книгах!
— Что-то вроде сведений о том, кто был отцом последнего ребенка леди Сидни, да? — переспросил он, расправляясь с растаявшим шоколадом, — при этом у него был такой вид, будто он вот-вот и сам растает в блаженстве! Дуглесс знаком показала ему, что надо пригнуться к столу.
Глядя в его голубые глаза с длиннющими ресницами, — он между тем старательно вылизывал свой вафельный стаканчик с мороженым, — Дуглесс подумала: интересно, когда он занимается любовью, он так же смотрит на женщину?
— Вы что-то чересчур пристально на меня воззрились! — сказал он, бросая на нее взгляд из-под ресниц.
— Нет-нет, — ответила Дуглесс, поспешно отворачиваясь от него и слегка откашливаясь, — я совершенно не желаю знать о том, кто был папашей ребенка леди Сидни! — И, услыхав, как залился смехом Николас, она так и не решилась еще раз посмотреть ему в глаза.
— Стало быть, припрятанное сокровище, да? — повторил он, вгрызаясь в вафлю стаканчика. — То есть нечто ценное, что некогда укрыли и что до сих пор хранится где-то все эти четыреста двадцать четыре года, верно?!
— Это была всего-навсего идея! — ответила Дуглесс, вновь устремляя взгляд на него. — Вот, послушайте-ка, что мне удалось найти! — добавила она, открывая свою тетрадку для записей. И она прочитала ему свои заметки о поместьях Стэффордов.
Кончив читать и подняв глаза, она увидела, что Николас нахмурился и вытирает руки.
— Любой мужчина, когда он строит что-то, надеется, что это сохранится в веках! — произнес он. — Мне было бы приятнее и вовсе не слышать о том, что все когда-то принадлежавшее мне, ушло.
— Я подумала, что, может, у вас были дети, и кто-то из потомков еще носит вашу фамилию, — пояснила Дуглесс.
— Нет, — ответил он, — детей после меня не осталось. Был у меня сын, но через неделю после того, как утонул мой брат, он упал и разбился насмерть.
Дуглесс, наблюдая за выражением его искаженного страданием лица, вдруг ясно ощутила, насколько проста и безопасна их жизнь в двадцатом столетии. Конечно, в Америке есть и насильники, и всякие там психи, совершающие серийные убийства, и пьяные водители попадаются, но зато в елизаветинскую эпоху люди болели чумой, проказой и оспой!
— А оспой вы болели? — спросила она.
