Научи любить (СИ) - Черная Лана (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Сзади снова хлопнула дверь. Искоса глянул на появившуюся и переодетую, вернее, одетую Катьку.
— Если я узнаю, что ты снова… – шумно выдохнул, – танцуешь в подобном месте – ноги поотрываю, усекла?
Она не ответила. И хорошо, что промолчала. Я бы ей точно что-нибудь сделал, скажи она хоть слово.
Плаха ждал нас с Василием в машине и был, мягко сказать, удивлен, когда я усадил к нему Катю, а сам вернулся в клуб. Внутри меня тут же схватили под белы рученьки ошалевший Майер и не менее офигевший Василий, которые пытались уладить «миром» с хозяином этой богадельни. Пачка денег и имя Ямпольского все решили быстро: проблем с графом никто не хотел. Никто же не знал, что графу было плевать на собственную дочь и на то, чем она занимается.
— Она действительно дочь Ямпольского? – на выходе поинтересовался еще не успокоившийся Майер.
Я лишь кивнул. Самого до сих пор потряхивало от злости. Но я знал: все выяснения еще впереди.
А Майер лишь фыркнул и пообещал перезвонить, как решит наши вопросы, и больше спрашивать ничего не стал.
Домой Плаха нас вез в полной тишине. Катя злилась: рвано дышала, сжимала кулачки и кусала губы. А когда за нами захлопнулась дверь квартиры – высказалась на полную катушку. Я закрылся в спальне, пока она бушевала. Ночью прятался я, а утром – она.
Подошел к окну, отхлебывая кофе. На детской площадке сидели мамочки с колясками, а на качелях мальчишка раскачивал подружку. И они так походили на нас с Катькой в детстве, что стало совсем хреново. Особенно от осознания, что я давно и до одури хочу эту норовливую девчонку. И похоже, пришла пора таки выпороть ее.
__________________________
[1] Слова из песни Нины Симон «Love Me Or Leave Me»
Оставив на столе чашку, я направился к ванной – выдворять оттуда мою воительницу.
Дверь оказалась хлипкой и поддалась почти сразу. Но когда я с грохотом ввалился в ванную, Катька даже не шелохнулась. Балдела в пенной ванной с наушниками в ушах. Я присел на бортик, наблюдая, как она двигает головой в такт музыке с совершенно счастливым видом. Глаза ее были закрыты. Усмехнувшись, нырнул рукой под воду и пощекотал ее за пятку. Она взвизгнула и на долю секунды ушла под воду. Вынырнула, отфыркиваясь от пены и костеря меня на чем свет стоит. Выслушивать ее мне было лень, да и делать это можно было и по дороге. Подхватил ее под мышки и выудил из ванны, кулем перекинув через плечо (при этом, правда, сам чуть не искупался), и отнес в спальню. Под ее изумленные восклицания швырнул на кровать и стянул с себя мокрую футболку.
— Корф, ты что творишь?
— А на что это похоже? – усмехнулся, расстегивая брюки.
— На стриптиз? – робко предположила Катя, кутаясь в простыню. — Или, погоди, – в ее синих глазах вспыхнул азарт, – ты решил похвастаться татуировкой, да?
— А ты до сих пор ее не видела? – фыркнул, отбросил брюки. Схватил с тумбочки оставленное для меня полотенце. — Учитывая, что ты пропадаешь в моей спальне почти каждую ночь, это даже странно, – делаю шаг к кровати. Медленно. А она смотрела как зачарованная на мои руки, скручивающие полотенце. И на ее щеках проступал румянец. — Подглядываешь? – замер совсем рядом. Она натянула простыню до подбородка. Но она не боялась совершенно. Скорее, стеснялась. Но не боялась – и это было прекрасно. Она была прекрасна. Раскрасневшаяся после ванны и разрумянившаяся от моих слов – она сводила с ума.
— Любуюсь, – слегка улыбнувшись, не согласилась. — Думала… Корф, – взвизгнула, когда я слегка шлепнул ее полотенцем, – ты совсем спятил?! Ты что, – она отодвинулась на другой край кровати, – пороть меня вздумал?
— А у тебя есть другой вариант? – следующий легкий удар достиг ее ног. Она зашипела. — Шляешься неизвестно где, целуешься под окнами с какими-то мажорами, – по венам растеклась жгучая ревность. А у Катьки глаза расширились от удивления, – потом выплясываешь полуголой перед мужиками, – я подобрался к ней совсем близко, улавливая аромат ее шампуня и волнения.
— И живу под одной крышей, – облизнув губы, прошептала Катя, – с чертовски сексуальным мужиком, который…
Я коснулся пальцем ее губ, не в силах что-либо говорить. Катя послушно замолчала. Склонился ближе, отбросив в сторону полотенце. От нее пахло карамелью. Так сладко. Запах забивался в нос, сладостью скатывался по горлу, проникал под кожу и медом растекался по венам, одурманивая. Она сводила с ума. Я коснулся ее шеи, груди. Катя дышала тяжело, рвано. Горячо. И была слишком близко, чтобы думать о чем-то другом, а губы ее слишком манящими, чтобы устоять. И я поцеловал их. Медленно, слегка прикусывая, а потом зализывая, с каждым ударом сердца углубляя поцелуй. Ее руки обвили мою шею и притянули к себе. А я обнял ее и упал на спину, уложив ее на себя. Теперь Катя целовала меня: настойчиво, страстно, не давая передышки.
— Я думала, ты никогда не решишься, – прошептала, оторвавшись от моих губ. Мой смех потонул в ее поцелуе. Она целовала каждый миллиметр моего тела, каждый шрам ласкала язычком, распаляя. А когда оторвалась, заглянув в мои глаза – я разочарованно простонал. А она улыбнулась игриво. — Корф, – обвела пальчиком контур татуировки на бедре, вызвав моментальную реакцию в паху, – ты хоть понимаешь, что теперь просто обязан позвать меня замуж?
— Это с чего бы? – прохрипел, не сводя глаз с ее пальцев, подбирающихся к паху.
— Ну как же, соблазнил невинную девушку, – улыбка ее стала шире, а глаза потемнели, когда она обратила-таки внимание на мою реакцию на нее. И щеки снова покраснели.
— Кто кого соблазнил еще, – выдохнул, подтягивая ее ближе. — Сама только и делаешь, что трогаешь меня.
Катя охотно кивнула, губами коснувшись скулы.
— Я просто не могу не касаться тебя, – прошептала, целуя мое лицо.
А я рывком опрокинул ее на спину, накрыл своим телом. Надоела ее болтовня. Сил больше не осталось терпеть, выдохся. Хотел уже войти в нее, ощутить, какая она горячая там, внутри, как отзывается на мои ласки, почувствовать ее возбуждение. Просто быть в ней.
— Корф, – простонала Катя и вся неуловимо сжалась.
— Боишься? — погладил ее по щеке, обвел контуры ее губ, опустился к груди, мягко поглаживая.
— Я просто никогда… – шептала, выгибаясь мне навстречу.
— Я знаю. Все будет хорошо, родная. Не бойся. Я не сделаю тебе больно, веришь?
— Верю, – сорвалось с ее губ.
Я не мог насладиться ею: ласкал, тискал, не отпускал. Брал снова и снова. А она раскрывалась передо мной, такая нежная, страстная. Такая родная. Прижималась и тут же откликалась на мое прикосновение, отдавалась отчаянно. Целиком. В то утро она принадлежала мне и только мне. Без слов чувствуя меня. Как и я чувствовал ее. И это было не просто близостью, это было свободой. Приторно-сладкой, со вкусом карамели. Самой вкусной и желанной.
Уже после, когда Катя взмолилась об отдыхе, мы лежали в постели, крепко обнявшись, и просто наслаждались тем, что у нас было. Друг другом.
— Ты пахнешь смородиной, – пробормотала она, рисуя пальчиком по моей груди.
— Не ерунди, я не пользуюсь никакой косметикой, – возражал, пропуская сквозь пальцы ее завивающиеся локоны.
— Нет, это твой запах. Только твой. Смородина, ветер и весна. Ты пахнешь свободой, Корф. Ты знаешь об этом?
Она уперлась подбородком мне в грудь, посмотрела в глаза. Прядка упала ей на лицо.
— Ты моя свобода, принцесска, – улыбнулся, сдувая прядку ее волос.
— Ну тогда женись, – весело заявила она.
— А пойдешь? – спросил совершенно серьезно. — Замуж?
Она нахмурилась, всерьез раздумывая над ответом. Но сказать ничего не успела – позвонил Майер. Я испытующе глянул на молчаливую Катю, а потом на телефон, надрывно пиликающий. Ждал. Чего? Черт разберет. Может, чтобы Катя ответила. Произнесла хоть слово. Да и слов не нужно было: всего одно движение, жест. Хоть что-то. Но она лишь смотрела в мои глаза, как будто знала, что я выберу. Она не держала меня, не умоляла не отвечать. Она молчала, оставляя за мной право выбора. И я ответил на звонок.
