Бессердечный (ЛП) - Реншоу Уинтер (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Будет? — спрашивает она.
Я не отвечаю.
— Может, ты не хочешь быть счастливым со мной, — говорит она. — Может, ты ничего не хочешь со мной, хотя, может быть, так будет правильно. Ты и не должен. В любом случае, мы не подходим друг другу, и ты даже не можешь себе представить насколько. А все потому, что ты не даешь мне шанса даже рассказать о себе, но я отвлеклась.
Я закатываю глаза.
— Понятия не имею, о чем ты.
— В этом и вся проблема. — Она встает со стула и, подойдя ко мне, прижимает свою нежную ладонь к моей напряженной челюсти. — Я просто надеюсь, что когда-нибудь ты найдешь то, что тебе нужно.
— Ты говоришь, как моя... — Я замолкаю, воздерживаясь от упоминания об Ирене, потому что тогда Айла начнет задавать вопросы, а я не хочу ничего ей объяснять.
— Ты боишься, что будет больно? — спрашивает она.
— Боюсь? — Я усмехаюсь, прежде чем сделать еще один глоток, а затем разрываю незримую связь, которая установилась между нами некоторое время назад, и направляюсь к дивану в гостиной. Она следует за мной. — Подожди-ка. Ты приходишь ко мне домой, ведешь себя очень странно, а теперь обвиняешь во всем меня. Сделай одолжение и избавь меня от психоанализа, потому что так ты только потратишь свое время впустую.
— Я не пытаюсь этого делать. Просто хочу... — Айла замолкает, усаживаясь на диван рядом со мной. Она так близко, что если бы захотела, то могла бы прикоснуться ко мне, но она держит руки при себе и только смотрит на меня сочувствующим взглядом.
Теперь все начинает обретать смысл. Она увидела фотографии Дамианы и, вероятно, взяла на себя обязательство провести небольшое расследование. Уверен, она сделала какой-то вывод, который весьма далек от истины.
— Итак, ты прочитала несколько статей обо мне и теперь считаешь, что знаешь все. — Я выдыхаю, глядя на холодный камин. — И вдобавок ко всему, теперь тебе еще и жаль меня.
— Эта информация находится в свободном доступе, но нет, я ничего не искала о тебе, — говорит она. — И мне не жалко тебя, Ретт.
— Хорошо. Значит, нас двое.
— То, что с тобой произошло, это не мое дело, и я уверена, что ты используешь меня, чтобы отвлечься от своих подлинных эмоций, — произносит она. — Но меня беспокоит другое: мы не можем поговорить с тобой по-настоящему. Это все, что я пытаюсь сказать.
— Как для писателя, тебе потребовалось довольно много времени, чтобы все это объяснить, — говорю я раздраженно.
— Ты лишаешь меня способности говорить связно. И иногда, когда я рядом с тобой, мои мысли вообще бессвязны, — говорит она. — Вдобавок ко всему, мне всегда кажется, что я хожу возле тебя на цыпочках, будто вот-вот скажу что-то не то, что полностью перевернет эти странные отношения.
— Странные отношения? Мы трахаемся. И все. Не пытайся превратить это во что-то большее.
Она облизывает губы, выдыхая.
— Мы это уже проходили, Ретт. Между нами что-то другое, и неважно, признаем мы это или нет.
Я закатываю глаза, поднимаюсь с дивана и направляюсь к огромному окну от пола до потолка.
— Ты хочешь, чтобы это было чем-то другим, — говорю я, и это не вопрос. — Вот в чем дело.
Через секунду она уже стоит позади меня, положив руку на мое плечо, едва касаясь.
— Нет. И я не ожидаю, что ты этому поверишь. Я просто действительно хочу разговаривать с тобой, потому что ты мне нравишься. И не думай, будто я хочу, чтобы ты был моим парнем или кем-то еще. То есть...
Она громко вздыхает и убирает руку с моей спины. Я поворачиваюсь к ней.
— Может, я рискую показаться идиоткой, но мне не многие нравятся, Ретт. Вся моя жизнь была чередой разочарований, — говорит она. — Я часто себя напрасно обнадеживаю. Раньше так было. Слишком много раз я отдавала свое счастье в руки другого человека только для того, чтобы в итоге разочароваться. Но ты? Ты держал свое слово с того момента, как мы встретились. Знаешь, какая это редкость? Поэтому ты мне нравишься.
— Отлично. — Мой голос даже не дрогнул. — Но к чему ты клонишь?
— Я тебе нравлюсь, Ретт? — спрашивает она.
Я делаю небольшой шаг назад, хмуря брови.
— В любом качестве, — говорит она, — я тебе нравлюсь?
— Не понимаю, какое отношение твой вопрос имеет к тому, о чем мы говорим.
— Ты хочешь видеть меня все время, — говорит она. — Постоянно звонишь. Требуешь мое тело при каждом удобном случае. Но иногда, то, как ты смотришь на меня... как прикасаешься, когда я лежу в твоей постели... смущает меня. Думаю, ты хочешь полюбить меня, Ретт. Но не думаю, что позволишь себе это. И поэтому ты так закрыт. Если впустишь меня в свою жизнь, то можешь влюбиться, а это пугает тебя. Но знаешь что? Я не позволю тебе влюбиться в меня. Потому что точно так же напугана из-за того, что могу полюбить тебя.
Ее признание на некоторое время выкачивает воздух из комнаты. Влюбленность никогда не была частью этого соглашения.
— Меня устраивают наши отношения, — говорю я. — Я не хочу ничего менять.
— Потому что боишься, что я могу тебе понравиться, и боишься, что я могу причинить тебе боль.
— Я ничего не боюсь. Просто не хочу менять наше соглашение. Не знаю, почему это так сложно понять.
Айла поднимает руки в воздух, сжимая их в кулаки, прежде чем пойти на кухню. У нее со мной ничего не выйдет, и она расстроена, но так оно и должно быть.
— Куда ты? — спрашиваю я, следуя за ней.
Она хватает сумку с кухонного стола.
— Домой.
— Значит, это конец?
Это все из-за того, что я не собираюсь открываться перед ней? Скатертью, блядь, дорога.
Айла поворачивается ко мне, смахивая темные волосы с лица и слегка задрав нос.
— Да, Ретт. Наверное, это конец.
Она отворачивается от меня, и удаляется все дальше и дальше. Все это кажется нереальным, пока она не открывает дверь и не исчезает за ней, и через мгновение после того, как дверь за ее спиной захлопывается, в моей груди неожиданно образовывается отверстие размером с пушечное ядро.
Я сажусь за кухонный стол, чтобы прийти в себя. Не ожидал, что хоть что-то почувствую. Я даже и не думал, что она мне нравилась. Черт, я знал, что мне нравится проводить с ней время. Нравятся ее губы. Ее тело. Нравится соблазнительная улыбка на ее лице, которая казалась волшебной каждый раз, когда я открывал дверь. Мне нравится, что она не тратит время на ерунду и сразу бросается в мои объятия, и то, как ее тело тает в моих руках, лишь от одних прикосновений. Мне нравится ее запах — она пахнет, как свежее мыло, иногда как сладкий миндаль. Мне нравится ее бархатный, мягкий, успокаивающий голос, нежный и беззаботный смех.
Черт возьми.
Кажется, она мне и вправду нравится.
Глава 21
Айла
Мне ни за что на свете не нужно было читать его письмо, находясь в летящем в Лос-Анджелес самолете.
Айла.
Если ты читаешь это письмо, значит, мы с тобой так и не встретились. И за это я не буду извиняться. Но прежде, чем скомкаешь его и выбросишь в мусорную корзину, где, вероятнее всего, ему и место, выслушай меня.
Мне было девять лет, когда отец сказал маме, что изменил ей. Я слышал их разговор, так как они находились в соседней комнате. Она только закончила свой последний сеанс химиотерапии, и врачи говорили, что все в порядке. Понимаешь, она была больна все мое детство, но ее желание следить за тем, как я расту, заставляло ее бороться за жизнь. Это, а также огромная любовь к моему отвратительному отцу. Поправка, нашему отвратительному отцу. Через стены мне было слышно, как она плакала всю ночь. Ночь превратилась в дни. Дни в недели. Прошли месяцы, а я все равно слышал ее плач, когда она думала, что никто не слышит. Ты когда-нибудь слышала, как плачет твоя мать? Сталкивалась ли с чувством беспомощности, когда человека, которого ты любишь больше всего на свете, сильно обидели, а ты не можешь ему ничем помочь?
