Всё началось с поцелуя (СИ) - "Этранжера" (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Жемчужина моя, ты меня напугала… Я никак не мог заснуть. — его взволнованный голос странным образом успокаивал. — Твой сотовый не отвечал. Позвонил вам домой, и бабушка сказала, что ты до сих пор спишь. С тобой всё хорошо?
Она почувствовала, как по телу прошла дрожь, и кулон потяжелел, прилагая усилия, чтобы не смотреть на тень, маячившую слишком близко, буквально в метре от неё, Дефне начала выводить кончиками пальцев узоры на клеёнке кухонного стола,
— Со мной всё хорошо, кажется, я отлично отдохнула. Увидимся завтра. — улыбаясь, выслушала его ответ и, забыв про чай, поднялась к себе, по-прежнему не поднимая глаз.
Омер плохо владел собой после встречи с родственниками, поведение Дефне по дороге домой вызывало беспокойство, во время обеда с его роднёй она казалась такой спокойной и уверенной в себе, а потом вдруг словно что-то сломалось у неё внутри, и она ушла в глухую оборону, напомнив ему тягостные дни размолвки в Пуатье. Не желая давить, мужчина принял её объяснения, посчитав разумным дать ей время успокоиться и отдохнуть, однако, когда часа через три он не получил ответа ни на один из своих звонков, а потом и сообщений, он, действительно, заволновался. Объяснения Тюркан о том, что внучка устала, не вышла к ужину и до сих пор отдыхает, немного успокоили, но лишили сна, его грызло какое-то странное предчувствие беды, ни на чём, впрочем, не основанное. Сердясь на себя за мнительность, спустился вниз, ища чем бы заняться, на Синана рассчитывать не приходилось, все выходные тот проводил либо в Измире, либо в Стамбуле с Гюль и Левентом, окунувшись с головой в хлопоты по обустройству семейного гнёзда.
Мужчина открыл двери в сад и пару минут глубоко дышал и насыщал лёгкие прохладным воздухом, слушая шум большого города, затем выпил очередную чашку кофе и вернулся к испытанному, безотказному средству, гасившему тревоги и плохие мысли ‒ живописи. Часа через полтора сигнал сотового предупредил о полученном сообщении, прочитав его, он с облегчением выдохнул и почти сразу позвонил Дефне. Окончив короткий разговор, мельком взглянул на картину и удивился выбору красок, они внесли ужасающий диссонанс в прежнюю цветовую палитру, озадаченно разглядывая их, понял, что эта цветовая гамма явилась отражением его беспокойного душевного состояния. Без сомнения, картину придётся править… Уже завтра, совсем скоро, он увидит свою возлюбленную, прикоснётся к ней, сила страсти поглотит их обоих, его мир придёт в гармонию, и произошедшее в доме деда не омрачит больше их будущего.
Новость о помолвке Синана и Омера дала женской половине коллектива Французского института повод для бесконечных разговорах о предстоящих изменениях в жизни двух друзей.
— Я смотрю, вы выстрелили дуплетом. — смеясь, заметил Жак, когда оба друга появились у него в кафетерии. — Держались долго и вдруг совершенно неожиданно оба и практически одновременно разбили надежды наших прелестных коллег окольцевать вас однажды. — он присоединился к ним за столиком в конце обеденного перерыва. — Как насчёт приглашений на свадьбу? — выгнул одну бровь и смешно подёргал ею.
Омер вспомнил виденную им сцену прощания повара с Моник и, улыбаясь, ответил.
— Конечно, мы будем рады видеть в этот день тебя и Моник. Сначала мы планировали свадьбу на май, но потом решили сдвинуть срок на апрель. — он специально назвал их вместе, отслеживая реакцию мужчины. Француз, держа на лице улыбку, чуть задержался на нём взглядом, но ничего не сказал.
— Может, вы собираетесь объединить обе свадьбы? — Жак взглянул на Синана. — Это было бы интересно.
Но тот засмеялся.
— Ну, нет… Я стартую чуть раньше, моя помолвка в конце недели, у них в конце февраля. Наша свадьба в марте, а друг женится на месяц позднее.
— Понятно. — лёгкая улыбка держалась на губах француза, когда он заметил: — Вы невероятно быстро решили такие ключевые для мужчины вопросы. Помню, когда я сделал предложение своей жене, её родня приглядывалась и пытала меня разными способами не менее полугода. Вам повезло…
— Может, потому, что ты иностранец? — высказал предположение Синан. — Не все из нас приветствуют смешанные браки с европейцами. Всё-таки это другая культура, вероисповедание и прочее.
— Я так и понял. — подтвердил Жак.
— Можно личный вопрос? — спросил Омер, увидел, как улыбка сошла с лица француза, и тот внимательно и, как показалось ему, предупреждающе взглянул на него, но помедлив, согласно кивнул. — У тебя не было любимой женщины на родине? Почему ты не женился на той, которая была бы понятнее, ближе, воспитывалась бы в той же культурной среде?
Взгляд шеф-повара потяжелел, он сглотнул и коротко ответил.
— Не сложилось. — потом его губы вновь насмешливо изогнулись, и он хмыкнул: — Зато теперь вы имеете возможность наслаждаться настоящей французской кухней.
— Мне всегда казалось странным, что наш маленький кафетерий ты предпочёл работе в каком-нибудь дорогом ресторане. С твоей квалификацией и мастерством тебе не составило бы труда найти другое место. — Синан не принимал участие в разговоре, вопросы исходили от Омера.
— Мне нравится здесь. Все говорят по-французски, ну, или почти все. Я привязан к этому месту. — Жак пожал плечами и встал.
— Понимаю… К месту и к людям, которые здесь работают.
Шеф-повар чуть наклонил голову, изучая лицо заместителя Моник.
— Именно так. — серьёзно подтвердил он и вернулся на кухню.
— Что это было? — с любопытством спросил Синан. — Мне послышалась какая-то двусмысленность в ваших вопросах и ответах. Нет?
— Нет, конечно. Мне на самом деле интересно, отчего такой мастер зарывает здесь свой талант. Он же классный повар, профессионал. Ты не согласен?
— Согласен. Я тебе говорю, у него здесь другой интерес. — он понизил голос, перейдя почти на шёпот. — Этот парень точно работает под прикрытием.
— О, Аллах… Ты в детстве смотрел слишком много шпионских фильмов. — засмеялся Омер. — Пойдём, нам тоже пора возвращаться к своим обязанностям. — выходя, он взглянул на Жака и приподнял руку в прощальном жесте. Тот кивнул ему головой и иронично усмехнулся.
В тот же вечер француз пересказал Моник свой разговор с Омером.
— Он знает о нас. — заключил мужчина. — Догадался или видел вместе.
— Догадался? Вряд ли… — женщина не выглядела обеспокоенной. — А вот увидеть случайно мог, ведь Пуатье невелик. Тебя это беспокоит?
Жак вздохнул и, отойдя от дверей кабинета директора, сел на кресло рядом с её столом.
— Нет… А тебя?
— Если Омер и знает, дальше него это не пойдёт. — она через стол протянула ему руку. Он придвинулся, упираясь грудью в край стола, и приложил её к своей щеке. — Я уверена, что он ни с кем не поделится этой информацией, даже с другом. Так что наша тайна тайной и останется.
Коллективы обоих Французских институтов в Стамбуле и Измире, особенно его женская половина, почти остановили рабочий процесс, когда получили подтверждения о скорой смене статуса с «холостой» на «женатый» двух самых завидных холостяков. Девушки собирались группками в кабинетах и без устали перемалывали косточки двум счастливицам, которым удалось отхватить ‒ по нескромному выражению одной из приятельниц Гюпсе ‒ два самых лакомых кусочка мужской плоти. Дефне, к счастью, находилась вдали от этого ажиотажа, Омер и Синан не обращали на него никакого внимания, возможно, даже не подозревали о причине резкого всплеска женской активности, отмечая только, что коллеги, минуту назад с жаром что-то обсуждавшие, резко замолкали при их появлении.
А вот бедная Гюль приняла весь удар на себя, оказавшись в эпицентре, спрятаться её было решительно негде, разве только сказаться больной и не выходить на работу, ожидая когда спадёт эта нездоровая шумиха. Теперь консультации с сотрудниками превратились в пытки, количество посещений резко возросло, но только лишь за счёт того, что женщины по одной или парами устраивались в её кабинете и от обсуждения своих проблем немедленно переходили к вопросам, касавшимся её личной жизни. Им и в голову не могло придти, что незаметной, одинокой, незамужней матери с ребёнком удастся так удачно устроить своё будущее. Многие, удовлетворив естественное любопытство, потеряли интерес к ситуации, но небольшая группа, состоявшая из симпатизантов Гюпсе, не остановилась, продолжая расспрашивать уже не столько об её отношениях с Синаном, сколько об Омере и его избраннице. Не желая портить отношения, Гюль не раз мягко останавливала их, давая понять, что не в курсе личной жизни заместителя госпожи Селен, и с этими вопросами, если они считают их уместными, лучше обратиться напрямую к господину Ипликчи.
