Захвачненные (ЛП) - Уайлдер Джасинда (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗

Другой парень передаёт это в руки первому, и я слышу, как он говорит:

— Если появятся копы, я тут же уезжаю. Предупреждаю сразу.

— Киска, — парень с сигаретой, свисающей с губы, кладёт одну ногу на край кузова пикапа, вынимает изо рта сигарету и подносит её к чашевидному предмету в своих руках.

— Пошли, пошли! — кричит он, прыгая вниз, делая шаг, чтобы схватить своего друга за руку, и дергая его вниз, понуждая остальных бежать, и бросает – я теперь понимаю – петарды в нескольких футах от нас.

В это время Дерек, поняв, что перед ним дети, отвлёкся от них и занялся продеванием шнура через ручки пластиковых пакетов с продуктами и прикреплением их к поручням внутри кузова грузовика. Он не замечает манипуляций с фейерверком. И прежде чем я думаю предупредить его, петарды взрываются.

КРАК!

При первом взрыве Дерек падает, стоя на коленях у задней части грузовика, спиной прижимаясь к колесу.

КРАК-КРАК-КРАК-КРАК!

Когда взрываются остальные петарды, Дерек идентифицирует их по звуку и поднимается.

Он потрясен, бледен.

— Грёбаные фейерверки? Иисус, — он хватается за металлическую раму кузова грузовика, скованный и явно борющийся за самообладание.

Я не думаю дважды, когда кладу руку на его спину и глажу медленными, успокаивающими кругами:

— Ты в порядке?

Он напрягается при моем прикосновении, но не отодвигается:

— Неловко, — он смеётся лающим, протестующим смехом. — Ныряю в укрытие от какой-то чертовой петарды, как какой-то зелёный фигов новичок.

— Это естественная реакция…

— Просто увези меня, к дьяволу, отсюда. Здесь слишком много людей, — он отталкивается от кузова грузовика, обходит его, направляясь к пассажирской двери, и падает на сиденье, вперившись в окно.

Я везу нас домой. После пятнадцати минут тяжёлого молчания я рискую положить руку на его колено. Дерек вопросительно смотрит на меня.

— Тебе нечего стесняться, Дерек, — говорю я.

— Моё сердце всё ещё колотится. Я чертовски вспотел и трясусь. Посмотри на это, — Дерек протягивает левую руку, которая сильно трясётся, пока он не сжимает её, упирая кулак в бедро.

Я накрываю его руку своей:

— Последний раз Том был здесь на 4 июля. Мы отправились в Хьюстон, у нас был великолепный ужин, а потом мы гуляли по Мемориальному парку. Пошли к театру Миллера, посмотреть шоу фейерверков. Я и не думала, что шутовские взрывы как-то повлияют на него. Он был жёстким, ты знаешь, какой он… каким он был – я всё ещё напоминаю себе говорить о Томе в прошедшем времени – но он был в полном раздрае от этого шоу. Когда начали палить из пушек, он больше не смог там оставаться. Он убежал, и я нашла его в мужском туалете, сидящим в кабинке, почти задыхающимся. Он не пустил бы меня к себе, так что я пролезла под дверь, чтобы быть с ним, пока его волнение не уляжется.

— Похоже на правду.

Мы оба притворяемся, что моя рука уже не на его руке. Я притворяюсь, что моё сердце не колотится, как у девочки-подростка, и я делаю вид, что не замечаю, как периодически дрожит его рука. Он, в свою очередь, вроде как случайно разжимает кулак, расслабляет руку на ноге. И делает вид, что не заметил, как мои пальцы самостоятельно, просто сами по себе проскальзывают между его пальцев. И я притворяюсь, будто это совершенно естественно и нормально – проехать оставшиеся двадцать миль только с моей левой рукой на руле, даже проходя повороты.

И, опять же, я убеждаю себя, что не разочарована от того, что поездка закончилась, и мне пришлось выдернуть пальцы из его руки.

Дерек, как настоящий мужчина, уносит почти все пакеты с продуктами в кухню за один раз, сумки висят вдоль его предплечий, три или четыре зажаты каждым пальцем. Он хлопает крышкой багажника, пока я хватаю галлон с молоком. Держась рукой за заднюю дверь, Дерек останавливается и, наконец, встречается со мной взглядом.

— Рейган?

Я ставлю молоко на бампер:

— Да?

— Просто… спасибо. За понимание. За то, что не дала мне почувствовать себя киской.

Я улыбаюсь ему:

— Ты невероятно далёк от киски, Дерек.

Он наклоняет голову и кивает, не вполне согласившись, и всё больше подтверждая моё заявление.

— Ладно, спасибо, — он шлёпает ладонью по грузовику. — Думаю, сегодня я закончу с амбаром.

Я наблюдаю за тем, как Дерек уходит, и на весь оставшийся день я зациклена на воспоминании о его руке под моей.  

Глава 9 

Дерек 

Весь следующий месяц был одним странным, неловким танцем. Мы с Рейган то избегали друг друга, то тянулись друг к другу. Я не могу стереть ощущение её руки на моей, нежное, как она сама. Но из-за того, что я не могу забыть что-то настолько простое, как почти-но-не-совсем дружеское соприкосновение рук после моей подростковой истерии от фейерверка, я избегаю её. Я сторонюсь Рейган в конце каждого рабочего дня. Она всегда потная, грязная и сексуальная. Это сводит меня с ума. Ее футболка прилипает к груди и животу, шорты обтягивают бёдра и задницу. Волосы свисают вялыми спутанными прядями, слипшимися от пота на лбу и затылке, загорелая кожа покрасневшая. Я не могу не смотреть на неё, поэтому избегаю, пока она не уходит мыться. И обычно получается, что, в конце концов, она приносит мой ужин в амбар, или оставляет на кухонном столе, прежде чем я спущусь после душа.

Она никогда не звала меня поесть вместе со всеми, поэтому я так и не делаю. Было бы странно сидеть за круглым столом с Хэнком, Идой, Рейган и Томми, словно мы какая-то эрзац-семья. Я не садился за настоящий стол для настоящего ужина годами. Пока я рос в Де-Мойне, у нас не было семейных ужинов. Мой папа работал в строительстве и никогда не приходил домой на ужин. Моя мама была учительницей, и часто задерживалась в школе после работы. Ханна и я обычно просто делали бутерброды с арахисовым маслом, запеченный на гриле сыр или макароны Крафт, и ели это перед телевизором, смотря «Nick at Nite». Конечно, существовали ещё и праздники, но они были превращены в чёртову формальность. Из Вашингтона приезжали бабушка с дедушкой, дед с отцом выпивали слишком много виски «Джонни Уокер» и начинали спорить. Бабушка и мама сидели в ледяной тишине, в то время как Ханна и я притворялись, что ничего не замечают, изображая, что нам нравится мамин поганый тыквенный пирог. Обычно заканчивалось тем, что мы сбегали из дома: Ханна шла к подруге, Мерибет, а я – к Хантеру. Это длилось до тех пор, пока в средней школе не умерли родители Хантера, но на тот момент у нас уже образовалась команда из приятелей, и мы угоняли грузовичок со стоянки у «7-Eleven» и играли на пустыре в футбол.

Так что да, для меня не бывает семейных ужинов за столом. Иногда я сижу на сеновале, в проёме открытой двери, болтая ногами в воздухе. Отсюда, через фронтальное окно, мне видна кухня и обеденный стол. Рейган сидит на левой стороне стола, Томми рядом с ней, ближе к гостиной. Ида рядом с ним, а Хэнк напротив Рейган. Они не кровные родственники, но они семья. Ида проводит здесь все свои дни, следя за Томми, пока Рейган работает. Ферма Хэнка немного меньше и легче управляется, поэтому он, разобравшись со своими делами, помогает Рейган, хотя теперь, когда я здесь, работы для него не так уж и много. В действительности, я несколько раз помогал ему делать то, что обычно Хэнк делал в одиночестве. Мы почти не говорим, Хэнк и я. Нам это не нужно. Хэнк старый солдат, и он всё понимает.

Как-то однажды вечером, когда мы раскидывали сено в амбаре, он, опиревшись на вилы, глядя на меня, спросил:

— У тебя есть план, Дерек?

Я ненавижу этот вопрос. Я спрашиваю у себя то же самое каждый день.

Пожимаю плечами:

— Нет пока.

— Думаю, в конечном счёте, он тебе понадобится, — Хэнк мотает головой в направлении фермы Рейган. — Вся эта ситуация. Так не будет вечно.

Я киваю:

— Я знаю.

— Рейган – сильная женщина, но она через многое прошла, — он снова начинает сгребать сено. — У неё осталось не слишком много того, что она может дать.