А может, это любовь? - Гибсон Рэйчел (книги хорошего качества .txt) 📗
— А что же Кевин?
Габриэль знала, что Кевин несколько по-другому смотрел на вещи. Для него успех был осязаемым и воплощался в новых вещах, машинах и одежде. Это выдавало в нем человека непросветленного, но еще не говорило о том, что он преступник. К тому же прагматизм делал Кевина замечательным партнером.
— Остальные сорок процентов он ссудил в банке.
— И ты не стала наводить никаких справок перед тем, как открыть салон?
— Конечно, нет. Я же не дура. Для мелкого предприятия местоположение — главный фактор успеха. В Гайд-Парке имеется постоянный приток…
— Постой, — он поднял руку, заставив ее замолчать. — Я не об этом. Я хотел узнать, не возникало ли у тебя мысли проверить прошлое Кевина, прежде чем вкладывать столько собственных денег?
— Уголовного расследования я не проводила, но побеседовала с его бывшими работодателями. Все они дали о нем отличные отзывы. — Она знала: то, что она скажет дальше, Джо все равно не поймет, но молчать не стала. — К тому же я медитировала, прежде чем дать ему ответ.
Он выпрямился на стуле и хмуро сдвинул брови.
— Медитировала? Неужели ты не знаешь: для того, чтобы основать дело с малознакомым человеком, одной медитации мало?
— Нет, не знаю.
— Черт возьми!
— Это была карма.
Раздался громкий стук: ножки стула ударили в пол.
— Ты опять за свое?
— Моя карма меня наградила. Я была несчастлива и без работы. Кевин дал мне возможность работать на самое себя.
Джо помолчал.
— Ты хочешь сказать, — качал он, — что предложение Кевина было наградой за какой-то хороший поступок, который ты совершила в прошлой жизни?
— Нет, я не верю в реинкарнацию. — Ее вера в карму приводила некоторых людей в замешательство, и она не ждала понимания со стороны детектива Шанахана. — То, что я стала работать с Кевином, было мне наградой за что-то, совершенное в этой жизни. Я убеждена, что хорошие и плохие поступки влияют на нас сейчас, а не после нашей смерти. Умирая, мы переходим в совершенно иную плоскость сознания. То просветление и тот духовный опыт, которые обретает человек в этой жизни, определяют, в какую плоскость воспарит его душа.
— Ты говоришь про рай или ад?
Она ждала от него дилетантского вопроса и поэтому не удивилась.
— Уверена, что ты называешь это раем.
— А как называешь это ты?
— Обычно никак. Это может быть и рай, и ад, и нирвана. Все, что угодно. Одним словом, то место, куда отлетит моя душа после смерти.
— Ты веришь в Бога?
Ей часто задавали этот вопрос.
— Да, но не совсем так, как ты. Я верю, что, приходя на цветущий луг и предаваясь там поискам внутреннего умиротворения, я соприкасаюсь с волшебной красотой, которую сотворил наш Господь. Я верю, что лучше соблюдать десять заповедей, чем сидеть в душной церкви и слушать наставления священника. На мой взгляд, между религиозностью и духовностью существует большая разница. Не знаю, можно ли быть и религиозным, и духовным одновременно. Но многие носят религию как ярлык, не вдаваясь в ее глубинный смысл. Духовность же — это совсем другое. Она исходит из сердца.
Она думала, Джо будет смеяться или посмотрит на нее так, как будто у нее вдруг выросли рога и копыта. Но он наконец-то ее удивил.
— Наверное, ты права, — сказал он, вставая, потом поставил салатницу в тарелку, собрал свое столовое серебро и пошел в кухню.
Габриэль отправилась следом и увидела, что он мрет свою тарелку в раковине. Она и предположить не могла, что детектив Шанахан относится к тому типу мужчин, которые моют после себя посуду. Наверное, все дело в его суровой внешности. Такие мачо, как он, обычно расплющивают о свой лоб пивные банки.
— Скажи, — попросил он, выключая воду, — то, что я арестовал тебя в парке «Джулия Дэвис», — это тоже карма?
Она скрестила руки на груди и прислонилась бедром к кухонной тумбочке возле раковины.
— Нет. Наша встреча мной не заслужена. Я никогда не совершала настолько плохих поступков.
— Может быть, — произнес он тихим волнующим голосом, глядя на нее через плечо, — я твоя награда за хорошее поведение?
По спине Габриэль пробежала легкая дрожь, но она не обратила на это внимания. Неужели какой-то эмоционально ущербный коп может ее соблазнить? Да не бывать этому!
— Очнись! Ты почти так же просветлен, как гриб-мухомор, — сказала она и кивнула на плиту с грязными кастрюлями. — Ты перемоешь всю посуду?
— Ну уж нет. Хватит и того, что я сам приготовил обед.
«Ничего себе сам! — мысленно возмутилась Габриэль. — Я резала хлеб и заправляла салат. В наше время мужчинам пора выходить из пещер и помогать женщинам». Но она решила оставить эти умозаключения при себе.
— Тогда до завтра. Придешь рано?
— Да. — Он сунул руку в карман джинсов и достал связку ключей. — Но в пятницу я буду давать свидетельские показания в суде, так что появлюсь только после полудня.
— В пятницу и субботу я буду на фестивале «Кер».
— Знаю. Я загляну к тебе в палатку.
Ей не терпелось поскорее спровадить детектива и избавиться от того нервного напряжения, которое он в ней вызывал.
— Не надо.
Он поднял глаза от связки ключей и склонил голову на бок.
— Я все равно приду, чтобы ты по мне не соскучилась.
— Не волнуйся, не соскучусь.
Он усмехнулся и пошел к задней двери.
— Будь осторожнее! Я слышал, что ложь создает плохую карму.
Джо поставил свой красный «бронко» в самый дальний угол стоянки. Этой машине было всего два месяца, и он не хотел, чтобы какой-нибудь мальчишка поцарапал дверцы. Стрелки часов показывали половину девятого. Закатное солнце висело над самыми вершинами гор, окружавших долину.
В продуктовом магазине было немноголюдно. Войдя в торговый зал, Джо взял пакет с мелкой морковкой — любимое лакомство Сэма.
— Эй, это ты, Джо Шанахан?
Джо поднял голову и увидел женщину, которая укладывала в тележку кочаны капусты. Она была маленького роста, хрупкая, с густыми каштановыми волосами, забранными в хвост на макушке. На ее миловидном, точно отмытом до блеска личике почти не было косметики. Смотревшие на него большие голубые глаза показались Джо смутно знакомыми. «Бывшая преступница? Когда же я ее арестовывал?»
— Это я, Энн Камерон. В детстве мы были соседями. Я жила на одной улице с твоими родителями. Ты ухаживал за моей старшей сестрой, Шерри.
Ах вот оно что! В десятом классе он обнимал Шерри на заднем сиденье «шевроле-бискайна», машины его родителей. Она была первой девчонкой, которая разрешила ему потрогать ее грудь под бюстгальтером. Ладонь, прижатая к обнаженной девичьей груди, — незабываемый момент для любого парня!
— Конечно, я тебя помню. Как дела, Энн?
— Хорошо. — Она бросила в свою тележку еще несколько кочанов и потянулась к пакету с морковью. — Как твои родители?
— Как обычно, — ответил Джо, оглядывая гору овощей в ее тележке. — У тебя что, большая семья или ты выращиваешь кроликов?
Она засмеялась и покачала головой.
— Ни то и ни другое. Я не замужем, и детей у меня нет. Я держу кафе на Восьмой улице, и сегодня у меня закончились продукты, а следующую партию доставят только завтра днем. Вот я и закупаю овощи, чтобы народ, который придет на ленч, не остался голодным.
— Кафе? Значит, ты хорошо готовишь?
— Я отменная кухарка.
Часа два назад он слышал такое же заявление от женщины в серебристом бикини, которая потом благополучно ушла к себе в спальню, предоставив ему возиться с обедом.
— Заходи, я приготовлю тебе сандвич, макароны или креветочный коктейль. Поболтаем, вспомним старые времена, — сказала она с улыбкой.
Джо окинул взглядом ее ясные голубые глаза и ямочки на щеках. Нормальная девушка. Вроде бы никаких признаков безумия, впрочем, с первого взгляда не определишь.
— Скажи, ты веришь в карму и ауру? Слушаешь ли ты Янни?
Улыбка ее померкла. Она посмотрела на него как на умалишенного. Джо засмеялся, подбросил пакет в воздух и поймал его.
