А может, это любовь? - Гибсон Рэйчел (книги хорошего качества .txt) 📗
— У меня их четыре.
— Ого! — В детстве Габриэль мечтала иметь братика или сестренку. — Ты самый старший?
— Самый младший.
— Малыш, — проговорила она, хоть и не могла себе представить Джо милым маленьким мальчиком с гладкими блестящими щечками. На ее взгляд, в нем было слишком много тестостерона. — Наверное, это весело — расти с четырьмя старшими сестрами?
— Как правило, это ужасно. — Он не спеша намотал макароны на вилку.
— Почему?
Джо жевал макароны и смотрел на девушку. Она уже не надеялась, что он ответит на ее вопрос, но тут он проглотил и признался:
— Они заставляли меня носить их платья и изображать пятую сестру.
Габриэль постаралась сдержать смех, но ее нижняя губа предательски задрожала.
— Это не смешно. Они даже не разрешали мне изображать собачку. Собачкой всегда была Таня.
Габриэль не выдержала и расхохоталась. Может, похлопать его по руке и посочувствовать? Но она отказалась от этой мысли.
— А теперь, значит, твоя сестра решила загладить свою вину и подарила тебе на день рождения попугая?
— Дебби купила мне Сэма, когда я лежал дома. Она думала, что он скрасит мне одиночество, да и хлопот с попугаем меньше, чем со щенком. — Он наконец улыбнулся. — В этом она ошиблась.
— А почему ты лежал дома?
Он перестал улыбаться и пожал широкими плечами.
— Меня ранили во время облавы на наркоманов, которая с самого начала пошла наперекосяк.
— Тебя ранили? — Брови Габриэль невольно поползли вверх. — Куда?
— В правое бедро, — неохотно сказал он. — Когда я к тебе пришел, я столкнулся в дверях с твоей подругой.
Габриэль очень хотелось знать подробности перестрелки, но он явно не желал продолжать разговор.
— Фрэнсис?
— Она не представилась, но ей известно, что я твой приятель. Что еще ты ей рассказала? — спросил он, доедая макароны.
— Почти ничего, — увильнула Габриэль, потянувшись к чаю со льдом. — Раньше я говорила ей, что меня преследует какой-то маньяк, и сегодня она спросила меня об этом. Я сказала, что у нас с тобой завязался роман.
Он медленно глотнул, пристально глядя на нее с того короткого расстояния, которое их разделяло.
— Ты сказала, что встречаешься с парнем, который тебя преследовал?
Габриэль отхлебнула чая и кивнула:
— Гм-м.
— А ей не показалось это странным?
Габриэль покачала головой и поставила высокий стакан на стол.
— Фрэнсис понимает, что женщина должна пользоваться шансом, который дает ей судьба. А мужчина, который ходит за тобой по пятам, — это ведь так романтично!
— Особенно если он маньяк?
— Ну что ж, иногда приходится целоваться даже с жабами.
— И со многими жабами ты целовалась?
Девушка поддела на вилку лист салата и намеренно сосредоточила взгляд на его губах.
— Только с одной, — сказала она и отправила латук в рот. Джо взял свой стакан чая и тихо засмеялся. Они оба знали, что, будь он жабой, она бы не отвечала так бурно на его поцелуй.
— Расскажи мне о себе, — попросил он. Капля воды скатилась по запотевшему стакану и упала на его футболку, оставив маленький мокрый кружок на груди.
— Это допрос?
— Боже упаси!
— Разве у тебя нет на меня досье с подробными сведениями о том, сколько у меня, к примеру, незапломбированных зубов и штрафных квитанций за превышение скорости?
Джо взглянул на нее поверх края стакана, сделал большой глоток и поставил стакан на стол.
— Я не проверял записи твоего дантиста, а что касается штрафных квитанций, то в прошлом году, в мае, ты ехала со скоростью тридцать пять миль в час там, где принято ограничение до двадцати. А когда тебе было девятнадцать, ты разбила свой «фольксваген» о телефонный столб, отделавшись лишь легкими синяками и тремя швами на макушке.
Габриэль не удивила его осведомленность, однако ей было как-то не по себе общаться с человеком, которому известны такие подробности ее жизни, тогда как сама она почти ничего о нем не знала.
— Отлично! И что же еще ты скажешь?
— Что тебя назвали в честь твоего деда. Ну, это тоже неудивительно.
— Мы принадлежим к тем семьям, где детей называют в честь бабушек и дедушек. Моих бабушек звали Юна Берил Поф и Тельма Дорита Кокс Бридлав. Я считаю, что мне еще повезло. — Она пожала плечами. — Что еще?
— Я знаю, что ты училась в двух университетах, но ни один не закончила.
Ага, все ясно. При всей своей осведомленности он решительно ничего о ней не знал.
— Я училась не ради диплома. — Девушка поставила полупустую салатницу на тарелку и отодвинула грязную посуду в сторону. Она съела совсем немного мяса: сидевший через стол Джо почему-то лишал ее аппетита. — Я ходила на занятия, чтобы узнать вещи, которые меня интересовали. Когда я узнала то, что хотела, я заинтересовалась другими вещами и перешла в другой университет. — Она поставила локоть на стол и подперла щеку ладонью. — Диплом или степень может получить любой. Невелико дело! Бумажка об окончании университета еще не характеризует личность. По ней нельзя узнать, что я за человек.
Он взял с колен льняную салфетку и положил ее рядом со своим стаканом.
— Так расскажи мне, что ты за человек. Открой мне то, чего я еще не знаю.
Это что, попытка уличить ее в каком-то преступлении? Но она ни в чем не виновата. И Габриэль решила сказать про себя то, о чем он никогда бы не догадался:
— Я читала у Фрейда про фетиши. Согласно его учению, у меня оральная фиксация.
Он приподнял уголок рта в легкой полуулыбке и опустил глаза к ее губам.
— Вот как?
— Только не надо обольщаться, — засмеялась она. — Фрейд был блестящим философом, но вся его философия крутилась вокруг пениса, а это абсурд. Только мужчина мог выдумать подобную чепуху. Я никогда не встречала женщин, которые хотели бы пенис.
Он смотрел на нее через стол, и другой уголок его рта медленно изгибался в усмешке.
— А я знал нескольких женщин, которые хотели мой. — Габриэль, хоть и исповедовала свободные взгляды на секс, все же почувствовала, как щеки ее наливаются стыдливым румянцем.
— Я не это имела в виду.
Джо засмеялся и откинулся на стуле, балансируя на двух ножках.
— Расскажи, как ты познакомилась с Кевином. — Интересно, зачем ему это надо? Кевин наверняка ему все рассказал. Может, он хочет поймать ее на лжи? Но ей совершенно нечего скрывать.
— Кевин, наверное, говорил тебе, что мы с ним встретились на распродаже частной коллекции за несколько лет до открытия нашей «Аномалии». Он приехал сюда из Портленда и работал антикварным дилером в деловой части города. А я работала дилером в магазинах Покателло, Твин-Фолса и Бойсе. После той распродажи мы сталкивались с ним еще пару раз. — Она помолчала и смахнула со стола хлебную крошку. — А потом меня уволили, и он предложил мне заняться совместным бизнесом.
— Вот так просто — ни с того ни с сего?
— Он узнал, что меня уволили из-за покупки траурных картин. Владелец магазина предвзято относился к подобным вещам. Я возместила ему затраты, но он все равно меня уволил.
— И тогда Кевин предложил тебе работать вместе? — Он скрестил руки на груди и слегка качнулся на стуле.
— Да. Он хотел торговать исключительно старинными вещами, но мне антиквариат успел порядком надоесть, и мы пошли на компромисс: основали художественный салон. Я внесла шестьдесят процентов стартового капитала.
— Где ты их взяла?
Габриэль терпеть не могла разговоры о деньгах.
— Ты, конечно, знаешь, что у меня есть небольшой трастовый фонд.
И больше половины этого фонда она вложила в «Аномалию»! Обычно, когда люди слышали ее фамилию, они думали, что у нее бездонный банковский счет, но это было не так. Если ее салон прогорит, она окажется на грани банкротства. Однако мысль о потере своих финансовых инвестиций пугала ее не так сильно, как мысль о потере времени, сил и душевной привязанности, которую она питала к своему предприятию. Большинство людей измеряло успех денежной прибылью. Но Габриэль не относилась к их числу. Конечно, это хорошо, когда есть возможность оплачивать счета, но для нее главным мерилом успеха было счастье. Она считала себя очень преуспевающей.
