Нападающий (ЛП) - Хуанг Ана (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT, FB2) 📗

— Ты с детства знала, что хочешь профессионально танцевать?

— Да. — Лицо Скарлетт смягчилось. — Моя мама отдала меня в подготовительные классы балета, когда мне было четыре года. Некоторые из моих одноклассников были там только потому, что их заставляли, но я с нетерпением ждала занятий каждую неделю. Это было... не знаю. Было приятно быть частью чего-то настолько структурированного. Я начинаю нервничать, когда вокруг слишком много неопределенности. И еще... — На ее лице появилась легкая улыбка. — Костюмы были симпатичными.

Эта улыбка не должна была пробраться ко мне так, как это произошло, словно грабитель, проникший ночью в хранилище.

Опасно, прошептал голос. Держись подальше.

— У меня также хорошо получалось, и это помогло. Думаю, я слишком горда, чтобы любить то, что не любит меня в ответ. — Скарлетт тихонько рассмеялась.

Если ее улыбка была грабительницей, то ее смех был, блять, вором, потому что я был почти уверен, что она только что украла кусочек моего сердца прямо у меня из-под носа.

Перестань драматизировать. Никто ничего не украл. Это смех. Преодолей это.

Но это был не просто ее смех. Это был первый раз, когда она открылась мне. Конечно, ее детские уроки танцев не были такими уж глубокими и темными секретами, но они были чем-то.

Она потеряла бдительность, и будь я проклят, если сделаю что-то, что испортит это.

— А как насчет тебя? — спросила она. — Когда ты понял, что хочешь стать футболистом?

— Возможно, примерно в то же время, когда ты поняла, что хочешь стать балериной. — Я поудобнее устроился на своем месте. — Я уже говорил тебе, что мой отец купил мне мой первый комплект «Холчестера», когда мне было пять лет, но он готовил меня с тех пор, как я был в утробе матери. Моя мать сказала, что вместо музыки он проигрывал мне свои любимые послематчевые анализы. Думаю, он надеялся, что зародыш впитает всю эту стратегию и выскочит готовым к Премьер-лиге.

Скарлетт снова рассмеялась.

— Твоей матери это, должно быть, очень понравилось.

— О, она позволяла ему это делать в течение недели, прежде чем пригрозила выбросить все его памятные вещи из «Холчестера», если он хотя бы еще раз произнесет слово «футбол» рядом с ней во время беременности. — Я улыбнулся, представив гнев матери и протесты отца. — Он не был настолько глуп, чтобы назвать ее слова блефом, но в ту минуту, когда я стал достаточно взрослом, чтобы пинать мяч, все было кончено. Мое будущее было предопределено.

Это было преувеличением, в какой-то степени. Никто не мог гарантировать карьеру в профессиональном футболе. Были начинающие игроки, которые работали так же усердно, но так и не приблизились к высшей лиге. Удача и время имели значение.

Мне пошло на пользу и то, и другое, а Тедди – нет.

Камень застрял в горле. Я заставил себя проглотить его. Сейчас не время зацикливаться на прошлом.

— Кем бы ты хотел стать, если бы не пошел в футбол? — спросила Скарлетт, неосознанно бросая мне спасательный круг, прежде чем я утону в море «а что, если».

— Понятия не имею, — сказал я. — Футбол – единственное, в чем я когда-либо был хорош.

Я ненавидел школу. Я проводил свои уроки, мечтая о футболе, и, вероятно, поэтому мои оценки были ужасными. Мои учителя не знали, что со мной делать. Большинство в конце концов сдались, а некоторые просто смеялись, когда я говорил, что стану следующим Бекхэмом или Армстронгом.

Я доказал, что они неправы, но небольшая часть меня держалась за их слова. Их отвержение глубоко запечатлелось в моей психике, подпитывая меня злобой, но также мучая меня страхами, что они говорили правду.

Что я оказался там, где оказался просто потому, что мне повезло, и что удача может от меня отвернуться в любую секунду.

— Может быть, я бы стал гонщиком, — сказал я, подумав. — Или занялся другим видом спорта.

Это была ложь. Другого вида спорта не было. Был только футбол. Однако это было слишком грустно признавать, поэтому я просто придумал.

— Если бы не это, я бы пошел на что-то дикое, например, инструктор по серфингу для собак или профессиональный обнимальщик или кем-то в этом роде.

— Профессиональный обнимальщик – это не работа.

— Это определенно так. Погугли. — Я помахал телефоном в воздухе. — Не хочу хвастаться, но я отлично обнимаюсь. Могу продемонстрировать.

Скарлетт закатила глаза, но легкая улыбка все же промелькнула.

— Нет, спасибо. Поверю тебе на слово.

Мы погрузились в уютную тишину. Казалось, Скарлетт хотела остаться так же сильно, как и я, несмотря на зевоту, которую она пыталась скрыть.

Чувство вины давило на мои плечи. Мне не стоило заставлять ее играть раньше. Я читал, что интенсивные упражнения могут усугубить симптомы хронической боли, но погода была такой прекрасной, и я не думал. Мне нравилось видеть, как она слишком много отрывалась, и она двигалась с грацией танцовщицы, которая была очевидна даже нетренированному глазу.

— Хотела ли бы ты снова танцевать? — спросил я. — Если бы у тебя была такая возможность.

Скарлетт на секунду замерла, прежде чем покачать головой.

— Неважно, чего я хочу, — сказала она, ее лицо было лишено эмоций. — Я не могу. У меня были операции, физиотерапия и всякое такое. Сейчас мне намного лучше, но я потеряла много подвижности и гибкости из-за травм бедра. Я никогда не буду выступать на том уровне, на котором раньше.

— Но ты скучаешь по танцам, — мягко сказал я.

Была долгая пауза, прежде чем она ответила.

— Да. — В этом слове была целая тоска. — Я скучаю.

Ответный комок эмоций сжался в моей груди. Я не мог представить, что однажды проснусь и потеряю возможность играть в футбол. Конец ее карьеры был еще более разрушительным, потому что он был таким неожиданным. Я нашел информацию об аварии после того, как она мне о ней рассказала. Она ехала на представление, когда в них врезалась другая машина.

Вселенная может быть чертовски жестокой, и мне было неприятно видеть печаль в ее глазах.

— Не все танцы должны быть в Королевском Оперном Театре или в Уэстбери. — Мне показалось, что я увидел, как она вздрогнула при упоминании Уэстбери, но, возможно, мне это показалось. — А ты можешь делать это ради развлечения? Может, есть роли, которые менее физически обременительны.

— Не знаю. Я не пробовала. — Резкий ответ Скарлетт свидетельствовал о том, что она хотела закончить разговор как можно скорее.

Я не хотел заставлять ее слишком сильно нервничать и не хотел ее осуждать, но я не мог сдержать шока от того факта, что она даже не пыталась танцевать после несчастного случая.

Я бы понял, если бы она оставила этот мир позади, но она все еще преподавала балет, и сама говорила, что скучает по нему.

— Представление сотрудников КАБ кажется хорошей возможностью попробовать. — Я затронул эту тему с осторожностью. — Низкие ставки, знакомая аудитория.

— Нет.

Одно слово. Его хватило, чтобы закончить говорить об этом.

Лицо Скарлетт закрылось, глаза закрылись, а рот сжался в упрямую линию. Открытость, которая освещала наш разговор ранее, померкла, оставив после себя неловкое напряжение.

Причины, по которым она не участвовала, меня не касались (хотя я и не поверил в оправдание «я слишком занята», которое она мне дала, когда я впервые спросил ее об этом. Все в КАБ были заняты). Последствия ее аварии были по праву деликатной темой; если бы я был на ее месте, я бы разозлился на себя за любопытство.

Тем не менее, тоска в ее глазах, когда я снова упомянул о танцах, запечатлелась в моем сознании, и я не мог отпустить ее.

Я совершенно счастлива, если запру свои страхи в шкафу и буду делать вид, что их не существует.

— Чего ты боишься, Скарлетт? — вырвался вопрос, тихий, но полный уверенности.

Главным препятствием для нее были не физические ограничения, а ее страхи.

Я знал человека, который позволил своим страхам управлять собой. Я не смог достучаться до него, и он унес эти страхи с собой в могилу.