Твоя навеки - Монтефиоре Санта (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
— Святые небеса, да что с тобой такое, дочь? Это лондонская лихорадка, не иначе. Ты выйдешь замуж за Шона О'Мара, даже если мне придется насильно тащить тебя в церковь, — грозно произнес он.
— Я не выйду замуж за Шона даже под дулом пистолета, папа, — заплакав, сказала Анна.
Увидев порозовевшее лицо дочери, Эммер попыталась вмешаться.
— Он произвел на меня очень приятное впечатление, Дермот. Очень красивый и здравомыслящий. Тебе он тоже понравился бы.
— Да мне плевать, будь он хоть самим королем Аргентины. Я не стану выдавать дочь за иностранца. Ты была воспитана в Ирландии, ты здесь и останешься.
Он налил себе хорошую порцию виски и осушил бокал одним глотком.
Эммер заметила, что руки мужа дрожат, и сердце ее переполнилось болью. Он набрасывался на каждого, словно загнанный в угол дикий зверь.
— Я отправлюсь в Аргентину, даже если мне придется добираться туда вплавь. Этот мужчина уготован мне самой судьбой. Я никогда не любила Шона, папа. Я соглашалась с вами, потому что не хотела расстраивать, а еще потому, что у меня не было другого выбора. Разве ты не видишь, что моя встреча с Пако — это рука судьбы?
Анна умоляла его взглядом. Она хотела понимания и прощения.
— Кто придумал эту затею с Лондоном?
Дермот грозно уставился на жену. Тут выступила тетя Дороти:
— Я свое слово сказала.
Она притворила за собой дверь, а Эммер беспомощно покачала головой.
— Но мы же не знали, что это случится именно в Лондоне, она могла встретить его и в Дублине.
Губы Эммер задрожали, она слишком хорошо знала своего мужа, чтобы сомневаться в исходе дела: он обязательно уступит, как уступал всегда, когда дело касалось его дочери.
— Дублин — это другое дело. Но я не позволю Анне убежать в Аргентину, особенно с человеком, которого она знает всего один день.
Он взял бокал с виски и влил в себя обжигающий напиток.
— В Дублине мы могли бы, по крайней мере, видеться.
— Можно мне отправиться в Лондон и подыскать там работу? Кузен Питер так поступил, и ничего страшного не случилось, — с надеждой в голосе спросила Анна.
— А кто останется с нами? Ответь мне. Я не знаю никого в Лондоне. Мы не можем позволить себе оплатить твое проживание в отеле.
— У Пако есть кузен, который женился и живет в Лондоне. Он предлагает мне остановиться у них. Я могла бы найти работу, папа. Разве мне нельзя уехать всего на шесть месяцев? Если за это время наши чувства не изменятся, то мы поженимся, получив твое благословение.
Анна присела на пол у ног отца.
— Прошу тебя, папа, позволь мне убедиться в том, что он назначен мне судьбой! Мне трудно даже представить, что рядом со мной будет мужчина, ласки которого мне отвратительны.
Она знала, что намекая на страдания, которые будет причинять ей супружеская неудовлетворенность, добьется согласия отца.
— Пойди к своим кузенам. Я хочу поговорить с твоей матерью, — сказал он, убирая ее руку.
— Дорогой мой, я тоже не хочу, чтобы она уезжала. Но этот молодой человек такой образованный, умный, утонченный. Я уже не говорю о том, как он красив. Он обеспечит ей лучшую жизнь, чем Шон, — проговорила Эммер, не скрывая слез, когда дочь покинула комнату.
— Помнишь, как мы молились о том, чтобы у нас был ребенок? — сказал он, и уголки его губ опустились так, словно силы его истощились.
Эммер заняла место Анны, устроившись у ног мужа, и поцеловала его руку, безвольно свисающую с подлокотника кресла.
— Она была для нас источником радости, — выговорила она сквозь слезы. — Но наступит день, когда нас не станет, и какое будущее откроется перед ней? Мы не можем удерживать ее только ради себя.
— Дом без нее не будет таким, как прежде, — произнес он.
— Да, это так, но подумай о том, что будет дальше. А вдруг через полгода она решит, что все это был мираж? Она может вернуться.
— Да, может.
Но он сам не верил своим словам.
— Дороти говорит, что мы воспитали ее своевольной. Если это правда, то это наша вина. Мы сами внушили ей, что она достойна более высокого положения. Теперь Гленгарифф недостаточно хорош для нее.
— Может, и так, — послушно согласился он. — Я уже ничего не знаю.
Мысль о том, что этот дом никогда не услышит веселых голосов их внуков, прочно засела в сознании родителей Анны, омрачая радость будущего.
— Хорошо, даю ей полгода, но я не встречусь с ним, пока не истечет этот срок. Если она выйдет за него замуж, то так тому и быть. До свидания. Я не собираюсь ехать в Аргентину, только для того чтобы увидеть родную дочь, — сказал он со слезами на глазах. — Такого не будет.
Анна прошла вдоль холмов, наблюдая, как вокруг расстилается туман. Она не хотела видеть своих кузенов. Она их ненавидела. Они никогда не принимали ее с открытой душой. Но теперь она уедет и оставит их всех далеко, возможно, навсегда. Хотелось бы ей увидеть их реакцию, когда они узнают о том, какое блестящее будущее ей уготовано. Она плотнее запахнула пальто и улыбнулась, повторяя про себя: «Анна Соланас». Ей так понравился звук нового имени, что она повторила его много раз вслух, будто пробуя на вкус. Уже через несколько секунд она громко выкрикивала эти два слова, словно хотела, чтобы горы разделили с ней ее радость. Конечно, она будет скучать по отчему дому, где ее всегда встречали так радушно, ей будет не хватать ласк и любви мамы. Но Пако сделает ее счастливой. Одним лишь страстным поцелуем он развеет ее тоску по родине.
Когда Анна вернулась, мама закрыла за собой дверь в кабинет Дермота, оставив его одного справляться с горем. Эммер не хотела лишний раз расстраивать свою дочь. Она сказала Анне, что отец дал согласие, на то чтобы она отправилась в Лондон, однако она должна пообещать, что позвонит сразу по прибытии в город, после того как устроится в квартире Ривьеров.
— Когда позвонит Пако, можешь передать ему, что твой отец согласился отпустить тебя в Лондон на полгода. Если по прошествии этого срока вы все так же будете настроены на брак, он приедет в Лондон, чтобы благословить ваш союз. Ты довольна, моя дорогая? — спросила Эммер, погладив бледной рукой длинные рыжие волосы дочери. — Анна Мелоди, ты наше единственное сокровище. Мы не будем счастливы, когда ты покинешь нас, но пусть хранит тебя Господь, раз ты чувствуешь, что этот мужчина так много значит для тебя. — Ее голос задрожал. — Прости мне мою излишнюю эмоциональность, но ты для нас была и светом, и воздухом... — добавила она.
Анна обняла маму, ощущая, как сжимается горло. Она сожалела не о том, что покидает родину, а о том, что ее отъезд причинит столько горя родным.
Дермот чувствовал себя потерянным. Он наблюдал, как тени, все увеличиваясь, заполняют его комнату, и вспоминал, как его маленькая дочка, одетая в нарядное воскресное платье, танцевала в комнате. Он дал волю слезам, так как не представлял будущее без нее. Ему хотелось броситься к ней, но он пошатнулся, и пустая бутылка из-под виски упала и покатилась ему под ноги. Когда напуганная Эммер зашла в комнату, Дермот уже громко храпел в кресле. Перед ней был тоскующий и сломленный человек.
До отъезда в Лондон у Анны оставалось еще одно нерешенное дело. Она должна была отправиться к Шону О'Мара и сказать, что не может выйти за него замуж. Подойдя к дому, она увидела, как мать Шона, бодрая веселая женщина, похожая на квадратного головастика, немедленно рванула в сторону холла, чтобы известить сына о неожиданном возвращении невесты.
— Как прошла твоя поездка, моя дорогая? Думаю, она произвела на тебя большое впечатление, не так ли? — затараторила она, вытирая испачканные мукой руки о передник.
— Мне все очень понравилось, Мойра, — ответила Анна, сдержанно улыбаясь и глядя женщине через плечо, чтобы первой заметить Шона.
Тот не заставил себя ждать и спустился вниз, перепрыгивая через ступеньку.
— Я очень рада, что ты вернулась, это я тебе точно говорю, — снова залопотала она. — Наш Шон себе места не находил все выходные. Как приятно видеть, что он опять улыбается.
