Признайся (ЛП) - Гувер Колин (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Ножницы по-прежнему в левой руке, я знаю, что это непреднамеренно, но они слишком близко к моему горлу. Что весьма дискомфортно.

Она прижимает свои руки к моей груди, и могу сказать, что только что разгневал ее своей неудачной попыткой побега.

- Тебе нужно постричься, Оуэн, - заявляет она. - Все нормально. Я не буду брать за это плату. Мне нужна практика.

Она поднимает одну ногу вверх и кладет ее на мое бедро, затем делает то же самое другой ногой.

- Не двигайся.

Теперь, фактически привязав меня к креслу, она приподнимается и начинает возиться с моими волосами.

Ей теперь не приходится беспокоиться о моей попытке к бегству, ведь она у меня на коленях. Ничего не произойдет.

Ее грудь прямо передо мной, и хотя, ее расстегнутая пуговица на рубашке вовсе не предоставляет обзора, то, что я нахожусь так близко к такой интимной части ее тела, заставляет меня просто приклеиться к креслу.

Я осторожно поднимаю руки к талии, чтобы помочь ей держаться ровно.

Когда я касаюсь ее, она делает паузу и смотрит на меня сверху вниз.

Мы оба молчим, но я знаю, что она это тоже чувствует. Я слишком близко к ее груди, чтобы не заметить ее реакцию. Ее дыхание прерывается, как мое.

Она нервно отводит взгляд в сторону после зрительного контакта, и начинает отрезать мне волосы.

Могу сказать честно, так мне еще не стригли волосы. В парикмахерских не настолько услужливы.

Чувствую, как ножницы пилят мои волосы, и она фыркает.

- У тебя очень густые волосы, Оуэн.

Она произносит это так, словно это моя вина и это ее раздражает.

- Разве ты не должна намочить их сначала?

Ее руки застывают в моих волосах, как только я задаю этот вопрос.

Она расслабляется и оседает, ее бедра прижимаются к моим. Сейчас мы смотрим друг другу в глаза. Мои руки все еще находятся на ее талии, она по-прежнему на моих коленях, и я наслаждаюсь способом этой спонтанной стрижки, но по ее внезапно трепещущей нижней губе, вижу, что я - единственный, кому это нравится.

Ее руки безвольно опадают, она бросает ножницы и расческу на пол.

Я вижу наворачивающиеся слезы и не знаю, что делать, чтобы остановить их, так как не понимаю, что стало их причиной.

- Я забыла намочить их, - огорчается она побеждено и начинает трясти головой. - Я - худший парикмахер во всем мире, Оуэн.

И теперь, она плачет. Закрывает лицо руками, пытаясь скрыть слезы или смущение, или то и другое. Я наклоняюсь и оттягиваю ее руки в стороны от лица.

- Оберн.

Она открывает глаза и смотрит на меня. Сидит с опущенной головой и трясет ею, отказываясь отвечать.

- Оберн, - повторяю я, на этот раз, обхватывая руками ее щеки.

Я держу ее лицо в руках и поражаюсь насколько она мягкая на ощупь. Словно в ладонях сочетание шелка, атласа и греха.

Боже, я ненавижу, что так жестко с ней обошелся! Я ненавижу, что не знаю, как это исправить.

Притягиваю ее к себе и, на удивление, она мне это позволяет. Ее руки все еще висят по бокам, а лицо покоится на моей шее.

Ну почему я просрал все, Оберн?

Кладу руку ей на затылок и приближаю губы к ее уху.

Мне нужно, чтобы она простила меня, но не уверен, сможет ли она, без объяснения причин.

Проблема в том, что я тот, кто читает признания. Не тот, кто их пишет, и уж точно не тот, кто говорит их вслух.

Мне нужно, чтоб она знала, как я хочу, чтобы то, что сейчас происходит было по-другому. Я хочу, чтобы все было по-другому и три недели назад.

Я крепко держусь за нее, давая ей почувствовать искренность моих слов.

- Я очень жалею, что не появился тогда.

Она сразу же застывает в моих руках, как будто мое извинение отрезвило ее. Не знаю, хорошо это или плохо.

Внимательно слежу, как она медленно отстраняется.

Я жду ответа, хоть какой-то реакции, но она замыкается.

Я не виню ее. Она мне ничего не должна.

Она поворачивает голову влево, тем самым сбрасывая мою руку со своего затылка. Я убираю ее.

Схватившись за подлокотники, она отталкивается и встает.

- Ты получил мою исповедь, Оуэн?

Голос жесткий, несмотря на недавние слезы. Она встает, вытирая влагу под глазами пальцами.

- Да.

Она кивает, сжав губы. Находит взглядом свой кошелек, хватает его и свои ключи.

- Это хорошо.

Она идет в сторону двери. Я медленно встаю, боясь взглянуть в зеркало на неоконченную стрижку. К счастью, гаснет свет, мне не предоставляется шанс увидеть себя.

- Я иду домой, - чеканит она, удерживая дверь открытой. - Я себя плохо чувствую.

Глава 9

Оберн

У меня есть родные братья и сестры в возрасте от шести до двенадцати лет.

Когда я появилась на этот свет, мои родители еще учились в старшей школе, после этого они еще очень нескоро решились родить детей.

Ни мама, ни папа так и не пошли в колледж, отец с восемнадцати лет работает на промышленную компанию. И потому мы экономили. Очень сильно экономили. Так, что не могли спать с включенным кондиционером. «Для этого существуют окна», говорил мой отец, когда кто-нибудь начинал жаловаться.

Возможно, я и переняла его привычку экономить, но она пригодилась мне при переезде к Эмори. Она была на грани выселения, когда ее предыдущая соседка не смогла вовремя внести свою половину арендной платы, а посему такие вещи, как кондиционер не имели никакого значения. Он считался непозволительной роскошью.

В Портленде мне было хорошо, а переменчивая погода Техаса нарушила мой режим сна, который я пыталась наладить вот уже месяц.

Вместо того, чтобы использовать одеяло, я укрывалась несколькими простынями. И если посреди ночи вдруг становилось жарко, просто сбрасывала одну или сразу несколько на пол.

Принимая это во внимание, я не могла понять, почему в данную минуту мне так холодно. И почему я закутана во что-то отдаленно напоминающее пуховое одеяло? Каждый раз, когда я пыталась открыть глаза и проснуться, чтобы отправиться на поиски ответов, я снова проваливалась в сон от того, что чувствовала себя невероятно уютно.

Мне казалось, что я маленький ангелочек-херувим, который мирно отдыхает на облачке.

Погодите. Я не должна ощущать себя ангелочком.

Я же не умерла?

Сев в кровати и открыв глаза, я была в замешательстве и слишком напугана, чтобы начать двигаться.

Стараясь не особенно шевелить головой, я медленно осмотрела комнату. В поле зрения попали: кухня, закрытая дверь ванной комнаты и лестница, ведущая вниз, в студию.

Что я делаю у Оуэна?

Что я делаю в его огромной и очень удобной кровати?

Резко развернувшись, я посмотрела на другую половину кровати, и, слава Богу, она оказалась пуста, самого Оуэна там не было. Следующим по списку стала проверка одежды.

И, спасибо Господи, она на месте.

Думай, думай, думай.

Что ты здесь делаешь, Оберн? Почему голова болит так, словно кто-то прыгал на ней всю ночь?

Память начала медленно возвращаться.

Вот меня кинули. Стерва.

Вот я встретила Харрисона. И сбежала в туалет из-за его предательства и звонка Оуэну. Ненавижу тебя, Харрисон.

Также всплыло воспоминание о салоне…

Боже. Серьезно, Оберн?

Я сидела у него на коленях. Стригла его чертовы волосы, сидя у него на коленях.

Я прижала ладонь ко лбу. Все, с меня хватит. Больше никогда не стану пить. Алкоголь толкает людей на глупые поступки.

Самым лучшим для меня стало бы поскорее убраться отсюда, что на самом деле отстойно, так как не представлялось никакой возможности взять с собой эту кровать.

Я тихонько выскользнула из нее и направилась в уборную. Закрыв за собой дверь, стала рыться в шкафчиках в поисках неиспользованной зубной щетки, но осталась с пустыми руками. В итоге, намазала палец зубной пастой и прополоскала рот огромным количеством жидкости для полоскания рта. Да, у Оуэна прекрасный вкус на ванные принадлежности.

Кстати, где он?

Закончив приводить себя в порядок, я отправилась на поиски своей обувки, обнаружив их около кровати. Могу поклясться, что вчера на мне были каблуки.