Мужчины свои и чужие - Келли Кэти (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

– Вы уж простите меня насчет кофе, – в пятый раз изви­нилась Ханна, входя в комнату с тремя большими желтыми керамическими чашками и блюдцами.

Она пришла в ужас, когда обнаружила, что у нее есть только растворимый кофе. Сама она его предпочитала, но знала, что невежливо предлагать гостям растворимый кофе, так в приличном обществе не делают. Ханна всегда ощущала недостаток воспитания, когда принимала гостей, – не знала, как правильно держать вилку или как представлять людей друг другу. Ей хотелось делать все это правильно и автомати­чески, а не бояться постоянно попасть впросак.

– Перестань суетиться, – отмахнулась от нее Лиони. – Мы все выросли далеко не на кофе в зернах. Я никогда его дома не покупаю, иначе давно бы разорилась.

– Растворимый вполне годится, – поддержала ее Эмма. – У тебя такая прелестная квартира! Я бы никогда не сумела сшить такие занавески.

– А мне нет смысла и пытаться, – засмеялась Лиони, – Пении стащила бы их на пол в первую же неделю, потому что любит прятаться за занавесками и дуться. Наверное, она и сейчас там на меня сердится. Она была в восторге, когда я вчера приехала, и ни на минуту не выпускала меня из виду все утро – боялась, что я снова ее брошу. А когда я надела пальто, она завыла.

– А как бедняжка Клевер? – спросила Ханна. – Трав­мирована всем этим кошачьим царством?

Лиони виновато кивнула:

– Как только я привезла ее домой, она рванула в комнату Дэнни и до сих пор оттуда не выходила. Наверное, сидит под одеялом, дрожит и боится высунуть нос. А вот Герман в по­рядке. Маминым кошкам не удалось его терроризировать. Он даже потолстел.

Эмма засмеялась.

– Думаю, Пит питался так же, как Герман, – сказала она. – Всю неделю ел чипсы и пиццу и прибавил несколько фунтов. Вчера вечером в пабе его все дразнили. – Она по­мрачнела и повернулась к Лиони: – Вот почему я вела себя как последняя идиотка, когда говорила с тобой по телефону. Не из-за Пита, конечно… – Она вздохнула. – Мы там были с друзьями, и Джанни начала рассказывать о сестре Майка, у которой маленький ребенок. Вот я и рассыпалась на части. Глупо, правда?

Она отпила глоток горячего кофе и в который раз удиви­лась, что так спокойно говорит с ними об этом. Ханна и Лиони понимали ее и умели как-то приободрить.

– Ничего тут нет глупого, – мягко сказала Ханна. – Я так же себя вела, когда Гарри сбежал. То все вроде ничего, я веду себя нормально, но вдруг замечу кого-нибудь в та­кой же куртке, как у Гарри, – и все, пошла вразнос. Даже стала придумывать, что скажу ему, когда снова увижу, и где найти бейсбольную биту, чтобы поприветствовать его как следует.

Эмма улыбнулась.

– Я тоже фантазирую по поводу детей, – призналась она. – Например, представляю себе, что еду в машине, а на заднем сиденье сидит моя дочка. Я оборачиваюсь и говорю ей, что мы будем делать. Ну, например: «Мама поведет тебя в магазин и купит красивое платье, а потом мы пойдем к пруду и посмотрим на уток». – Она никому раньше об этом не рас­сказывала.

Лиони ласково коснулась ее руки.

– Ты можешь рассказывать нам все, Эм, – сказала она, будто догадалась, о чем думала Эмма. – Друзья для этого и существуют.

Эмма кивнула.

– Я знаю. Замечательно, верно?

Час превратился в полтора, потребовался еще кофе, и Эмма сказала, что заварит его сама.

– Если мы станем настоящими друзьями, то неправиль­но будет разрешать тебе за нами ухаживать, как за гостями – заявила она Ханне. – Господи, – воскликнула она через минуту, – у тебя идеальная чистота на кухне! Ты увере­на, что не родственница моей матушки? Она бы тебя обожала.

Ханна поставила диск Гарри Конника-младшего, и они с удовольствием слушали его мягкий голос, доедая круасса­ны, принесенные Лиони.

– Он просто прелесть, – заметила Эмма.

– Да, вот только имя все портит, – засмеялась Ханна. – Впрочем, я теперь даже темноволосых мужчин обхожу сторо­ной. Мой Гарри был брюнетом, так что я, пожалуй, переклю­чусь на блондинов.

– И каким же должен быть этот блондин? – заинтересо­валась Лиони. – Опиши нам мужчину твоей мечты.

Ханна поджала ноги и поудобнее устроилась в кресле.

– Высокий, потому что я люблю носить высокие каблуки и ненавижу мужчин ниже меня ростом. Разумеется, накачан­ный, с голубыми глазами – вроде твоих, Лиони. Пусть смот­рит пронзительными голубыми глазами прямо мне в душу! Крепкий, с красивыми руками, которые бы ласкали меня всюду. Золотистая кожа и такие же волосы…

– Ты говоришь о Роберте Редфорде, – предупредила Лиони, – а он принадлежит мне. Если появится на твоем по­роге, даже не думай к нему прикасаться. Иначе нашей друж­бе конец.

– Ты должна придумать своего мужчину, нечего копиро­вать моего, – возразила Ханна.

– Ладно, ладно. – Лиони понравилась игра. Она сама давно в нее играла, представляя себе мужчину, который спа­сет ее от одиночества. – Извини, Ханна, что повторяю твои слова, но мой тоже должен быть высоким и сильным. Иначе он не сможет перенести меня через порог, не повредив чего-нибудь важного. – Она хихикнула. – А все его важные части должны быть в идеальном рабочем состоянии! Что еще? Ему должно быть больше сорока, и, для разнообразия, пусть будет брюнетом. Только виски седые – это очень сексуаль­но. Так и представляю, как запускаю пальцы в эти седые во­лосы…

– Ну а глаза? – поинтересовалась Ханна.

– Темные. И подбородок, как у Кирка Дугласа.

– Это какой же? – удивилась Эмма.

– С ямочкой, – ответила Лиони. – Я в детстве смотрела все эти старые фильмы и была просто без ума от Кирка. В одной картине он играл пирата, так я несколько месяцев во­ображала себя его подружкой. Да, еще денег у него должно быть, как грязи, и он должен любить детей, животных и жен­щин, которые не способны соблюдать диету. Твоя очередь, Эмма.

Эмма робко улыбнулась:

– Я знаю, вы считаете меня дурочкой, но Пит – мужчи­на моей мечты. Он не слишком высок и мускулист, но в хо­рошей форме. И он лысеет, но я его обожаю. Он то, что мне надо.

Ханна и Лиони тепло улыбнулись.

– Это замечательно, – сказала Ханна.

– Настоящая любовь, – добавила Лиони. – Знаешь, тебе крупно повезло.

7

Ханна весь день пребывала в прекрасном настроении, пока вечером не встретила почтальона у своих дверей. Нет, он не сказал ей ничего грубого, не спросил, не ушла ли она в монастырь, как было однажды, когда он увидел ее в стро­гом сером костюме. Он просто сунул в дверь письмо – и ис­портил ей весь вечер.

Прерывистый почерк Гарри невозможно было не узнать. Они всегда шутили, что он так и не научился соединят!, буквы. Ха! Сейчас это уже не казалось ей забавным. Пред­ставьте себе тридцатишестилетнего мужика, который не умеет нормально писать! Ханна бросила письмо на стол м холле и потрясла волосами, чтобы избавиться от капель на­чинающегося дождя. Надо же, какая досада! День так хорошо начинался…

На свою новую работу в фирме «Дуайер, Дуайер и Джеймс» она приехала очень рано и немного посидела в ма­шине, стараясь выровнять дыхание. Внезапно кто-то посту­чал в окно, и Ханна чуть не подскочила от неожиданности. Стекло запотело, и Ханна машинально протерла его, чтобы посмотреть, кто там ее беспокоит. Ей улыбалась незнакомая женщина средних лет, вполне безобидная с виду. Хороший плащ, приятное лицо, жемчужное ожерелье на розовой блуз­ке, но все равно незнакомка. Ханна опустила стекло.

– Да?

– Вы, вероятно, Ханна? Я Джиллиан из «Дуайер, Дуайер и Джеймс». Я видела, как вы подъехали, и подумала, что вы не знаете, можно ли здесь парковаться. Так вот, можно.

– Вы очень добры, – вежливо ответила Ханна, вылезая из машины и думая, что люди в офисе не слишком заняты, если они высматривают в окошко новичков.

– У вас был такой задумчивый вид… – сказала женщина. , – Просто решала, где припарковаться, – соврала Ханна.

Она не собиралась рассказывать этой женщине, что ни­когда не задумывается, где поставить машину, и сидела так только потому, что нервничала перед первым рабочим днем на новом месте. Сослуживцы не должны ничего знать о ее личной жизни, тем более о том, что она успокаивает нервы с помощью упражнений йоги. Для них она собранная и всегда спокойная мисс Кэмпбелл.