Любовь на спор (СИ) - Попова Любовь (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Становится неловко, и Марк тоже словно понимает это. Отворачивается на мгновение, потирая переносицу, словно я его достала. Потом быстро осматривает зал, и вдруг хватает меня за руку. Тащит на танцпол.
— Марк! — чуть не задохнувшись от рывка пищу, но его руки уже прижимают к себе. Впечатывают грудью в грудь, и меня словно парализует. Словно одно его касание способно перевернуть все установки, что я себе дала. Не любить. Не хотеть. Не думать.
Но я здесь, я поднимаю голову и тону в глубине глаз, что кажутся иссини черными из-за переливов света. И там все. Отражение того безумия, что давно поглотило меня. И, кажется, что весь мир рушится, что под ногами плывет земля, а мы с Марком остаемся только вдвоем. Двигаемся в ритм какого-то быстрого трека, но в своем темпе, согласованным с биением сердец. Хватит, Даш. Вспомни, кто перед тобой. Хватит мечтать… Или не хватит…
— Я так и не сказала тебе спасибо… — шепчу, сглатывая, пока в груди растет ком.
— Не сказала, — кивает Марк и скользит пальцами по атласу платья, ниже. Ниже. Жжет кожу даже через ткань. Еще немного и сожмет задницу, и я, черт возьми, даже сказать слово против не могу. Не хочу. Не хочу, чтобы эта вертикальная прелюдия заканчивалась. Не хочу, чтобы руки, которые столько раз снились, исчезали. Не хочу разрывать этого контакта, что стягивает узлом внутренности и возвращает желание принадлежать ему одному.
— Спаси… — хочу сказать, но его рука накрывает мне рот, а я продолжаю смотреть на свое божество в свете софитов, что в клубе бьют по глазам со всех сторон. Повышают, из без того высокую, температуру тела.
Марк продолжает зажимать мое лицо ладонью, второй давить на поясницу, буквально вдавливает в себя, а уха касается ментоловое дыхание.
— Просто «спасибо» меня не устроит, — говорит он, и меня парализует гнев.
— Собираешься меня трахнуть за помощь? — отпихиваю его, но он со смешком ловит меня назад, окольцовывает руками и гортанно смеется в ухо.
— Даша, у тебя проблемы с недотрахом. Я ведь даже не думал о сексе…Хотя, если хочешь, — упирается он в меня стояком, и между ног растекается лава.
Я захлопываю рот и понимаю, что снова оказалась в неудобном положении. Но и верить ему не могу. Только не ему.
— А что же?
— Мне нужен твой совет, — пожимает он плечами, делает поворот и снова трется. И все, что мне надо прямо сейчас — это избавиться от, оказавшимся слишком тесным, платья. — Всего лишь совет.
— Когда? — хмурюсь я, и странное ощущение сдавливает горло, словно разочарование. Боже, да я ведь весь день хотела услышать, как он за помощь попросит мое тело. Репетировала, что скажу ему, как откажу в самой грубой форме. Столько раз проговаривала: «я тебя не хочу», а теперь, оказывается, я и не нужна ему. Ему совет мой нужен.
— Сейчас, — кивает он на выход, и мне хочется расплакаться. Наверное, хочет спросить, в какой цвет покрасить стены или какое меню использовать в клубе.
Марк уже тащит меня на выход, а я быстро перебираю ногами, оставляя за спиной танцующих и погружаясь в царство тишины и запахов краски.
— Так, кем ты здесь работаешь? — спрашиваю, пока он ведет меня по лабиринтам коридоров, пока я погружаюсь в омут ностальгии и того, как однажды Марк меня затащил в одну из комнат. И именно в нее же тащит сейчас.
Кажется, где-то подвох, но я поздно очухалась.
Он уже втаскивает меня в комнату без окон. Ту самую, где я почти ему отдалась. И здесь почти ничего не изменилось. Разве что стоит новый диван, тумбочка и маленький холодильник.
Он здесь живет, догадываюсь я и вздрагиваю, когда дверь хлопает.
— Ты угадала, клуб принадлежит мне. Только со способом получения промашка.
Мне нет до этого дела. В споре, или еще как. А вот совет…
— И какой же совет тебе нужен, — стою я к нему спиной, но каждой частичкой кожи ощущаю его взгляд. Ощущаю движение, но сама и пошевелиться не могу. Осознаю, что сама себя загнала в ловушку, но и желания уходить нет. Потому что нет ничего важнее рук, что уже накрывают талию, голоса, что вводит в транс.
— Это скорее загадка, что тебе нужно отгадать.
— Ну?
— Меня хочет одна плоскодонка, — боже, прикрываю глаза, пока он упирается в меня бедрами и двигает ими, подтягивая меня медленно на себя. Делая короткие шаги, пока я отчаянно задыхаюсь, — но боится камер, как огня. Что нужно сделать, чтобы она расслабилась и замолчала…
Глотаю смешок, осознавая, что для меня больше не существует прошлого, только настоящее, в котором Марк покусывает мое плечо, стягивая широкую лямку платья. Медленно, чертовски медленно и даже не торопит с ответом.
— Что мне сделать, Дашка, чтобы ты расслабилась?
Но вопрос не в том, что нужно сделать Марку, вопрос лишь в том, готова ли я пройти тот рай снова, чтобы еще раз погрузиться в ад, даже если в его голове возникло новое предательство.
Готова.
— Выключи свет, — сдавлено прошу и закрываю глаза в тот миг, когда желтоватый свет гаснет, а со второго плеча падает лямка. Резкий поворот и вот я уже чувствую влажное, горячее дыхание, а на бедрах жадные руки, задирающие подол. И я не вижу. Но мне и не нужно, все чувства обострены до предела, особенно когда его руки дергают мои к себе на ремень, и я безропотно, молча его расстегиваю. Мне нет дела до мыслей, мне нет дела до мира. Сейчас существуют только он и его желание, что я уже держу в своих руках.
— Охуеть, — шипит Марк, пока я глажу его ствол, чувствую каждую вену, ощущаю пульсацию в такт частого дыхания. Лифчик уже спущен, губы уже на сосках и меня прошибает разрядом тока.
— Боже, Марк…!
— Что, что, — толкает он меня дальше, опрокидывает на диван и отпускает с влажным звуком ноющий сосок. — Сильнее, нежнее? Грубее?
— Еще. Еще, — умоляю я, задавая рукой стабильный мерный темп, уже представляя, как он весь до основания будет скользить во мне, так же как пальцы, что пробираются под трусики, растирают влагу по клитору.
— Тугая, влажная Дашка… — сипло произносит, поднимаясь выше и целуя меня снова. Марк ласкает губы, толкается языком в рот, и я выгибаюсь дугой. Особенно когда средний палец вторгается, а большой продолжает тереть нервный комок, разгоняя по телу новые и новые импульсы похоти и жажды. Такой, словно я не пила весь год. И только он, мой Марк может ее утолить, сделать меня живой, рассказать по секрету, что есть настоящая жизнь.
И он собирается, но только когда шепчет на ухо:
— Сильнее хер сожми, покажи, как скучала, Малыш.
И этот «малыш» что-то рождает во мне, что-то неуемное, порочное, грязное. Желание угодить тому, кто принес столько эмоций. Хороших, плохих, сейчас не это важно, а только то, как Марк собирает руками грудь. Скользит языком по соскам и толкается в руку все чаще.
— Сильнее, блять! — хрипит он. Я подчиняюсь, сжимаю, стискиваю грубее, пока его ствол не каменеет и в секунду не орошает ладонь и платье влагой. Марк тяжело дышит, целует меня быстро, смачно, посасывает язык. И все это нескончаемое безумие длится, пока он растирает моей ладонью по мне сперму, словно освежая краской картинку, где давно стояла его печать.
— Знала бы ты, как часто я пытался дрочить, представляя твою руку… — смеется он тихо и скользит губами по груди и дальше… Ниже. Ниже. Пока не целует чувствительную кожу внутренней стороны бедра.
— Почему пытался, — сквозь стон шепчу я, но Марк уже не слышит. Разводит ноги шире и утыкается носом в мокрое белье. Отводит полоску пальцами и принимается теребить языком клитор. Часто-часто, взбивая все чувства и эмоции в дикий, аморальный коктейль.
Боже, Марк…
— Сладенько… — слышу глухой голос и зажимаю грязной рукой рот, чувствуя солоноватый вкус. Закрываю сверху второй, потому что еще пару движений и я закричу. Кончу, рассыпаясь на осколки.
Но именно, когда мой поезд экстаза практически добрался до станции, в дверь раздается оглушительный стук.
Особенно сильный, потому что зрение сейчас обесточено. И самое страшное не это, а то, как легко говорит Марк:
