Любовь на спор (СИ) - Попова Любовь (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Беру телефон, но Марк его отбирает.
— Отдай! Отдай, пока я тебе глаза не выцарапала
— Садись и поедем! — прикрикивает он и тянет меня к своей машине. — Пока такси будет крутиться, мы уже приедем туда… А куда, кстати?
Боже, как перед Кириллом неудобно….
— Даша? Мы дождемся такси. Вместе, — говорит он серьезно, а я чувствую себя ужасно. Ну нет времени.
— Прости, но я правда спешу, — говорю тихо и бегу садиться в машину. Марк нагло подмигивает Кириллу и запрыгивает следом. Газует через секунду, так как даже не выключал двигатель, и я вижу, как Кирилл закашливается пылью.
— Ты отвратителен… Ты это понимаешь? Просто ничтожество. В армии манерам не учат?
— Это последнее, чему там учат. И ты сама виновата. Нечего было становиться яблоком раздора и лезть к моему брату в штаны. Скажи спасибо, что я закрыл на это глаза… — пожимает плечами, и я уже открываю рот, чтобы высказать все, что думаю. От возмущения просто стягивает горло. Но он закрывает мой рот своей шершавой ладонью и кивает на дорогу. — Ты торопилась? Куда едем-то?
Отпихиваю его руку.
— Закрыл глаза… Охереть… Ты просто невозможный… Безумный… Ненавижу.
— Даша! Куда!
— К моему отцу в офис! Адрес…
— Я помню. Мы же были там.
— Мы, — фыркаю. — Ты просто строил из себя хорошего, чтобы выиграть паршивое пари.
— Ну уж пиздеж! Никогда я из себя хорошего не строил. Тебе очень хотелось видеть меня хорошим. Вот и повелась на прилизанный зад Кира.
— Ничего подобного! Я, как ты говоришь, повелась на него, потому что он вежливый и воспитанный. Он не водил меня по подворотням и не кормил бургерами…
Марк так резко тормозит, что, если бы не ремень, я бы врезалась в лобовое стекло. Вокруг засигналили машины, в окна стали кричать, что мы дебилы, а Марк злой, как голодный пес, поворачивает меня к себе и грубо толкает язык в рот. Целует… Нет, насилует рот, как не брыкайся. Жадно, горячо. Долго. Под какофонию сигналок машин, что проезжают мимо.
— Сука, — отрывается он и буквально отпихивает. — Скажи еще, что поцелуи мои тебе не нравились. Да ты бежала в любую подворотню, в любой гадюшник, только чтобы быть со мной! Нахуй тебе не нужны ни рестораны, ни цветы, ни прогулки на лошадях. Меня ты хотела. Вот и подпустила к себе Кирилла. Скажи не так? Ну! Говори!
Частое дыхание перехватывает. Слезы то ли от правды, то ли от давления пальцев на щеки текут сплошным потоком, но я все равно вырываюсь.
— Да пошел ты…
— Отличный ответ. Все объясняет…
— Что? Что он объясняет!
— Что ты все еще любишь меня. Так что если мы все прояснили, можем ехать дальше?
— Да…
— Что любишь меня? — смеется он, а я замахиваюсь, но просто сжимаю руку в кулак. Теперь он знает, что я ничтожество, потому что все еще люблю.
— Да, что можем ехать! И ничего другого…
Ничего другого…
Мы едем уже пятнадцать минут. В полной тишине. Еще немного и она будет давить на мозг. Внутри все кричит о желании сказать, как Марк неправ. Убедить его, что любви нет. Что я не больная, сохнущая по ублюдку, который унизил меня год назад. Что он для меня ничего не значит.
Не значишь, слышишь?
Просто красивое лицо, просто губы, что я так долго старалась забыть, просто руки, что в каждом сне ласкали меня и рвали в клочья сердце.
И зачем было столько психологов? Что они все мне дали? Они должны были помочь избавиться мне от зависимости, но лишь ее усугубили. И Кирилл помог…
И теперь я как последняя сука теку рядом с тем, кого ненавижу.
Разве могут эти две эмоции жить во мне так близко? Разве могут они переплетаться в причудливый узор, что выжжен на моем сердце. Разве должно сердце болеть из стали.
— Сюда вроде, — голос Марка только добавляет желания раскричаться, умолять, кинуться на него голодной самкой. Плакать от переполняющих меня эмоций перед ним я не стану.
Лучше просто выйти от него… Забыть поцелуй, что все еще не высох на губах.
— Сюда, — киваю и выхожу из машины. И только природная вежливость, вдолбленная в меня как азбука, помогает выговорить. — Спасибо.
Не успеваю закрыть дверцу, как Марк стартует. Как раз вовремя, сзади уже сигналит другой нетерпеливый человек.
Я смотрю на габариты, что красными пятнами смешиваются с выступившими слезами.
Смахиваю и шагаю внутрь здания.
Несмотря на страх перед встречей с отцом, я впервые не чувствую себя здесь как клоун на похоронах. Даже мокрое платье не делает меня лишней среди этого праздника пафоса и офисного лоска. Каким живет Эдуард Малышев.
Да и внимание, что уделили моей груди мужчины в лифте, говорит о многом. Оно приятно щекочет нервы, а при этом я вспоминаю, КАКОЕ ей уделял внимание Марк. Он боготворил их губами, руками. Стягивал до легкой боли, но приносил искры счастья и взрыв похоти. И почему я снова это вспоминаю? Потому что обычно и думаю, как легко соврали…
— Дарья, — секретарь отца поднимается и улыбается словно родной. Это единственный плюс походов сюда, которые я так ненавидела.
Первый был еще в юности, перед поступлением. Второй позже, когда из-за Марка я хотела уйти с учебы. И снова, после клиники, когда я решила отказаться от него как от отца. Теперь я хочу попросить помощи. Ну, не дура ли?
— Как я рада тебя видеть. Ты стала еще красивее. И это платье… Ткань такая? Или ты намочила, чтобы стать сексуальной?
— Не специально, — говорю я с улыбкой и принимаю короткое объятие. Мне всегда казалось, я чувствую людей. Тех, кому можно доверять, а кому нет. Марине можно было доверять, так я думала раньше. Но Марк поколебал мою веру в собственное шестое чувство.
Киваю на дверь.
— Я зайду?
— Он занят для всех кроме тебя…
— Почему ты так решила?
— Я ничего здесь не решаю, дорогая, — улыбается она… и я хмурюсь. Меньше всего мне хочется разбираться в ее тонких намеках и играть.
Я подхожу к двери, делаю пару глубоких вдохов и стучусь.
— Да, Марина, — говорит голос, который когда-то читал мне сказки, а потом посылал играть самой, потом решил мою судьбу и упихнул в психушку. Потому что это спасло бизнес.
— Это не Марина… — прохожу вперед, и в меня упирается ошеломленный взгляд. Первые пару секунд, а потом он довольно откидывается в кресле, осматривая меня с ног до головы.
— Мне нравится. Твоя мать удавится от зависти… Не хочешь заехать в гости?
Дурдом…
— Ты серьезно?
— Ну а что… Мне очень хочется с ней развестись, она не дает. Так что могу я хотя бы ее позлить… нет?
Мой ответ был написан на моем лице.
— Так и живешь с профессором? Собственную квартиру не хочешь…
Хочу, но тебя это не касается.
— Если хочешь как-то загладить свою вину или помочь, то отдай на сегодня ресторан, который у тебя пустует.
— Ресторан, — хмурится он и быстро в уме что-то просчитывает. — Зачем…
— Потому что я прошу! — подхожу ближе. — Потому что мне хочется знать, что меня воспитывал человек, а не калькулятор.
— В обиду не тебе, а мне, дочка, калькулятор бы не допустил ошибок. Но ресторан можно…
И я уже готова улыбнуться, завизжать от радости, как звонит телефон.
— Геннадий Викторович? Да, слушаю, сегодня? Через час? Это прям точно? — настроение снежным комом катится с горы. — Я понял, без проблем. Даша…
Но я уже направляюсь к выходу. По его щенячьему выражению лица стало понятно, что он не может отказать никому, кроме меня.
— Даша, прости… — говорит он мне вслед и делает последний выстрел в дочернее сердце, что умело так часто прощать. Как часто я слышала потом, как часто я мысленно просила отца разобраться. И как просто Алекс его заменил, и вот этот мужчина из родителя стал мне чужим.
— Желаю тебе, папуля, вечно быть женатым на мамуле. Ведь семья самое главное…
С этим и выбегаю из здания, ослепленная солнцем и собственным бессилием. Больше не ощущая волнения. Я пустота и отказ родителя заполнил ее слезами.
Не везет… А я ведь была так уверена…Наивная… И теперь осталось только позвонить Михалычу и сказать, какой я лох…
