Любовь Дикого (СИ) - Ангелос Валерия (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗
– Да, – говорю.
– Если сегодня все пройдет по плану, то вы возьмете на себя управление его капиталом.
Охуеть. Сомнительно, что Черный мне сам имущество отпишет. Да и есть кому дела у него перенять.
– А если все закончится не слишком удачно, то… – Воронцов улыбается. – Вы все равно возьмете на себя управление. Но позже.
Пиздец. Теперь понятно. Чутье меня не подвело.
– Не советую вам выпивать в его клубе, – прибавляет Воронцов.
Один раз я уже выпил. Кофе, блять. Напился до пожизненного.
Конечно, Черный не будет ничего подмешивать. Он не крыса. Сразу бьет. Открыто. Без всех этих ебучих вывертов. Но крысы есть. В его окружении. Знаю лично.
– Он знает, – говорю.
Воронцов приподнимает бровь.
Глаза у него рыбьи. Водянистые. Холодные. Недоумение вспыхивает в ледяном взгляде на долю секунды. Но он быстро это гасит.
Только хер знает. Может и тут игра. Ебучая проверка.
Он же такой. Каждый момент будто прощупывает. И не специально, вообще, не старается. На автомате это идет.
Не верю, будто Воронцов всерьез решил избавиться от Черного. Слишком ценный игрок. Если и убирать, то не в ближайшее время. А заменять его на меня сейчас… хуевая стратегия. Рано для такого поворота событий.
Скорее уж Воронцов нас обоих проверяет. Смотрит, чья возьмет.
И не удивлюсь, если у него третий на примете есть. Такие типы не делают ставку на одного кандидата. Ему даже двух будет мало. Нужны разные варианты, а там – как пойдет и кто себя лучше проявит.
– Откуда у вас подобные выводы? – наконец, протягивает Воронцов.
А я сам эту информацию Черному слил. Пару дней назад.
– Он уже неделю своих людей проверяет, – говорю.
Воронцов молчит. По его безэмоциональной роже нихуя не прочесть.
– Вы же одну из его ключевых схем вскрыли, – продолжаю. – Такое только самым близким известно. Случайный человек не просечет. А раз так – рядом прижилась крыса.
Черный и без меня в курсе, что прессуют со всех сторон. Его самого в оборот взяли. Еще пару лет назад в тюрягу кинули. И похуй, что срок был смешной. Что надо, то проверили.
А теперь дальше наблюдают. Кто лучше вывезет, блядь.
– Логично, – кивает Воронцов. – Но есть человек, которого господин Черный точно не станет подозревать в сливе информации.
Догадываюсь, сука.
– Демьян, – он улыбается. – Вы в таком положении, что можете получить от Черного полное доверие. При определенных обстоятельствах.
Звучит пиздец как бредово.
Но по факту этот сучара прав. Раскрутить ситуацию в нужную сторону вполне возможно.
– Мое освобождение вызывает много вопросов.
– Решим, – заявляет Воронцов. – Процесс уже запущен. Будем выдавать информацию постепенно. В зависимости от… развития ситуации.
Ясно. Буду хорошо приказы выполнять – ситуация разовьется как надо. А если упрусь, то вернуть меня обратно нихера не стоит. Или лучше грохнуть. Так даже быстрее. Чтобы никаких следов, блять, не осталось.
– Вы же понимаете, общественное мнение может очень резко меняться. Сегодня вы преступник, от злодеяний которого кровь в жилах стынет, а завтра законопослушный гражданин, пострадавший из-за роковой ошибки следствия.
Официант возникает рядом. Расставляет заказ на столе.
– Вам ведь важно очистить свое имя, Демьян, – выразительно прибавляет Воронцов, глядя в глаза. – Вам и не только. На будущее – важно. Например, если вы думаете о семье. Не уверен, конечно, однако есть ощущение, что та женщина, которая бы вам понравилась, вряд ли согласиться связать свою судьбу с уголовником. Еще и такой срок. Массовое убийство. Здесь мало просто выйти на свободу благодаря удачному стечению обстоятельств. Нужно полное оправдание. И это возможно.
Блядь.
Гнев по башке врезает. Мощно. Чем больше Воронцов пиздит, тем круче прикладывает пульс по вискам.
Зубы сводит. Затылок распирает изнутри. До такой степени на взводе, что меня сейчас резани, – кровь не потечет. И удар не замечу. Нихера, блять, не замечу.
И пусть я всю волю прикладываю. Ничем себя не выдаю. Ни челюсти, ни кулаки не сжимаю. Все это дерьмо спокойно выслушиваю. Пусть…
В тюряге дохуя свободного времени было. Читал. Про то, как ярость давить. Про контроль гнева. Хуйня, блять.
Реальность накрывает.
Этот упырь может обойтись без угроз. Без того все понятно. Расклад четкий. У него полный набор козырей. И он способен диктовать любые условия.
А мне бы сперва хоть на следующий уровень забраться.
Подставил я Катю. Крепко. С первой встречи. Должен был держаться в стороне. Должен был, но хуй там.
Отпустить ее уже не вариант. Поздно.
Но я и не отпущу. Нереально это.
Наблюдаю, как Воронцов кладет на стол конверт.
– А здесь то, что вам стоит передать господину Черному, – говорит он. – Записи, которые подтверждают вашу невиновность в тех событиях, которые произошли в “Картеле”.
Как будто это хоть что-то меняет.
Черному похуй. Да, в “Картеле” был беспредел. После той резни Руслан бы со мной дел вести не стал. Но конфликт между нами в другом заключается. Многое можно исправить, только не это.
Смерть Давы.
Тут нихера не сделать.
Младший брат Черного следом за мной в тюрягу пошел. По пиздецовой статье за бойню в клубе.
Несколько раз я его в тюряге прикрыл. Условия в “Яме” полный пиздец. Один бы Дава там не вывез. Молодой совсем. Пацан. Блять, да я сам его братом считал.
Когда меня отправили в карцер, он без защиты остался.
Порезали. Охранники в отказ пошли. Нихуя не видели. Записей нет. Если и было чего, просто стерли.
Конечно, я потом всех виновных нашел. Разобрался. Но разве это Даву вернет?
А ведь и тут след Воронцова виднеется. Не было ему никакого резона оставлять Давида в живых. Теперь прикидываю, что и бумажки те медицинские про Катю оказались передо мной не без причины.
Такой в “Яме” порядок. Выживает тот, кто злее. Жестче.
Только ты дал слабину – в момент сожрут.
Прессовали мощно. Особенно первый год. Да и второй. После гибели Давы особенно. Но там я уже сам так от реальности отрубился, что на прессинг будто вовсе перестал реагировать.
Пиздили мощно. И я тоже пиздил. Каждого, кто под кулак попадет. Начинал на зоне как одиночка, а после свой порядок установил. Драками этого не добиться. Надо башку включать.
Вот тогда меня Воронцов и заметил. По-настоящему. Выделил.
Помню, как его человек впервые ко мне пришел. Напрямую.
– Вы хорошо себя проявляете, Демьян, – сказал. – И в прошлом у вас было несколько серьезных проектов. Да, сейчас ваши возможности ограничены, но это ведь может поменяться в любой момент.
Молчал. Смотрел на него.
Ярость внутри давил.
Понимал же, передо мной мелкая сошка. Рядовой. Понимал, а все равно пиздец вело, аж кулаки пекло.
– Что если попробовать снова? – спросил тот “посыльный”. – На воле? Мы знаем, у вас есть некоторые дела. Через друга своего все устраиваете. Но полагаю, мы предложим намного больше.
Мы с Каримовым вместе мутили. На среднем уровне. И не без ведома того, кто наблюдал.
Воронцов же везде. Его люди повсюду. Каждый шаг фиксируют. Доносят.
Тогда имени его не знал. Чуял, за мной следят. Приглядывают. Уже тогда главного ждал. И вот дождался.
Смотрю на него. Блядь. Слушаю. А сделать ему нихера не могу. Ебануться. Слишком высоко упырь забрался. Не достать.
И нихера не ясно, как против такого бороться. Сука. Без шансов.
– Черный не поведется, – говорю. – Он поймет, что я не просто так на волю вышел. И не важно, что за материал вы запустите. Его не провести.
– Вас может объединить общая тема, – замечает Воронцов.
Общий враг.
– Есть один проект, в котором вы оба могли бы принять участие, – продолжает он. – Но проблема в том, что там только начать можно вдвоем. До конца должен дойти только один.
Не удивлюсь, если Черный и от Воронцова наводку на предателя получил. Такой как он умеет следы запутать. Сука, мастер.
