Любовь Дикого (СИ) - Ангелос Валерия (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗
Стоп. Так не катит. Нужно видеть твои глаза.
Поворачиваю на спину. Рядом укладываю. Нависаю сверху, заглядываю в лицо. Пробую считать все до единого чувства.
Ты такая…
Поплывшая. Зависшая.
Расплавленная.
И до одури родная.
Даже не пытаюсь себя сдержать. Поцелуями покрываю. Каждую твою черту губами пропечатываю. Большим пальцем веду по точеным скулам. Лицо в ладонях сребаю. Терзаю твой рот. Вырываю ответ за ответом.
– Люблю тебя, – рык раздирает горло. – Моя ты.
– Демьян…
– Люблю, Катя.
Закрываю ее протест поцелуем. На руки подхватываю. Дальше – на диван. Заваливаю сверху. На себя.
Поздно бежать.
Это судьба.
Помнишь?
Мы опять лицом к лицу. Обвожу ягодицы. Крепче притягиваю. На хуй насаживаю. До упора. Плавно. Медленно. Так, что сперма закипает в яйцах.
От судьбы удрать еще можно.
А от меня – хер.
Чувствуешь?
Мой хер в тебе. Пара секунд – тонешь в новом оргазме. А меня ведет от эйфории в зеленых глазах. Сверкающих. Кошачьих.
Блядь.
Ты во мне, Катя.
И похуй, что я тебя сейчас трахаю. Ритмично двигаю бедрами, когда ты оказываешься сверху. Натягиваю на хуй плотнее. Жестче. Жарче.
Похуй все это.
Ты выебываешь куда мощнее. Мозг. И все то, что от моей души осталось. Как тебя отпустить. Только ты и делаешь меня живым.
20
Просыпаюсь.
Что за херня?
Прохожусь ладонью по дивану – пустота. Подрываюсь, комнату оглядываю. На автомате отмечаю, что моя одежда сложена на кресле.
Похер, конечно.
Где она? Куда успела удрать? И главное – нахуя?
Может, на кухне. Готовит. Раньше, в другой жизни так бывало. Катя выскальзывала из постели, делала завтрак. Но сейчас…
Бряцание вдалеке. Будто замок щелкает.
Бросаюсь на звук. В коридор. Наталкиваюсь взглядом на прямую спину, обрисованную контурами плотно запахнутого пальто.
– Ты куда собралась? – спрашиваю.
Шагаю к ней.
Дверь обратно притягиваю. Захлопываю на щеколду. Встаю так, чтобы Катя и не думала шустро отсюда свалить.
Она отступает назад и спокойно встречает мой взгляд.
– Мне пора по делам, – говорит ровно. – На собеседование.
Чего, блядь?
– Задержись, – выдаю.
– Не могу, – даже бровью не ведет, а после прибавляет: – И тебе задерживаться не стоит.
Охуеть.
Сука, что?!
Она молчит. Но взгляд дохера выразительный. Пиздец, по ходу с таким видом я сам смотрел утром на шлюх, которых без эмоций ебал.
– Надеюсь, ты успеешь собраться и уйти до того, как я вернусь домой, – поясняет Катя, чтобы я точно ухватил суть.
Тебе пора, Демьян.
На хуй вон там.
– Пойдем, – бросаю. – Кофе выпьем.
За плечо беру.
А она чуть голову поворачивает. Смотрит на мои пальцы. Там, где дотрагиваюсь до ее руки.
Блять, сам не понимаю как, но разжимаю захват. В момент.
– Катя…
– Кофе я уже выпила.
Вижу. И душ приняла. Волосы вымыла. На затылке в пучок собрала. Нарядилась и явно хотела вообще со мной не встречаться.
Деловая, пиздец.
От нее несет шампунем, гелем для душа, парфюмом. Чем угодно. Только блядь не мной.
– Отойди, – говорит. – У меня назначена встреча.
Пробует пройти мимо, ведь я точно на автомате отступаю.
Как условный рефлекс.
Ебануться.
– Какая на хер встреча? – рявкаю.
За талию перехватываю. Возвращаю ее обратно. Толчком разворачиваю лицом к себе, вжимаю в стенку.
– Какого хера, Катя?
– Не кричи, – морщится.
Головой мотает. Виски растирает.
Что, болит?
Ну еще бы, блять. Похмелье после вчерашнего. Выпила столько, что едва соображала. И сейчас тоже хуево соображает. Если всерьез надеется так легко и просто съебать.
– Ты какого черта делаешь? – говорю.
Ниже тон.
Ярость стараюсь погасить.
– А ты? – выдает Катя.
Взглядом стреляет.
А потом вдруг вздыхает. Устало. Усмехается с горечью.
– Чего ты от меня хочешь?
– Не поняла? – хмыкаю, склоняю голову к плечу. – Всю ночь объяснял. Но вижу, надо повторить.
Молчит.
Холодная. Чужая. Вид у нее такой, что приближает к выводу, будто я уже ебанулся нахер. И наша прошлая ночь гребаная галлюцинация.
Но руки сами к ней тянутся. Подаюсь вперед.
– Нет, – говорит Катя.
Головой качает. Смотрит, заставляя застыть. Своими блядскими глазами на цепи держит. И крепко. Пиздец крепко.
Только я эту цепь раздираю.
Зажимаю сучку возле стены. Вбиваю кулаки в поверхность по обе стороны от ее талии. Хуй она удерет отсюда, пока мы все не выясним.
– Что за херня, Катя?
Кривится. Вижу, злится. Глаза гневно вспыхивают. Эмоции аж искрят. А она молчит. Подавляет все. Прячется за холодом.
Опять не так? Громко обратился? Грубо?
Похуй, блять. Вывела же. Неужели сама не понимает? Вроде успокоилась же. И вот снова жилы вытягивает.
– Быстро же ты забыла, как кончала подо мной.
Горло ее обхватываю. Мягко. Взгляд ловлю.
– Ну ладно, – усмехаюсь.
Дергаю пояс ее пальто. Накрываю живот ладонью. Тяну блузку, забираясь под тонкую ткань.
Она нужна мне. Голая кожа. Горячая. Моя. Вся моя, блядь.
– Пора твою память освежить.
– Руку убрал, – резко говорит, приказывает.
Запястье мое пальцами обхватывает. Ногтями царапает. Отдергивает от себя.
Взгляд колючий.
Охренеть.
– Не играй так, – выдаю отрывисто. – Будто нихуя между нами не было.
– Было, – выдыхает.
– Тогда…
– Но это ничего не значит.
– Что ты несешь, блять? – рычу.
За плечи ее обхватываю. Встряхиваю. В глаза заглядываю. И задыхаюсь. Накрывает охуеть как, потому что не различаю там нихера.
Закрылась от меня. Гребаная стена.
И не пробить это никак. Сука.
– Правду говорю, – отвечает тихо. – Как есть. Нет ничего. И не могло быть. Я же просила тебя уйти.
– Просила? – скалюсь. – Хер ли ты пиздишь?
– Хватит! – отталкивает меня. – За языком следи.
– Слежу, – усмехаюсь, крепче сжимаю ее за плечи. – Когда мой язык был в тебе, ты только и могла, что стонать. А теперь я должен поверить, что тебе на все поебать?
– Делай, что хочешь.
– Делаю.
– Пусти…
Отворачивается, не позволяя запечатать рот поцелуем. Царапает мои плечи. Извернуться пробует.
– Катя, – рычу, взгляд ее перехватываю. – Да что на тебя, блять, нашло? Выяснили же все.
– Что? – бросает глухо.
– Знаю, – говорю. – Виноват.
– Да, – кивает. – Хорошо, если знаешь.
– Прекращай это.
Молчит. Но так молчит, точно льдом окатывает.
– Я, блять, люблю тебя, – выдаю.
– Любишь?
Изящная бровь вздергивается вверх.
– Да.
Ее губы дергаются. Нервно. Болезненно.
– Нет, не любишь, – роняет сухо.
– Катя, – выдаю громче.
– Никого ты не любишь, – обрывает резко, головой качает. – Только себя. И так всегда было.
Лицо ее ладонями обхватываю.
А она морщится.
– Катя, – начинаю опять, повышаю голос.
– Завязал? – бросает хлестко, пристально в глаза смотрит.
Ладони мои накрывает своими. Обжигает. На секунду. И тут же отталкивает от себя. Да так, что тронуть ее снова не выходит.
Она не разрешает.
Взвинченная. Раздраженная. Прямо вскидывается вся.
– Как так получилось, что ты из тюрьмы вышел? – бросает. – Тебе же пожизненное дали. Как ты освободился?
Молчу.
– Ты свои криминальные дела закрыл? – спрашивает. – Все закончил? Новый бизнес на чем строишь? Откуда столько денег, чтобы все акции выкупить?
И снова крыть нечем.
Так быстро мои дела закрыть не выйдет.
– Вот, – заключает Катя. – Хочешь опять затянуть меня в свое дерьмо. Одного раза мало. Хочешь добить. Наплевать тебе.
– Теперь все иначе.
– Дааа? – протягивает.
Смеется.
Нервно. Горько.
От этого ее смеха под ребрами режет.
