Начинающий блоггер или месть бывшей жены (СИ) - Руж Роксэн (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Самородов, будто и не чувствуя моего напряжения, насвистывал незамысловатую мелодию. Налил и себе вина.
— За долго и счастливо! — произнес он тост.
— Какие потрясающие слова.
Выпила залпом.
Понимаю же, что глупо себя веду. Только вот никак не могу отделаться от мысли, что меня обманули.
— Пойду ка я, пожалуй, тоже ванну приму.
В общем, вышла я через пару часов. Дольше уже не смогла в воде находиться. Самородов лежал на диване, увлеченно смотря в телефон. Любопытство взяло верх надо мной. Подошла ближе и увидела себя танцующую.
Самородов поднял на меня свой взгляд.
— С легким паром.
— Спасибо.
Самородов отложил телефон, притянул меня к себе. Развязал узел на халате.
— Я так соскучился, — прошептал мне. От его хриплого голоса мурашки побежали.
Самородов уложил меня рядом с собой, целуя губы, шею, грудь. Спускаясь ниже и ниже.
— Привет, моя дорогая! Мы с тобой никогда раньше не разговаривали, поэтому я исправляю свою оплошность, — прошептал Самородов, обжигая горячим дыханием. Пусть бы это была галлюцинация, полет моей больной фантазии! — Вчера я в первый раз увидел тебя и начал изучать. Сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что ты стала еще прекрасней со вчерашнего дня. Я открываю эту дверь и этот поток.
Я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Горячий язык прошелся по мне, заставляя унять прорывающийся смех.
Ладно, так уж и быть, живи!
Совместное проживание с Самородовым оказалось … интересным. Конечно, первые дни я пыталась отвоевать каждый квадратный метр, что было совершенно бесполезно, так как со мной никто борьбу и не вел.
Решила взглянуть на ситуацию под другим углом. И как только эта гениальная мысль посетила мою голову, начала замечать и плюсы. Помимо очевидных — умопомрачительный секс и транспортировка до работы, появились еще: кофеварка с личным barista в лице Самородова, забитый до краев холодильник разными вкусностями и интересный собеседник каждый уютный вечер.
Утренние тет-а теты с вагиной сошли на нет, так как этому виду бесед уделялось достаточное внимание. Я попыталась тоже поговорить с мужским началом, но моего хладнокровия хватило только на «Здрасьте». Смеялась потом до икоты. Лишний раз убедилась, в том, что Самородов еще тот Айсберг Дмитриевич. Надо же, даже в таких ситуациях сохранять спокойное выражение лица!
Две недели, отпущенные мной Самородову, давно истекли. К разговору о том, что пора бы уже и честь знать, мы не возвращались. Моя комнатушка стала каким-то оплотом счастья. И разрушать этот наш маленький мир никому не хотелось.
Я рассказала о наших отношениях Свете. Как оказалось, для нее это не стало сюрпризом. Как и для всей нашей организации. А я наивная, полагала, что отличный конспиратор. Куда уж мне.
Света, в свою очередь, рассказала о любви всей своей жизни. Уж так хвалила она своего ухажера, что я не удержалась и пригласила их вместе посидеть в ресторане.
И вот, в назначенный день, в назначенный час мы с Самородовым отправились в ресторан. Пришли первые. Пока расположились, подоспела и влюбленная парочка. Счастливая Света подруку с краснющим Максимом.
Если бы не пылкие взгляды, бросаемые Светой на воителя Самородова, я бы подумала, что Макс пришел по очень важному делу. Кто бы мог подумать…
— Привет, мама. Добрый вечер, Александр Дмитриевич. Думаю, Максима вам представлять не нужно…
Похоже, и Самородов был удивлен. Они обменялись рукопожатиями, хотя и виделись не так давно. Самородов только для наших вечерних «выгулов» садился за руль, в остальное же время на месте водителя всегда был Максим.
— А что же теща? Уехала? — спросила я, когда все приветствия окончились.
Боже, я и не знала, что можно покраснеть еще сильнее. Ну, разве ни милота… Шкаф под два метра, натруженного гирями телосложения, заливается красным цветом, словно девица на выданье.
— Какая еще теща? — тут же среагировала Света, метая молнии направо и налево. Вот, вся в меня. Нет у нее этого, как мне недавно сказал Саша… покер-фэйса.
— Какая, какая, ну я, наверное.
Пришлось рассказать дочери, каким образом, все таки, Александр Дмитриевич заселился в мою съемную однушку.
— Как романтично, — вздохнула Света. А по зажегшимся у Макса глазам я поняла, что скоро и у него трубу прорвет.
На этом общение с родственниками не закончилось. На следующие выходные Самородов повез меня к своей маме. Конечно, мы были знакомы, но, как будто, в другой жизни.
Ольга Ивановна проживала все в том же доме, где когда-то началась и моя собственная история. Она наотрез отказалась уезжать из квартиры после смерти Дмитрия Александровича — отца Самородова.
Мы подъехали к старенькому многоквартирному дому. Вот она и детская площадка, а вон там и мой балкон, с которого я бросала наполненные водой целлофановые пакеты прямо на голову Самародова.
Эх, были же времена!
На нашей лестничной площадке увидела дверь своей когда-то бездумно проданной квартиры. Конечно, дверь была давно заменена, как и окна. Вместо обычных стекол в деревянных коробках красовались белые стеклопакеты.
Вспомнила маму. Ее давно уже нет. И боль потери уже притупилась с годами. Только вот эта самая дверь напомнила мне о ней. О своем детстве.
Ольга Ивановна была очень рада нас видеть. Готовилась, судя по накрытому столу, несколько дней. Расцеловала и меня и сына. Усадила рядом с собой на диван, а когда уже половина разносолов было подчищено со стола, сунула мне в руки семейные альбомы.
Все детство Самородова, как на ладони.
Фотографии взбитого малыша кверху попой, ногами, руками, в общем, всем, что бывает в кадре на всех старых фотографиях.
В альбоме была и моя фотография. Точнее, наша общая с Самородовым. Улыбающаяся во весь свой рот, держу за руку явно сопротивляющегося молодого человека. Самородов еще не обладающий покер фэйсом взирал на меня с брезгливостью. Я в цветастом платье, с бантиками, продернутыми в косы, в белых носочках и босоножках. Конечно, фотография была черно-белой, но в моей памяти вспыхнули все яркие краски того платьица.
Я долго хохотала над этим снимком, сфотографировала его на телефон. Обязательно распечатаю и поставлю в рамочку.
— А знаешь, Мила, ты первая кого Сашенька ко мне привел, — поделилась со мной полушепотом Ольга Ивановна. — Я так рада, так счастлива. До внуков бы дожить.
Знакомая боль сжала сердце, да так больше и не отпускала.
Ведь единственным, чем я могу помочь уважаемой мной женщине обзавестись внуками это уйти.
— Мила, все хорошо? — раз в сотый поинтересовался Самородов.
— Да, просто устала, — в свою очередь ответила я привычной фразой.
Я бы даже сказала, что не устала, а морально выжата до последней капли и теперь внутри все механизмы работали со скрипом и пробуксовкой. Постоянные мысли о том, что я просто эгоистичная одинокая баба, которая умышленно лишает мужчину счастья быть отцом семейства, разрушали меня. А что я могла предложить взамен? Себя? Да, где-то внутри ворочалась МилаШКа, говоря, что "себя" — это и так подарок судьбы для любого мужика. Только прислушиваться к этой темной составляющей имеет смысл, когда тебя предают. Тогда уж можно приглушить свою светлую сторону и дать команду "фас". А сейчас…
Я перевела взгляд на Самородова. Одной рукой он держал руль, во второй была моя ладонь. Он сжимал кисть, нет, не больно, надежно. Рисовал большим пальцем незамысловатые узоры. Почувствовав мой взгляд, повернулся. Улыбка скользнула по его губам, глаза же оставались серьезными, изучающими. Он еще крепче сжал ладонь, словно говоря, что никуда я от него не денусь.
Вернувшись домой, я ушла в ванную. Приняла душ, позволив себе всплакнуть под шум воды. Слишком расслабилась, слишком увлеклась, слишком полюбила…
Из ванны вышла, надеясь, что Самородов уже в постели. В смысле, прибывает в состоянии сна. Нет, он сидел на кухне, подперев голову рукой. Между бровей залегла морщинка, всегда возникающая на его лице под тяготами дум. Протянул ко мне руку, приглашая в свои надежные объятия. Подошла.
