Не время для шуток - Усачева Елена Александровна (книги без регистрации полные версии txt) 📗
– Ну, вот так всегда, – горестно покачал головой Васильев, схватившись за щеку. – Для глухих повторили, а для тупых? Опять нас обделяют?
– Тебя обделишь, – раздраженно посмотрела на Андрюху Людмила Ивановна и отвернулась. Она давно уже перестала бороться с 9-м «Б», считая их потерянными для общества людьми.
– Господи, зачем мы сюда поехали? – заканючила Лиза. – Хоть бы одна интересная экскурсия!
– Тебе все дискотеки подавай! – Людмила Ивановна начинала злиться.
– Мне? – как ни в чем не бывало отозвалась Курбаленко. – Вон у нас Сидоров очень музыку любит. Давайте сходим в консерваторию. Она тут есть?
– Курбаленко, отвали! – бросил Генка, не отрываясь от «наладонника».
– А что? – тряхнула головой Лиза. – Цой – это хорошо!
– А ведь он, кажется, где-то здесь похоронен, в Питере? – нахмурила бровки Ксюша.
– В Питере, в Питере, – кивнул Васильев. – А тебе, Рязанкина, на кладбище захотелось? Так это я тебе и без Цоя устрою. В два приема.
– Дурак! – Ксюша снова спрятала лицо в воротник.
– А это неплохая идея! – крутанулся на пятках Андрюха, торжественно оглядывая потихоньку примерзших к сиденьям одноклассников. – Не сгонять ли нам к Витеньке?
– К кому? – Галкин прервал свое занятие – изучение серых улиц города сквозь грязное автобусное стекло.
– Серега, не напрягайся, – погладила его по плечу Курбаленко. – Тебе вредно. Еще закипишь!
Вокруг захихикали.
– Ладно вам, – смутился Галкин. – Может, я с вами пойду…
– Куда это вы собрались? – словно вынырнула из небытия Людмила Ивановна. – Я же говорила: сначала идем в Русский музей.
– А это филиал Русского, – тут же встрял Васильев. – В музее картины, а на кладбище – те, кто их нарисовал.
– Все сказал? – махнула рукой Людмила Ивановна. Это был ее постоянный жест, когда ее что-то раздражало. – А теперь помолчи. Вы хоть знаете, где это кладбище находится? Может, оно где-нибудь за городом.
– Да ладно, за городом… – протянул Васильев. – Узнать легче легкого. Гена!
Бледный Генка Сидоров посмотрел на Андрюху сквозь толстые линзы очков.
– Гена, сделай общественно-полезное дело, – ласковым голосом заговорил Андрюха, при этом так низко нависая над тощим Сидоровым, что отказаться у того просто не было возможности. – Глянь в своей чудо-технике, где Цой похоронен?
Сидоров покорно вынул руку из кармана, откинул крышку «наладонника», черный карандашик ткнулся в оживший экран.
Олеся с тревогой смотрела на ловко прыгающий по экрану карандаш. Она терпеть не могла кладбища, боялась осуждающих взглядов покойников с надгробных плит, поэтому очень надеялась, что Сидоров ничего не найдет.
– На Богословском. Ехать сначала на метро, потом на автобусе.
– Ну что, народ, припадем к истокам рок-музыки? – торжественно оглядел собравшихся Васильев. – Нарушим, так сказать, программу!
– Давайте, давайте, – раздалось из мехового воротника. – А то я в этом Русском музее уже два раза была.
– Ну вот, тем более Рязанкина в музей не хочет! – кричал на весь автобус Андрюха. – Сидоров, ты с нами?
– С вами, – еле слышно отозвался Генка, что-то увлеченно выискивая в своем компьютере.
Остальные согласно закивали. Быковский негромко засвистел мелодию из песни «Группа крови».
– Ну, и что это за митинг? – Людмила Ивановна решилась вклиниться в назревающий заговор. – Что вы забыли на кладбище? У нас уже экскурсия заказана. Быковский, перестань свистеть! Ты в автобусе находишься или где?
– Людмила Ивановна, Пашенька у нас всегда не здесь, а в высших сферах, – хихикнула Курбаленко, намекая на то, что Павел уже который год одновременно учился в музыкальной и художественной школах. Причем и там и там – с отличием.
– Вы мне тут пошутите! – устало шевельнула рукой химичка.
– Людмила Ивановна, что поделать, если большинство за то, чтобы перенести экскурсию на кладбище? – Васильев сделал невинное лицо.
– А я не хочу на кладбище, – негромко произнесла Олеся. – И Цой мне не нравится.
– Да что за Цой, вообще? – поддержал Маканину Галкин. – Что-то я его не помню.
– Правильно, Серега, – скривила пухлые губы Курбаленко, – тебе всех помнить необязательно. Ограничься таблицей умножения.
– Что за ботва? – Галкин не любил, когда над ним смеялись. – Сказать, что ли, сложно, что за Цой такой?
– А вы говорите, большинство, – решила воспользоваться ситуацией Людмила Ивановна. – Вот Маканина с Галкиным не хотят ехать.
– Галкин, ты что? – Васильев покрутил пальцем у виска. – Цой – известный певец, группу «Кино» создал. «Звезда по имени Солнце», «Восьмиклассница». Не слышал, что ли?
– Попса какая-то… – Серега и не заметил, что повторил слова Курбаленко.
– Сам ты попса! – вспыхнул Сидоров.
– Ага! – захохотал Быковский, единственный среди всех разбирающийся в музыке. – Попса и есть!
– Что, и ты не с нами? – ахнул Андрюха. Без Павла все их предприятие могло не состояться.
Быковский перевел взгляд с Олеси на Серегу, потом обратно и сокрушенно покачал головой.
– Я, конечно, кладбище выбираю, – громко произнес он. – А то с такой компанией, как эта, – он кивнул в сторону Маканиной, – вообще неизвестно, где окажешься. Там хоть клиенты спокойные, а здесь буйные.
Олеся посмотрела на Курбаленко. Лиза смеялась, довольная шуткой. Это особенно задевало. Все-таки подруга…
Галкин сжал кулаки и приподнялся с сиденья.
– Эй, эй! – Людмила Ивановна выкинула руку в его сторону. – Вы еще подеритесь! Вместо кладбища в милиции окажетесь. Что же я, разорвусь, если кто-то в одну сторону поедет, а остальные – в другую?
– А вы отдайте наши билеты в музей Галкину с Маканиной, – посоветовала Рязанкина. – Пусть культурно просвещаются на пару.
Это предложение особенно развеселило ребят. Каждый попытался представить себе, что Галкин будет делать в музее? На картинах мух ловить?
Олеся толкнула под локоть Курбаленко:
– Лиза, тебе-то зачем это кладбище сдалось? Давно могил не видела?
– Это ты почему уперлась со своим «не хочу»? – фыркнула Лиза. – Все идут на кладбище, и ты иди. Или опять выпендриваться собираешься?
– Я кладбища терпеть не могу, – зашептала в ответ Олеся. – Да еще тащиться из-за какого-то Цоя через весь город по холоду!
– Ничего ты не понимаешь, Маканина. – Лицо Лизы опять стало злым. – Шла бы со всеми и молчала. Сдался тебе этот Галкин!
Олеся хотела ответить Курбаленко, что Галкин тут ни при чем. Если бы Лиза осталась, они неплохо провели бы время. Необязательно идти в музей, можно просто по городу побродить.
Но Олеся промолчала. Вряд ли Лиза согласится, она всегда была за коллектив.
– Быстрые какие, уже все решили! – Людмила Ивановна еще пыталась помешать нарушению программы. – Я пока не давала своего согласия. Не могу же я Маканину с Галкиным просто так оставить?
– «А если я утону, а если пойду я ко дну? Что станется с ними, с больными, с моими зверями лесными?» – писклявым голосом процитировал известный стишок Васильев. – Людмила Ивановна, они не дети! Найдут чем заняться. – И многозначительно подмигнул.
Народ радостно загыкал.
– Айболит недобитый, – прошептала Олеся и покосилась на Галкина.
Высоченный Серега напряженно смотрел на Андрюху. Шутки он не понял.
– Маканина, может быть, ты все-таки пойдешь со всеми? – без всякой надежды спросила Людмила Ивановна. – Что ты упрямишься?
– Олечка! – Андрюха протянул вперед руку и закатил глаза. – Не покидай нас, не лишай надежды…
Маканина плотнее сжала губы и отвернулась. Сколько можно смеяться над одной и той же шуткой?
– С тобой, Галкин, и говорить нечего, – продолжала обрабатывать своих подопечных химичка. – Ты, конечно же, пойдешь в Русский музей?
– А что? – добродушно прогудел Серега. – Можно и в музей сходить. Что там дают?
В ответ раздался дружный хохот. Все наперебой стали рассказывать Галкину, что можно получить в музее, и, когда дошли уже до самых фантастических предложений, автобус остановился у станции метро.
