Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры - Доманчук Наталия Анатольевна (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
— В банке ведь тоже чьи-то родные, единственные дочки работают. И кто-то их ждет каждый день. Не в деньгах счастье. Точно вам говорю, — вздохнула Петрушкина.
— Тогда в чем оно? — спросил Укропчик.
— Счастье — это когда тебя ждут.
— А вот теперь представь себе, Петрушкина, сколько человек из-за тебя стали несчастными! У всех этих семи тысяч есть родные люди, которые их ждут. А ты…
— А я… — Петрушкина заглянула в глаза Укропчику так проникновенно, так значительно, что он не выдержал и отвел взгляд. — Я хотела познакомиться с вами поближе. Как с человеком и, возможно, даже как с мужчиной. Но, к сожалению, вы меня разочаровали, Укропчик, совершенно разочаровали… — Петрушкина еще раз вздохнула и картинно взмахнула рукавом, как Царевна-лягушка на балу.
Тотчас же в кабинет к следователю Укропчику ворвались два человека.
— Появилась! Появилась башня! — закричал один. — Все люди живы, здоровы и даже не заметили никаких изменений. Все очень удивлены.
А второй добавил:
— Товарищ генерал-майор, ваша дочь звонила. Просила передать, что с ней все в порядке.
Укропчик мысленно поздравил себя с успешно проведенным расследованием, а вслух продолжил:
— Но это еще не значит, Петрушкина, что все это вот так просто сойдет вам с рук! Петрушкина?.. Петрушкина!!!
Но Петрушкиной в кабинете не было. Не было ее и во всем здании, хотя охрана клялась и божилась (и позднее это было подтверждено просмотром видеозаписи с внутренних камер), что никого похожего из здания не выпускали.
А Петрушкина в этот момент как ни в чем не бывало стояла на остановке и листала ежедневник. Добравшись до нужной страницы, она нашла в списке фамилию Укропчика, провела по ней длинную волнистую черту и начала читать дальше:
— Кинза Ашот Давыдович, гурман и ценитель оперы — оставлю на вечер. Пастернак Евгений Валерьевич, музейный работник и гид, при этом действительно правнучатый племянник — на воскресенье. Огуреев Леонид, тренер юношеской сборной, — занятия понедельник-среда-пятница — временно отпадает. Патиссон Семен Иосифович, доцент университета Патриса Лумумбы — что-то нет настроения. Морква Иван Кузьмич, капитан дальнего плавания — все еще в рейсе. Бузинов-Киеводядькин Антон Денисович, рядовой банковский работник… — Тут Петрушкина задумалась, примерила на себя фамилию — Ульяна Игнатьевна Бузинова-Киеводядькина — и повела пальчиком в конец строчки, где был записан телефон. — Ну что ж, сегодня еще вполне успею навестить Центробанк! — сказала она решительно и захлопнула ежедневник.
День восемнадцатый
Нет, так нельзя.
Я опять нажралась вчера вечером. Как свинья.
Пока я писала свой рассказ и переживала за Петрушкину, съела два бутерброда с колбасой, два с сыром, три с красной икрой и две последних овсяных печенюшки.
Меня пучило всю ночь, и снились свиньи и курицы. Свинья кормила поросят. А курица была одна. Я ее кормила каким-то пшеном.
Открыла сонник: «Видеть во сне свинью с поросятами означает, что судьба будет благосклонна к вам и не станет чинить препоны в ваших начинаниях… Увиденная во сне курица обещает прибавление семейства».
Ну и как это понимать?
Допустим, с поросятинкой все понятно — я похудею и очень скоро. А вот прибавления семейства? От кого?
Я требую сказать, от кого! Чтобы к отчеству подобрать красивое имя для ребенка.
Например, отчество Сергеевич/Сергеевна прекрасно звучит, и к нему подойдет любое имя. Поэтому будем надеяться, что моим мужем и отцом моих детей будет именно Сергей.
Анька проснулась рано, сразу плюхнулась в бассейн и долго плескалась, напевая мотив «Ностальджи».
— Влюбилась, что ли? — спросила я у нее, села на край бассейна и опустила ноги в воду.
Анька сменила брасс на кроль, потом подплыла ко мне, обрызгала мне всю пижаму и поинтересовалась:
— А между прочим, у тебя есть красивое белье?
— Есть. У меня есть стринги с поросятами и еще одни, почти ручной работы, с надписью «Я твоя малинка».
Анька уселась возле меня, подняла лицо к небу, зажмурилась и сказала:
— В таком случае, даже если ты и найдешь мужчину своей мечты, то в тот же момент, как он увидит твое белье, ты его потеряешь.
— Да ладно тебе! Мы летим в Кейптаун не для того, чтоб демонстрировать нижнее белье.
— Но ведь это может случиться, — предположила Анька.
— Не так быстро. По крайней мере, у меня. Сергей — очень серьезный человек, и мне кажется, что до постели у меня еще есть куча времени.
— Куча — это сколько? Год? Два? Три?
— Ну… месяц точно.
— А если он тебя захочет? Ты только представь себе. Вот прилетаем мы в Кейптаун, заходим в дом Альберта, расходимся по своим спальням, и тут ночью стук в дверь: «Лара, мне надо с тобой поговорить. Открой, пожалуйста, дверь». А Лара стоит, глотает слезы и отвечает: «Я не могу, Сережа. У меня стринги с поросятами».
— Предлагаешь купить мне красные трусы?
— Да. И лифчик тоже.
— Тогда поехали.
Для начала мы решили пойти в крутой магазин французского белья.
— Цены, конечно, космические, — шепотом сказала Анька.
— Да чего ты шушукаешься? Тут все равно никто нас не поймет. Можно орать во всю глотку: «Паршивый магазин!»
— Ладно тебе. Смотри, какое красивое. И красное.
— Да за такие деньги я накуплю себе сто пар стрингов.
— С поросятами? — спросила Анька.
— Можно в цветочек.
— Ага. В АленькОй. И к ним чудовище еще прилагается. Да?
— Я не буду покупать белье за такие бешеные деньги. Пойдем в другой магазин!
Уходили мы гордо, всем своим видом показывая, что мы — жены миллиардеров и такое дешевое белье не носим.
Пошли, как задрипанные домохозяйки, в китайский магазинчик.
Вот! Там было то, что нужно. Цены: двадцать-тридцать баксов, и в основном товар только красного цвета.
К нам сразу подбежали две китаёсочки и, посмотрев на меня, спросили:
— Big or very big?
Хоть мой английский и на нулевом уровне, но их бред я прекрасно поняла.
— Хорошее начало, не правда ли? — спросила я у Аньки. — Я что, действительно выгляжу на «вери биг»?
Анька засмущалась и начала рассматривать витрину с обувью.
— OK. Medium, — сказала китаёска и принесла мне белье среднего размера.
Я все еще была немного ошарашена и не могла отойти от удара, нанесенного мне маленькой кривой продавщицей, но, как оказалось, это было еще не последнее разочарование. Я взяла этот красный комплект, еще захватила один беленький и поперлась в примерочную, успокаивая себя тем, что я, конечно же, не похожа на китаёску, — они все маленькие, низенькие, — а я высокая и стройная.
Как я ошиблась!
Сначала я напялила красный комплект.
Запахло фермой, поросятами, сеном и пьяным мужем под боком. Ладно, запахло — можно же и нос зажать, но то, что я увидела в зеркале… Размер Medium был мне мал. Выглянув из-за ширмочки, я позвала китаёску и сказала ей:
— Биг, плиз.
Мне принесли размер Large.
Через несколько секунд я обнаружила, что и Large мне маловат. Жизнь показалась мне нелепой, где-то вдали я даже на мгновение увидела белый свет и врата рая, но перед смертью я решила все-таки увидеть себя в красном японском комплекте размера XXL. Китаёска, сволочь, как чувствовала. Стояла за дверью и сразу подала мне эту красную дрянь.
Да, я влезла. Но ни в одной приличной конюшне даже самая невоспитанная лошадь не выглядела бы так нелепо.
В один момент я возненавидела все булочные, пекарни, кондитерские, а также того человека, который изобрел холодильник.
Сняв с себя это убожество, я высунулась, вернула комплект китаёске. Та стояла в полном замешательстве, так как большего размера в магазине не было, а чехлами для танков они не торгуют. Естественно, что белое белье я даже и мерить не стала.
Выходила я из этой примерочной как ни в чем не бывало, делая вид, что ничего страшного не произошло, и не обращая внимания на крошечных придурочных китаёсок. Очень хотелось оглянуться и крикнуть им вслед, что зато у наших мужчин приборы ночного действия большого размера, а у их как крючки для кухонных полотенец, но я промолчала. Все-таки эти «приборы» никакого отношения к моему весу не имеют.
