Накал страстей (ЛП) - Рейд Пенни (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

— Что? Не обнимался?

— Ага.

Я позволила этому случиться. И как только это произошло, я улыбнулась в тусклом свете каюты, сказав с небольшим удивлением:

— Кэйтлин Паркер сдавила Мартина Сандеки в объятиях, как вишенку.

Я почувствовала его широкую улыбку, прежде чем он сказал:        

— Неплохо. Я надеюсь вставить твоей вишенке.

Я потрясенно вздохнула, после чего рассмеялась, прикрывая половину лица. Потом и он присоединился ко мне, и я почувствовала, как содрогалась его грудь от смеха.

Было хорошо разговаривать с ним, шутить. Не могла определить, когда мы доросли до такого комфорта  друг с другом, но было бы странно, если бы я позволяла ему прикасаться к моему телу, не будучи уверенной, что смогла бы дразнить его по поводу обнимашек.

Мы провели весь день, валяя дурака, плавали, потом поели, разговаривали, немного подурачившись. Он любил меня на животе, лежа в постели с его пальцами между моих раздвинутых ног, покусывая мою спину, бока, шею и задницу.

Еще ему нравилось, когда яседлала его лицо, пока он лежал на кровати, впившись пальцами в мои бедра и голень, пробуя меня.

Еще он любил, когда я, оседлав его бедра, просто целовала его, мы были как подростки, у которых играли гормоны, обнимались, прикасались, лаская, изучая сладкие места друг у друга.

Несмотря на то, как начался этот день, он мгновенно стал одним из моих любимых за все это время. Я чувствовала себя счастливой. Такой счастливой. Легкомысленной, возбужденной, радостной, восторженной и беззаботной, как никогда не чувствовала себя раньше. Просто лежать с ним было волнующе. Мы были командой, и я была уверена, что могла на него положиться, и я хотела, чтобы и он смог.

— Итак, сэр, — я упомянула его шутку про «вставить вишенке», — это было весело и своевременно. Сегодня вы выиграли конкурс Остроумная среда.

— Не знал, что у нас конкурс, и я думал, что сегодня МокраяиДикаясреда.

— Среда может быть какой угодно, не только мокрой и дикой. Она может быть остроумной, задумчивой или тревожной. Эта прекрасная среда.

— И что же я выиграл? Где мой приз?

— Просто знание того, что ты выиграл, и мое уважение.

Он сжал меня.

— И у многих людей есть твое уважение? —Я задумалась над этим, сжав губы и прищурившись.

— Сорок семь...и половинка.

— И кто эта половинка?

— Это не половинка, а два и три четверти, и они принадлежат Джону Ф. Кеннеди и Ричарду Никсону. Я на три четверти их уважаю.

— Ты уважаешь исторические личности?

— Да, после тщательной проверки.

— Ричард Никсон? В самом деле?

Я кивнула.

— Да. Он много сделал для нормализации наших отношений с Китаем. Ну, еще он вытащил нас из Вьетнама. Но... Его властолюбивое высокомерие, ложь и слабость, а также приукрашивание по телевизору событий низводит его до трех четвертей.

— А «ДФК [8]»? Каковы его недостатки?

— Мне не нравится, как он относился к женщинам, особенно к жене. Он не делал на практике того, что говорил, что делает его скользким типом.Также фиаско в Заливе Гвиней и групповое мышление, тьфу. Не проси меня начинать.

— Хорошо, не буду. — Он снова сжал меня в объятиях.

— Что на счет тебя? Как много людей ты уважаешь?

Мартин вздохнул.Я почувствовала, как он выдохнул мне в шею, заставив волоски на коже зашевелиться, пощекотав меня.

— Давай посмотрим, — он замер.

— Слишком много, чтобы сосчитать?

— Пять... Нет, четыре.

— Четыре? Всего четыре?

— Да.

—Ну кто, скажите на милость, эти столпы человечества?

— В отличие от тебя, исторических деятелей не уважаю вообще. Если я никогда не встречал человека, я не могу уважать его.

— Ты говоришь серьезно.

— Это серьезно.

— Нет, я действительно хочу знать. —Я сдвинула ноги, повернув голову через плечо, чтобы видеть его лицо.

— Да, конечно.

Я улыбнулась, но быстро подавила улыбку.

— Конечно. —Он все также серьезно продолжил:— Эрик.

— Твой товарищ по команде?

Он кивнул.

Я повернула голову обратно к подушке, было приятно слышать, что Мартин уважал Эрика, так как была уверена, что Сэм действительно очень понравилась Эрику.

— И мой бизнес партнер.

— С этими штукамис венчурным капиталом в Нью-Йорке?

— Да.

— Кто четвертый?

— Твоя мама, Сенатор Паркер.

Я нахмурилась, несколько раз моргнув, мой тон передавал мое удивление.

— Моя мама? Ты встречался с ней?

Я почувствовала его кивок, когда его руки сжались вокруг моей поясницы.

— Мартин, когда ты встречался с моей мамой?

— Три года назад в Вашингтоне, округ Колумбия.

—Что?.. Как?.. Когда? —Возможно, он не понял вопрос, отчего я повернулась, чтобы быть лицом к нему. — Хорошо, начнем сначала. Что случилось? Как ты с ней встретился?

Он пожал плечами, словно то, что он сначала встретился с моей матерью, а только потом познакомился со мной, не большое дело.

— Я был в округе Колумбия с отцом. Мы сидели за ланчем в ресторане с командой телекоммуникационных лоббистов, и вошла твоя мама с несколькими членами своей команды.

— И ты уважаешь ее потому, что...она заказала гамбургер вместо салата? —Я покосилась на него, пытаясь понять, как короткая встреча с моей мамой три года назад могла завоевать его уважение, как она могла стать одной из четырех человек в этом коротком списке.

— Мой отец остановил ее, когда она проходила мимо, предложив присоединиться к нам за ланчем. — Взгляд Мартина переместился за мое плечо, сосредоточившись, вспоминая эту сцену. — Я впервые видел, что мой отец был вежлив с кем-то. А она посмотрела на него, как на подонка. —Одна сторона его рта выгнулась галочкой при воспоминании.

— Что она сказала? Она осталась на ланч с вами?

Он покачал головой и мягко улыбнулся.

— Нет.Она сказала: "Нет, спасибо" и попыталась уйти.Но он преградил ей путь,при этом толкнув. Тогда она сказала: "Я лучше наемся стекла, чем будут страдать от твоей испорченной и нудной компании".

Мартин широко улыбнулся, когда его глаза вернулись ко мне.

— Святое возвращение Бэтмэна! — воскликнула я на выдохе.

— Знаю. Она была жестокой, контролирующей, даже холодной. Она заставила его выглядеть маленьким и ничтожным при этом. —Он сказал это, словно восхищался тем, как она принизила его отца. — После ланча я узнал, кто она, увидел запись ее выборов и тогда понял, что это имело смысл.

— Как так?

— Потому что она — председатель Комитета по коммерции, науке и транспорту в Сенате. Она выступила автором или соавтором каждого потребительского и Анти-Большого Телекоммуникационного законопроекта, который разрабатывался последние десять лет.

Я почувствовала необходимость защитить ее.

— Это потому, что телекоммуникационные компании в США обладают монополией и вступают в неформальные соглашения не конкурировать друг с другом, чтобы держать цены искусственно завышенными, а значит, никто и никогда не сможет получить Сандеки Телеком или Брайтхауз, или Версию, чтобы на самом деле обеспечить конкурентоспособные ставки, уже не говоря о надлежащем обслуживании клиентов. Слишком много для разумной скорости интернета стоимостью менее $100 в месяц? Или вызова службы поддержки, которая не составляет и восьми часов? У кого есть время для этого?!

Мартин хмыкнул, схватив мои запястья. Я неосознанно жестикулировала руками, показывая свое разочарование.

— Знаю, знаю. Я согласен, — сказал он, пытаясь утешить меня, потирая внутреннюю сторону моей руки и мягко целуя. — Твоя мама делает хорошую работу в Вашингтоне.

Это да. Я знаю. Она была замечательной, мне очень понравилось, что моя супер-героиня мама в его коротком списке. У него был исключительно хороший вкус.

Независимо от нашего согласия в том, что она была удивительной, я снова покосилась на него, поджав губы.

— Странно говорить о моей матери, когда я в постели с тобой.