Кофе в бумажном стаканчике (СИ) - Сотникова Ирина (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Привет, дружище Сергей, — они обнялись. — Я тебя целый год не видел! Сегодня хотел подойти, но не успел — ты сбежал. Как здорово-то!
Они некоторое время болтали о знакомых, делились новостями, с удовольствием выпили за рождение второго сына Эдика. Вечер в присутствии давнего доброго друга весело покатился, словно бильярдный шар по зеленому сукну. Неволин с наслаждением расслабился, радуясь, что все проблемы, наконец, исчезли.
Вдруг Эдик как бы невзначай спросил:
— У тебя неприятности? Глаза грустные, и вообще, ты там, в павильоне, какой-то потерянный сегодня был. Сам не свой.
Оп! Шарик со стуком ударился о бортик стола и нырнул в лунку, остановив плавное течение времени. Сергей досадливо поморщился. Сказать или не сказать? Ну, чем ему может помочь Эдик, давно счастливый со своей Ленкой и уверенный, что это навсегда? Сергей вдруг отчетливо понял, что ему действительно необходимо было с кем-то поговорить — не идти же с такими глупостями к психотерапевту! Его проблема болезненно ворочалась в груди, словно захвативший его инопланетный «чужой», и, как бы он ее не прятал внутрь, на самом деле не давала покоя. Хорошо, пусть это будет старый добрый друг. Через два дня они попрощаются и разъедутся до следующей выставки, Эдик о нем забудет. А ему, возможно, станет чуть легче.
Сергей, отчетливо представив Надю, ответил другу, словно кинулся в воду с обрыва.
— Я встретил девушку, которая мне абсолютно не подходит.
Эдик подцепил вилкой жирную черную маслину, отправил в рот, понимающе ухмыльнулся, в его глазах мелькнула скука.
— Она проститутка?
Сергей горько усмехнулся в ответ.
— Нет, наоборот. Кажется, она провинциально невинна.
Эдик перестал жевать и удивленно поднял густые черные брови.
— Ну, в нынешней провинции редко встретишь невинность, там как раз это качество давно не в моде. Что же тебя смущает? Боишься ее испортить? Как-то я в тебе раньше излишнего благородства не замечал. Или она против?
Сергей расстроился, благодушное состояние исчезло напрочь.
— Да нет, она, похоже, влюбилась в меня. Или я в нее… Короче, я запутался. Если у меня с ней будут отношения, я не смогу ее оставить, это как-то совсем низко.
— Не загадывай наперед, мой друг, оставить девушку можно всегда, особенно с квартирой и машиной.
— Понимаешь, она не охотница за приданым. Это девушка для серьезных отношений, очень проблемная. А я не хочу проблем.
— А какие с ней могут быть проблемы?
— Она удивительно доверчивая, будто не знает боли. Ей всего двадцать три.
— Какая прелесть! Самый лучший возраст для любви! Кажется, плохо твое дело, — Эдик лукаво улыбнулся, словно видавший виды сатир. — А кто тебе тогда нужен? Суперженщина Лиза, разменявшая четвертый десяток? Кстати, тебе нравится кличка «масик»? Она так называет не только тебя, но и всех остальных особей мужского пола. Сам слышал, когда вы приезжали вместе к нам в Полтаву. Пока ты с медпредставителями разговоры разговаривал, она очень сексуально общалась с другим «масиком».
Сергей на мгновенье представил себе семейную жизнь с Лизой — властной, самоуверенной, легко распоряжающейся им и его имуществом, свободно воркующей по телефону с чужими «масиками» и содрогнулся. На какой-то неопределенный миг Лиза показалась ему чудовищем, способным легко уничтожить не только его деньги, но и его самого. Мысль была мерзкой, и он тут же отбросил ее прочь, списав на действие алкоголя.
К концу вечера они с Эдиком напились вчистую. Эдик сказал, что сразу после приезда в Полтаву разведется с Ленкой. Сергей хорошо запомнил, что они пообещали друг другу никогда не жениться, скрепили свое обещание клятвой и разошлись. Он с трудом добрался до номера, кое-как разделся и зарылся в чистую постель, с наслаждением провалившись в долгожданный сон. Проснулся ближе к обеду с тупой ноющей болью в голове, переживания по поводу Нади показались надуманными. Ему стало смешно, что он столько внимания уделил этой малознакомой девушке, и был рад, что, наконец, избавился от дурного наваждения.
Оставшиеся полтора дня он напряженно работал. Голова продолжала болеть, мысли ворочались с трудом, но это не помешало ему закончить все свои дела. Вечером он с чувством выполненного долга вернулся в гостиницу, надеясь как следует отдохнуть, но последняя ночь в Киеве снова оказалась бессонной. Не выспавшийся, злой, Сергей после утренней встречи с партнерами направился в аэропорт с твердым намерением сразу после возвращения сделать Лизе предложение. Пусть будет «масик». Во всяком случае, она его ничем не напрягала, от работы не отвлекала, и это для него было главное.
Новая учебная неделя началась, как обычно, — надоевшим звонком будильника, воспитавшим в Надежде стойкое раздражение. Потом была одуряющая дремота на первой паре, повторяющиеся сплетни об ухажерах смертельно надоевшей старосты, навязчивые мысли о том, как распределить деньги до воскресенья и неистребимое желание сытно поесть. С тех пор, как стало холодно, есть ей хотелось постоянно. Надя мечтала о горячих мясных отбивных с хрустящей корочкой, салате оливье с докторской колбасой, мамином слоеном пироге с яблоками и корицей. Еще очень хотелось попробовать бисквитный торт с фигурными кремовыми розами, взбитые сливки в стеклянной вазочке и замороженную ежевику, которая свободно продавалась в супермаркете, но стоила безумно дорого. Все эти гастрономические изыски были Наде не по карману, но она знала, что от души побалует себя хорошей едой дома, на каникулах. Это ее немного подбадривало. А сейчас у нее тянулась обыкновенная служба — как у новобранца в армии. Надо было просто терпеть и дожидаться праздников.
Ей почти удалось не думать в этот день о встрече в Алуште на причале — совершенно невозможной, из какого-то неясного параллельного мира с белыми чайками и равнодушными к целующимся парам рыбаками. К счастью, постоянно размышлять об этом было некогда. Но временами появлялось томительное чувство вины от того, что она так опрометчиво «сделала» незнакомого ей Сергея Неволина своим «парнем» и хвасталась им в группе. «Не буди лихо, пока оно тихо», — любила говорить бабушка. Кажется, Надя его разбудила. Своими взрослыми требовательными поцелуями этот молодой мужчина потревожил в ней нечто до этой поры спящее, незнакомое и опасное — то, с чем она теперь боялась не совладать. Ей очень понравилось, как он дышал, двигался, смотрел, трогал пальцами кожу на ее щеке и гладил волосы, когда примерял новый шарф. Она стыдливо представляла себе, что случится, если снять с него одежду, какая у него кожа на ощупь и какой он весь сам. От этих мыслей сердце начинало лихорадочно биться, кровь приливала к лицу. Она закрывала пылающие щеки ладонями и, чтобы никто не заметил, наклонялась низко над тетрадью, пережидая, пока жар схлынет, а сердце успокоится.
С трудом дождавшись конца учебного дня, Надежда ушла в осенний парк и несколько часов бродила там под стареньким зонтом. Аллеи терялись в послеполуденном сумраке. Моросящий дождь вовсю припустил после обеда и, кажется, уже не собирался останавливаться. Голые деревья стояли почерневшие, влажные, листва под ногами стала совсем жухлой, напоминая о том, что в Крыму наступил декабрь. Мелкие капли без устали шуршали по ее раскрытому зонту, и под их монотонный шорох Надя вспоминала родной Цюрупинск.
В школьные годы единственным Надиным героем был отец, и никто не мог ее убедить, что есть мальчики или парни лучше его. Он всегда помогал ей с уроками и не ругал за тройки. Если у дочки возникали проблемы, он быстро разбирался с учителями и ее обидчиками. Каждый мальчишка и его родители в городке знали, что с Василием Алексеевичем шутки плохи — Надю, насмешливо называя принцессой на горошине, никто не трогал. Иногда она сплетничала с мамой о мальчиках из класса — как они скучны и задиристы, мало читают и ничем, кроме футбола, не увлекаются. Она жаловалась, что одноклассники ее не интересуют, а одноклассницы смеются над ней, потому что она не дружит с мальчиками. Мама улыбалась в ответ и отвечала, что Надина судьба пока не встретилась, но обязательно встретится — причем, самым неожиданным образом.
