Отважная новая любовь. Сборник (ЛП) - Ширли Джон (бесплатные версии книг .txt) 📗

— Как вы думаете, мы можем установить замки? Я знаю, их сейчас трудно добыть, но возможно в администрации есть несколько штук, — предложил отец.

— Я спрошу, сэр. У вас есть на то причина, — ответил офицер. — Ну, юная леди, если вспомните что-то ещё, немедленно звоните.

— Спасибо, офицер, — сказала я, когда он уходил, закрывая за собой дверь.

Когда офицер и отец ушли, я обернулась и посмотрела на поднос с едой. Было время обеда и, следовательно, я должна была поесть. Может быть, это было к лучшему. Разве мне не хотелось сейчас прекратить чувствовать? Притупить пульсирующую боль в груди?

Я зачерпнула ложку жидкого фруктового коктейля. Как я буду жить, когда вернусь к прежнему состоянию? Я смогу отпустить Дилана и мне не будет больно. Но ещё я не смогу думать о маме, не буду различать запахи или цвета, не смогу ясно думать.

Я снова задумалась о еде. Потому что я могла думать. Я могла подумать о том, что будет, если я не стану есть. И этого было вполне достаточно, чтобы оттолкнуть поднос.

* * *

В основном я проводил все время, думая об одной вещи: находиться в оцепенении лучше, чем чувствовать себя так? Было ли призрачное чувство к Маккензи лучше, чем осознание того, что моя жизнь бессмысленна без нее?

Я сорвал плакат, который украл из города. Уставился на него. И задумался.

* * *

Это должно было случиться рано или поздно. Мне нужно было поесть, и я удивилась, когда закончила трапезу. Границы моих ощущений стали размыты, но я всё ещё не утратила чувств. Я предположила, что, так как я знала, что наркотики меняли моё мироощущения, я пыталась побороть их.

Я хотела рассказать кому-то об этом, но кому?

Я обрадовалась, что могу контролировать свои мысли, так как, обдумав ситуацию, я решила, что я была счастлива, что могла скучать по Дилану. Так же как была счастлива скучать по маме. Я впустила в себя боль, боль помогала ощутить реальность. Когда я оставалась одна, я позволяла себе плакать. Я могла быть живой.

Но я не позволяла своему разбитому сердцу поглотить меня. У меня была работа. Мне было на руку, что в доме не было замков. Я без труда могла проникнуть в кабинет отца. В комнате было три массивных шкафа с документами, не считая упорядоченных коробок на полках, и я знала, что я могла найти что-то важное здесь. На это могли потребоваться недели или целый год, если не повезёт. Но мне было всё равно.

Сейчас я проснулась.

* * *

Дилан, тебе нужно завязывать с этим, дружище. Ты уже не первую неделю в депрессии. Джесси хотел всеми правдами и неправдами взять на себя роль моего отца. Этот разговор был лишь вопросом времени.

— Я ничего не могу сделать, — сказал я, снова почувствовав себя слабым. — Я так по ней скучаю, что едва могу дышать.

— Она хотела уйти. Ты должен принять это, Дилан. Сейчас у тебя два пути: либо ты забудешь ее, либо ты отправишься за ней, и нет никакой гарантии, что ты сможешь там выжить.

— Почему это? — спросил я.

Неужели он думал, что я недостаточно силен, чтобы найти альтернативную пищу самостоятельно? Черт, мы выращиваем здесь половину еды только потому, что мои родители научили меня этому.

— Ладно, это не то, что я хотел сказать.

— Тогда что ты имеешь в виду? — спросил я нетерпеливо. Я был сильно вымотан, и у меня не было времени на игры.

— Я хотел сказать, что не перенесу твоего ухода, — признался Джесси.

Я снова посмотрел на него, в его глазах обычно была уверенность, но сейчас они были печальными.

— Мне ненавистна мысль, что ты живешь без того, кого ты полюбил, но ты не можешь представить насколько ты мне дорог. Я даже не знаю, смогу ли я жить без тебя. — Я заерзал в кресле. Мне было неловко. — Знаешь, ты мне как сын. Я скучаю по тебе так же, как и ты по своим родителям. Даже сильнее. Мы все в тебе нуждаемся, — говорил он, показывая на окно. — Эти люди свободны благодаря тебе. Ты поддерживаешь нас больше, чем кто-либо.

— Ты справишься без меня, — возразил я.

— Мы справимся, ты прав. Но с тобой мы процветаем здесь.

Джесси обратил на меня тяжелый взгляд, и я понял, что не было никакого способа просто уйти от него или из этого места.

Я потерял девушку, которую любил, но по-видимому и семью тоже.

* * *

Я заметила, что часто думаю о Дилане в самых разных ситуациях, это стало моим любимым занятием. Мне нравилось, что мои мысли блуждали и находили его, возвращали его ко мне, когда я мыла голову или складывала рубашку.

Я улыбалась сама себе, удерживала его образ в своей голове и продолжала заниматься делами. И сейчас результат моих стараний одновременно воодушевил и ужаснул меня.

Я нашла, что искала. Сначала я проверила самые труднодоступные места, и в углу кабинета моего отца на самом высоком шкафчике обнаружила собрание документов, в которых была прописана годовая норма опиатов на каждый грамм еды. Так же там были предложения, которые должны были подталкивать людей проявлять активность. Обязательные мероприятия после школы, графики работ на неделю, и один из самых сильных стимулов — новая служба знакомств, которая была самой популярной из предложенного. Список дел для ходячих мертвецов.

Я пошла в библиотеку, где могла бы воспользоваться ксероксом, который стоял в углу помещения. Он непрестанно работал. Я сделала сотни копий наиболее обличающих страниц, и лишь только раз задумалась, правильно ли я поступаю. Но я решила, что если бы у меня был выбор между знанием и неведением, я бы выбрала знание. Такой выбор сделала Моника. И Арон. И Таня. По крайней мере, когда ты в курсе событий, ты можешь выбирать.

Я знала, что я рискую, что я могу попасть в тюрьму. Если они поняли бы, кто стал причиной утечки информации, меня тут же арестовали бы, снова вернули бы в состояние оцепенения без всяких разбирательств. Или ещё хуже: они могли убить меня. Но я составила неплохой план, следуя которому я раскидаю листовки ночью, а ещё я предположила, что мой старый добрый похититель мог вернуться. Эти два пункта в моём плане и классическая игра в дурочку, возможно, обеспечивали мне безопасность. В любом случае, мне было всё равно, если план не сработал бы.

Я была влюблена, я точно знала это теперь. Отсутствие Дилана убедило меня в том, что я и так знала, и во что Моника не могла поверить. Дилан стал всем для меня. Если в моей жизни его не будет, то с кем же ещё я её разделю? Ну, если только с приятелями по камере.

Я не смогла запихнуть все копии в свой рюкзак, и мне пришлось тащить высоченную стопку в руках, пока я шла домой. Я думала о том времени, когда мы ходили купаться. Я помню, как Дилан нырял под воду и хватал меня за лодыжки, заставляя меня визжать. Улыбка не сходила с моего лица, когда я завернула за угол и пошла к дому. Я так глубоко погрузилась в воспоминания, что не заметила гостя на пороге.

Я увидела парня с зелено-голубыми глазами, и он ждал меня. Моё сердце чуть не выскочило из груди, и он понял, что я счастлива снова его увидеть. Ком подкатил к горлу, и я чуть ли не плакала, но продолжала смотреть на него, хотя это было опасно.

Он подошёл ко мне.

— Ты всё ещё можешь чувствовать? — спросил он, поражённый.

— Да. И сильно, — кивнула я.

Я протянула свободную руку и взяла его за руку. Этого было достаточно, чтобы моё сердцебиение участилось. Когда я почувствовала, что он сжал мою ладонь в ответ, я стала собой.

— Я думал, что тебе будет безразлично, что я тут, — признался он.

— Нет, не безразлично, — прошептала я. — Даже если бы меня накачали тонной наркотиков, мне не было бы безразлично. Дилан, я не хотела уходить. Моника сказала, что я должна это сделать. Сказала, что меня разыскивали. И что я должна уйти, пока никто не видел. Я не могла смириться с мыслью, что они могли арестовать тебя.

На его лице появилось выражение непонимания, но быстро исчезло, словно всё для него стало абсолютно ясно.